Александр Перчиков

В больнице

В  БОЛЬНИЦЕ

 

Осенний вечер. Тишина.

Кровать. Больничная палата.

И медицинского халата

Пронзительная белизна.

 

Здесь до утра не гаснет снег,

Здесь прерывает сон тревожный

Случайный крик неосторожный

Из сна, в котором света нет.

 

Среди больничной суеты

И немоты, средь стольких судеб,

Средь тех, кто будет и не будет

Назавтра здесь, – осталась ты.

 

В халате стареньком своем

Сидишь на краешке постели.

Со всех  сторон на нас смотрели,

А мне казалось – мы вдвоем.

 

Пройду опять через покой

Приемный, тот, где нет покоя,

Который  знал и не такое,

И рук твоих коснусь рукой.

 

И поплывут, как два огня,

Как две надежды, наши лица,

И смерть отступит, и  больница

Спасет от гибели меня.

 

*   *   *

Наверное, все же не стоило нам свое

Отстаивать мнение, спорить, не смыкая глаз,

Мы покидаем временное жилье

И вещи переносим в старенький тарантас.

 

А потом погоняем усталых своих коней,

Надеясь управиться с этим до темноты,

А дом наш остался где-то среди камней,

И есть только мы на свете, лишь я и ты.

 

Он был ожидаем, нежданный такой исход,

Как дождь ожидаем, как берег, что гол и покат,

Всё думали мы, что движемся на восход,

А вот оказалось, что прибыли на закат.

 

И нет ничего, ни веточки, ни крыльца,

Здесь всё, что было, другому принадлежит,

Лишь взгляд случайный, лишь только овал лица,

И свет неяркий, что ластится и дрожит.

 

И кто там знает, как кости метнет судьба,

И что там выйдет, что выпадет в тех костях?

И пусть мы тут не навечно, пусть мы в гостях,

Лишь только б не в шкуре нищего и раба.

 

А что там потом останется, кто спасет

И кто позаботится – случай, а, может, рок?

И, может, останется после лишь пара строк,

А, может, и их не останется… Вот и всё.

 

*  *  *

Деревьев живые ладони,

Омытые влагой дождя…

Устав от борьбы и погони,

На  вас оглянусь, уходя.

 

Бывают такие минуты –

В осенних лучах золотясь,

Вступают листов парашюты

С душою в незримую связь.

 

И тянутся голые ветки

Над стертой ступенькой крыльца,

Сквозь тонкие прутья беседки,

Касаясь волос и лица.

 

Январскую встретим ли вьюгу,

Придет ли иная гроза,

Протянем же ветви друг другу,

Заглянем друг другу в глаза.

 

Пьянящее чувство полета

Сильнее обид и тоски,

Осенней листвы позолота

Прохладою тронет виски.

 

*  *  *

Всё говорим  и говорим,

Себе простить  не разрешаем,

Всё убиваем, разрушаем,

Не ведая, что мы творим,

 

Чернеет ночь в окне, и всем

Пора уснуть, пора забыться,

А мы, как тени, будем биться

В кругу одних и тех же тем.

 

Чего хотим, куда спешим,

Забыв покой и чувство долга?

Дожди осенние – надолго,

И этот спор – неразрешим.

 

Но кроме слов, понятных двум,

Еще есть тот, кто нас не слышит,

Кто мирно спит и мирно дышит

Под шум дождя, под ветра шум.

 

Лежат игрушки у стола,

Уснула детская кроватка.

Тому, кто спит спокойно, сладко,

Мы причинить не можем зла.

 

И значит, хватит ворожить

И погибать в борьбе бесплодной.

Я лбом прижмусь к щеке холодной –

Ну что же, что же…

Надо жить!

 

 

К списку номеров журнала «Литературный Иерусалим» | К содержанию номера