Главная | Журналы | Персоналии | Книги | Медиа | Проект АРЕаЛ | ГЕОЛОГИЯ | Только для своих | ПОМОЧЬ МЕГАЛИТУ | Спонсоры | Связь с координатором портала |
Центр |
Ольга КонстантиноваОб авторе: Родилась в 1986 году в Екатеринбурге, окончила Уральский... >>> |
Сергей ГабдуллинОб авторе: Родился в 1987 году в Свердловске. Окончил металлургический факультет... >>> |
Екатерина ПерченковаОб авторе: Родилась в 1982 году в г. Жуковский Московской области. С 1999 по 2004 гг... >>> |
РегионыЦентрРоссияАбаканАнадырьАрхангельскАстраханьБарнаулБелгородБлаговещенскВладивостокВладикавказВладимирВолгоградВологдаВоронежЕкатеринбургИжевскИркутскКазаньКалининградКалугаКемеровоКраснодарКрасноярскКурганКурскЛенинградская областьЛипецкМоскваМосковская областьНарьян-МарНижний НовгородНовосибирскОмскОрелОренбургПензаПермьПетрозаводскПетропавловск-КамчатскийПсковРостов-на-ДонуРязаньСамараСанкт-ПетербургСаратовТверьТулаУфаХабаровскЧебоксарыЧелябинскЯрославльЗападная ЕвропаАвстрияАлбанияБельгияБолгарияБосния и ГерцеговинаГерманияИзраильИрландияИспанияНорвегияПольшаРумынияСловенияФинляндияКавказАзербайджанАрменияГрузияАзиатско-Тихоокеанский регионАзиатско-Тихоокеанский регионАфрикаАфрикаВосточная ЕвропаБеларусьМолдоваУкраинаСеверная АмерикаКанадаСШАЦентральная АзияКиргизстанУзбекистанСтраны БалтииЛатвияЛитваЭстония |
Лика СладковскаяЕсть у безграничности начало, нет у безграничности конца. О поэзии Марины Матвеевой
Любая странность этого мира, несколько колеблющая «незыблемую» действительность, упрямо не замечаемая усреднёнными реалистами, поставленная на конвейер деградации скептиками и циниками, и – являющая чудо благодаря мечтателям – начинается с провозглашения банальной истины. Возьмём, к примеру, лозунг: «Всё, что не проза, то поэзия». Проблемы всех истин в том, что их во что бы то ни стало желают доказать. Для случайно попавших в поле действия истины она становится прямо-таки математическим объектом, и совсем даже не параллельными прямыми, множествами «а» и прочими иллюзорными китами, на которых возлежит царица наук. Стоит ли доказывать фиолетовость верблюда и непрозаичность поэзии? Поэтичный борщ и фитнес, поэзия постельного белья, бюстгальтеров, снежинок на холодильнике… Встаёт вопрос о начале безграничности – и в наше повествование закрадывается на лапах абсурда оксюморон. Есть у безграничности начало, нет у безграничности конца. В начале поэзии была Женщина. Поскольку нашим спонсором является личное мнение, а не феминизм, как кто-то мог бы помыслить, мы не ставим среди задач борьбу против мужского гнёта и за самореализацию, согласно набору хромосом. Мы лишь ищем путь становления поэзии или историю возникновения Марины Матвеевой как сторонника оксюморонности бытия. Вряд ли кто-то воспротивится константе, что женщина существует в строках прозы – что и заставляет её порождать поэзию в её завуалированных ипостасях, и тогда слово расцветает на подоконнике, прокладывает путь к сердцу мужчины знаменитым маневровым путём, закрадывается в бисер, пяльцы, ложится на ногти и прочие природные поверхности, служащие мольбертом и блокнотом одновременно. Некоторые женщины выбирают ещё более нелёгкий путь и становятся поэтессами – используют слово по прямому назначению, не ища его в опредмеченной немоте, что одновременно становится декларацией поэзии, которая по умолчанию зовется женской (субстантивированный эвфемизм к префиксу «недо»). Они пишут и на всякий случай зовут себя поэтами (первое склонение имён существительных, нулевая флексия – или зануление половой принадлежности). Их поэзия не имеет права на автономность и элитарность, на интеллект и традиции Бродского, она может быть лишь продолжением внешних показателей или же изъявительным наклонением внутренней оригинальности, что вызывает у масс – в силу нестандартности формы выражения поэтического женским голосом – стремление обнаружить подвох, обвинить женщину в душевном гермафродитизме. Собственно, потому из поэтесс у нас Цветаева, Ахматова и Ахмадулина. Прежде всего лесбиянки, плохие дочери, синонимичные матери, подозрительные личности, и вообще, женщина «должна яйца нести» (тьфу!) детей рожать. Появление Марины Матвеевой как мастерицы не только борщей, но и слов. Поэтессы, которая, соответственно хромосомам (дабы не становиться вопросительным знаком в головах знатоков гендерной социологии) должна, раз уж, впоследствии неосмотрительного введения всеобщего образования, научилась выводить ручкой узнаваемые кодифицированные знаки, – обязательно живописать ЕГО рубашку, небритость, самцовость… Заставляет ввести в теорему поэзии вторую неизвестную.
Бог – это потолок комнаты надо мной. Если мне нужен Бог, стану его стеной. Лягу я на кровать комнаты без окон. Не на кого плевать – я не люблю икон. Плюнешь на потолок – инда себе на лик, ай да себе на лоб, токмо себе и крик. Как откричит, поймешь, как бесполезен он. Бог – это пото-ложь комнаты без окон. Хоть привались к стене, хоть на полу отвой – разницы, жено, нет – дом. Потолок. Он твой щит от земных потерь, кокон земных забот. Он говорит: «Я дверь, люк и подземный ход – лишь проруби! Давно нет топора – грызи. В комнате есть окно, просто оно в грязи. Мой! И увидишь свет. Драй! И услышишь слог. Глаз отвечает: «Нет. Вижу: ты – потолок».
Не любить людей положено Бродскому, ему же полагается размышлять о Боге и прочих умных вещах, тогда как для женщины интеллект – это крест, уродливый шрам. Если случилось, пусть имитирует женственность глазами потребителей поэтичного. Марина Матвеева и это сумела. В связи с чем возник проект «Переведи меня через себя», где она к своим оригинальным произведением прилагает автопереводы – нечто вроде игрового элемента в поиске согласия с публикой, которая смотрит на склонение имён собственных и не смотрит в словарь, желает читать о себе на родном языке и не желает читать вовсе. Так, поэзия переживает очередную трансформацию в поиске сенсорного органа.
Оригинал:
Ты помнишь эту молнию над городом? Смотрели мы с седьмого этажа, из той квартиры, где, зарывшись в бороду Всевышнего, мы спали – два мыша в норе без выхода. И смели требовать у стен, зажатых в цепонькой горсти, чтобы щетинки закрывали небо нам, и мы его не видели почти. …А первую дождинку, слишком нежную для авторского зноя этих дней, вонзившуюся четко, строго между на… Между народами в большой войне. Увидели друг друга – галлы с бриттами, – и любопытство вырвалось из рук: как не познать нам Саваофа бритого, а может, скошенного, будто луг? …А первый гром, который не встревожил и не бросил в мозг стихийный недосмысл, где выпадали волосинки Божии под лапами пассионарных крыс, и вдруг – последняя… Ох и «кумеден» стал растерянный, курино-мокрый ты, когда почувствовал, что больше негде нам запрятаться от бездной высоты… Попробуй не дрожать всем телом, если нет балкона и седьмого этажа, устойчивого в самом центре треснутой катящейся тарелки. …Чуть дрожа (ты помнишь: это было? или не было? удерживать ли в сердце? отпустить?), твои ресницы закрывали небо мне, и я его не видела почти…
Перевод
Я поссорилась с бойфрендом На высоком этаже, Где мы с ним неделю спали – В смысле, в том числе, прямом. Тут гроза пришла внезапно, С нею – метеопсихоз. Мы друг другу дали в песню И навеки разошлись. Вот какой у этой хрени Был Великий Тайный Смысл? Пробуем сравнить проблему, Ну, с Троянскою войной. Или с варваров набегом, Аль с Везувием каким. Для чего я тут поэтом Стала, спрашиваю вас? Непременно впишем Бога, Виноватого во всём. Это мой любимый пунктик, Обязательный в стихах. А бойфренд-то был прикольный. Как же тут не пострадать? И вообще, неделю дрыхнуть – Это, знаете ли, кайф. Но опять работать надо. Во вселенский пападос! Не дает злодейка-карма Людям вечно кайфовать.
И, наконец, вводим третью неизвестную переменную, что в данном уравнении заставляет обратиться к аксиоме как спасению и открывает дверь в новую науку: «Поэтика личности». Оказывается, чтобы выжить, поэзии приходится обращаться к законам Дарвина. В целях эволюции она трансформируется, уподобляется прозаическому, надсмехаясь над десятым съездом логиков в ежедневном чемпионате по решению теоремы Экзистанса, где дано: «Всё, что не проза, – поэзия». Условие: женщине писать стихи можно, только осторожно. Обращаться к личному косметологу. Эпическое начало в поэзии порождает проэзию – кентавра на литературном пастбище (то есть, побоище… извините, поприще).
Вновь по улицам города возят мессу поклонения богу неандертальцев. Я намедни сказала сему процессу: «Вот глаза мои, но не увидишь пальцев», – и ошиблась. Не пальцы ли бьют по клаве, вышивая оттенки для скепт-узора социолога, плавающего в лаве, будто рыбка в аквариуме – не в море, где прекрасная юная менеджрица привселюдно вершит ритуал закланья женский сущности, сердца… Потеют лица, и у почек несвойственные желанья, и у печени в самом её пределе пролупляется гордость так малосольно… У дороги, роскошный, как бомж при деле, серебристый от пыли, растет подсолнух. Он кивает ей: «Дева, менеджируешь… Вот и я тут – питаюсь, а не пытаюсь. Кто нам доктор, что сити – не сито – сбруя, пылевая, ворсистая, золотая… Кто нам Папа и все его кардиналы, кто нам Мама, пречистый её подгузник, что кому-то премногого стало мало, что кому-то и лебеди – только гуси. Кто нам Бог, что сегодня ты устыдилась, как вины: ты – какая-то не такая… Не рыдаешь без сумки из крокодила… А всего лишь гердыня – и ищет кая. Он придёт, пропылённый, как я, бродяга. Он придёт – и утащит. Туда, где надо…» Лето. Менеджаровня. Пустая фляга. Нечем даже полить тебя, цвет без сада. Нечем было б утешиться, кроме вер, – да нечем даже развеситься, обтекая… Вновь на улице города злая Герда раздает нам визитки… «Какого Кая?»
Неразрешимая теорема должна застыть аксиомой, изобразив, что, мол, так и должно быть. Так рождаются рецензии и биографии, что, в свою очередь, зачинают толки, изумления, возмущения и искушения. Во избежание биографии, желаем вскрыть одну переменную, обязательную при РАЗрешении равенства поэтичного – ТАЛАНТ. Поставить прозу в ситуацию абсурда, заставить её прислуживать, поместить в клеть рифм, расцветить неологизмами, приодеть в метафоры, не замаскировать, а качественно преобразовать, соорудив на голове жизни прическу в стиле «сонет», «поэма», «октет», «Бродский», «Маяковский»(?), «Цветаева». Имя сему явлению – Марина Матвеева. И… у неё нет стиля, который «в стиле», у неё есть дар – творить поэзию, у неё есть стилет – слово, у неё призвание – уничтожать прозу.
Слово – это маленькая жизнь. Приглядись: она тебе мала. Дай пришью оборку, не вертись, не раскидывай свои крыла. Если сильно хочешь улететь, то к земле притянут словеса. Слово – это маленькая плеть, выплетаемая за глаза. Половцы – они народ шальной, чумовой, хотя и не зело. Слово изречённое есть Ной, выпущенный Богом под залог. Лодка, в коей лошадь (и не то…) – только паззлы для его игры. Слово – для тебя оно ничто, а для рыбы было бы – прорыв! Может, только если в Рождество у Китайской коляднешь стены, ты поймешь, что слово – это «ввод» на клавиатуре Сатаны. Я тебя запомню навсегда с расточками в буйном парике. Слово – лодка? Нет, оно вода. Сколько лодок во моей реке кануло… А сколько унеслось в неизведанные миражи… Слово изречённое есть лось. А неизречённое – зажим времени на плавнике леща, выпущенного учёным в пруд. Слово – это маленькое сча… с! И догонят, и ещё дадут половцы… Да хватит уж о них! Печенеги – тоже ого-го! Слово изречённое есть миг между ничего и ничего. …Нем о той, что мучит немотой, тише, Ной, убитый тишиной. Слово – это маленькое то, что большое людям не дано. К списку номеров журнала «ЮЖНОЕ СИЯНИЕ» | К содержанию номера |
ГолосованиеКак часто вы посещаете портал "Мегалит"?ЖурналыРусское вымяВЕЩЕСТВОАРТИКЛЬЕВРОПЕЙСКАЯ СЛОВЕСНОСТЬЕВРЕЙСКАЯ СТАРИНАЗДЕСЬЛитСредаЗаметки по еврейской историиСемь искусствЛиФФтДАЛЬНИЙ ВОСТОККОВЧЕГОСОБНЯКМОСТЫМЕНЕСТРЕЛЬПриокские зориВИТРАЖИДОНСЕВЕРДРУГОЕ ПОЛУШАРИЕЛИТЕРАЮЖНЫЙ УРАЛБАЛТИКА-КалининградСеверо-Муйские огниНОВЫЙ СВЕТСлова, слова, словаЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАДВОРКИНАЧАЛОКАЗАНСКИЙ АЛЬМАНАХПять стихийЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАПИСКИСлово-WordГВИДЕОНКольцо АЭМИГРАНТСКАЯ ЛИРАСорокопут [Lanius Excubitor]ДЕНЬ ПОЭЗИИЖурнал ПОэтовТело ПоэзииГРАФИТБЕЛЫЙ ВОРОНИНЫЕ БЕРЕГА VIERAAT RANNATЮЖНОЕ СИЯНИЕЛитературный ИерусалимДЕТИ РАФУТУРУМ АРТЧЕРНОВИКЗИНЗИВЕРВАСИЛИСКДЕНЬ И НОЧЬЖурналы, публикация которых на сайте прекращена:ЧЕЛОВЕК НА ЗЕМЛЕИЛЬЯАРГАМАК-ТатарстанИНФОРМПРОСТРАНСТВОДЕРИБАСОВСКАЯ - РИШЕЛЬЕВСКАЯСТЕРЖЕНЬСВОЙ ВАРИАНТБАШНЯ22ВОЛОГОДСКАЯ ЛИТЕРАТУРАНАШЕ ПОКОЛЕНИЕУРАЛРУССКАЯ ЖИЗНЬАРТ-ШУМЛИТЕРА_DNEPRТРАМВАЙЗАПАСНИКЫшшо ОдынПРЕМИЯ ПБЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫЛИКБЕЗЗНАКИ11:33УРАЛ-ТРАНЗИТНОВАЯ РЕАЛЬНОСТЬАЛЬТЕРНАЦИЯ |