Леонид Корниенко

Храм. Рассказ

Родился в городе Советске Калининградской области, вырос на Украине. Закончил Кировоградский пединститут по специальности учитель русского языка и литературы. В течение двадцати лет был преподавателем педучилища, затем завучем и директором   школ в Кременчуге на Полтавщине. В 1996 году стал членом Кременчугского литобъедине  ния «Славутич». В 2000 году переехал в Финляндию. С 2001 года член Объединения рус скоязычных писателей Финляндии.

Публиковался в газетах «Спектр» (Хельсинки) и «Литературные известия» (Москва), аль-            манахе «Созвучье муз» (Германия), в литературных журналах «Иные берега Vieraatran      nat» (Финляндия),  «Дети Ра», «Москва». Автор книг: «Волшебный ларец или путешествие        в сказку» (2007, с рисунками автора), «Фантом журавлика» (2011), «Три семьи. Хроника          жизни матерей» (2015), «Окна целятся в ночь перекрестием рам. Поэтический дивертисмент прозаика» (2016).

 

            

 

***

 

Приходилось ли вам идти или ехать проселочной дорогой среди разбегающихся к горизонту полей? А испытывать восторг при виде открывающейся вдруг панорамы небольшого поселка? Если да, то замечали, что церковь посередине поселка своими, словно застывшими, огоньками куполов этот восторг всегда усиливает?

Спросите, почему? А представьте себе...

 

***

 

Гаснут последние отблески вечерней зари. Темнота молчаливым зверем таится за деревьями. В душу невольно начинает закрадываться страх. Глаза напрягаются, ищут спасительные источники света. Но в ночной мгле они слабы и малочисленны. Звезды, луна – и все. И приходит мысль о спасительном костре. Пошипев, помигав огоньками в сплетении сучьев, пламя быстро набирает силу. Его пляшущее тело остроконечно. Пошедший жар приносит уют и покой. Страх отступает. Глаза перестают коситься в наступающую темноту и приникают к этому трепетному зраку благодатной светочи среди кромешной черноты пришедшей ночи…

Вот такие негасимые костерки в пещерах и стойбищах первобытных охотников, такие вот длинные языки пламени зажженных лучин в светцах и пляшущие огоньки жара на угольях в очагах древних земледельцев отпечатались в глубинах подсознания сотен и сотен поколений образом силы, способной и защитить от холода и темноты, и вселить веру в свои физические силы и свой необоримый дух.

 

***

 

Вера – оборотная сторона божьего страха. То и другое требует реального, скорее даже зримого воплощения. Не стало ли это причиной того, что древнеславянские зодчие, следуя печатям подсознания, стали завершать возводимые храмы остроконечными куполами, похожими на застывшие язычки пламени горящих свечей и лампадок в этих же храмах?

Из века в век, неся в выси горнии славу благодати божьей, из века в век, укрепляя веру в эту благодать в душах людских, церкви с их маковками стали в городах и весях зраком божьим для люда славянского. Подъезжал ли мирянин к поселению или покидал его, глаза привычно искали купол, а рука привычно несла ко лбу щепоть для укрепляющего дух крестного знамения.

 

***

 

Новая вера, призрачная и жестокая, возникшая в начале ХХ века, почувствовала в этих куполах своего врага. Страх божий и страх людской – вещи обратно пропорциональные. Умаление первого ведет к тотальному и слепому размаху второго. Новой вере божий страх стал костью в горле, ибо для нее был важнее страх людской. И полетели с церквей купола по всем славянским городам и весям. И осиротел их лик, лишенный знаменательных примет. На целых семь десятилетий...

 

***

 

Троллейбусная линия  доходила до сквера, засаженного плакучими ивами, огибала его и потом круто шла вверх, в нагорную часть города. Я ехал туда после долголетнего перерыва. Глаз умиротворенно скользил по узнаваемой картине околодорожной сутолоки. Но что это?! Из-за сквера, затмевая собой все вокруг, навстречу троллейбусу... выплыл Храм, весело золотясь на солнце остроконечным куполом. Я вспомнил чей-то рассказ о том, что на этом месте был когда-то собор. Значит, его начали восстанавливать. Вон сколько строительного материала еще в стороне… Троллейбус тем временем объехал сквер и пошел в гору.

Золотой купол, притягивая взор, начал величественно подниматься из-за верхушек деревьев над городом. И такой восторг охватил душу мою при виде законченности и благости открывавшейся взору панорамы, что по-детски захотелось радоваться жизни, верить и надеяться на лучшее...

 

***

 

Смешно? Вряд ли. Будете сами на таком месте, распахните широко, только не глаза, а свой внутренний духовный взор! И если в вашем сердце необоримая  жажда жизни идет рука об руку с верой в перемены к лучшему, испытаете то же самое.

 

                                                                                                                        2011