Анатолий Гринвальд

Дети января

Дети января

озвучь меня в немом кино
и напиши на чёрных окнах
что нет судьбы у нас иной
чем в осень под дождём промокнуть
на ось нанизана земля
как бабочка на сталь иголки
и мне по прежнему нельзя
разбить на тысячу осколков
портрет зимы в моём окне
и выбираешь либо либо
и в сотый раз горит в огне
мной ненаписанный верлибр
как ни молчи как ни крути
но не по детски вдруг накрыло -
я сердце вырву из груди
чтоб от него ты прикурила
замёршая до нёдр сама
здесь голосит свой вечный аум
распятая в окне зима
крестом оконной мёрзлой рамы

Люди и зонты


начни игру с себя я подожду
пока задышет нервная строка
пока с потёртой карты старый шут
не соберёт всех слёз своих в стакан
октябрь роняет небо на асфальт
как свой бычок на палубу матрос
я за тебя вчера голосовал
на сайте мисс продавленный матрас
я перерос всю боль за нас двоих
как в детстве метку на неровном косяке
и кончу первым как мне матрица велит
не соблюдая благонравный этикет
поэты денег с леди не берут
ни за ночь ни за день и ни за час
и неподвластное скрипящему перу
клавиатуре подчиняется сейчас
иных как-будто не было забот
на том конце сети сидишь нагая
я знаю русский бог он тоже пьёт
за тех кто в интернете без нагана
есть я есть расстояния есть ты
над этим всем висит кассиопея
и набегают строчки на листы
как волны черноморские на берег

Девочка на шаре

в находке в этот час уже светает
и полная таких смешных забот
там девочка с косичками святая
перед походом в школу чай свой пьёт
она правописанье знает чётко
и не заходит перед сном на майл.ру в чат
она закончит четверть без четвёрок
(вот так бы ей всю жизнь всегда кончать)
она ещё мечтать не разучилась
загадывать желанья на луну
она легко запоминает числа
таблицы брадиса и прочую хуйню
она ещё полна ко всем доверья
она читает книжку «идиот»
ей стоя аплодируют деревья
когда она по улице идёт
она не знает что весь мир за то ей должен
что ей он так прекрасен вширь и вглубь
как и не знает что один художник
подсадит её скоро на иглу
но а пока она стоит на переходе
с улыбкою киношных героинь
и мир черёз неё насквозь проходит
как чистый колумбийский героин

Эффект бабочки


за окнами темно грешно и сыро
разбавлен алкоголем местный сплин
и входит неебическая сила
через макушку в сердца пластилин
а в питере белым бело от снега
и в рамках разлинованных листа
стреляет в сашу пушкина онегин
и выбивает сто очков из ста
в крови подушки пол и вся перина
как тяжело в последний раз закрыть глаза
и не было поблизости арины
чтоб сказку перед смертью рассказать
и как очки от боли запотели
его глаза не видно больше букв
и саша покидает своё тело
как сплетни покидают петербург
он словно в материнскую утробу
положен в гроб. дантес слезу ронял...
ну вот и всё. закрыта крышка гроба
как отзвучавший свой этюд рояль

Каждый охотник желает знать...

москва слезам не верит но гламуру
возможно что и верит в эти дни
там и  при свете рядовые мура
умеют не отбрасывать тени
москва читает глянцевую прозу
и слов плакатных бывший ростовщик
на триумфальной площади из бронзы
там маяковский во весь рост молчит
там от давления небес хрустят суставы
там сверху сыплется не снег скорей зола
там понаехали и жить совсем остались
там добрый царь и злые мусора
там девушки привыкшие к аналу
по майклу джексону взаправдишно скорбят
там диктор первого российского канала
читая новости сканирует тебя
там сталинист на кухне нищ и важен
мусолит думу о величии былом
там пахнет космосом из всех замочных скважен
как только что постиранным бельём

21 поправка к Конституции

ковбой стреляет метко в солнце
и сразу наступает ночь
он знает что лишь тот спасётся
кто свято верит в виски скотч
пойдём в салун там танцовщицы
взметают ноги в небеса
пойдём туда там жизнь вершится
и капли пота так блестят
на этих дамах - как брильянты
хрустит в бокалах виски лёд
официантка на пуантах
с почтением к нам подойдёт
стучит тапёр там одержимо
по клавишим под тот мотив
там билл стреляет нежно в джима
с ним мисс адель не поделив
и кажется что вечер венчан
с безумьем при мельканьи карт
и кажется что это вечно
как если бы нажать стоп кадр

Видео для взрослых

где я тебя любил там нынче осень
деревья стряхивают листья как грехи
и ветер птиц растерянных уносит
в страну где ждёт иакова рахиль
где я тебя любил там нынче проза
сменила мой четырёхстопный ямб
там бомж какой-то сигарету просит
вот разломил её напополам
чтоб покурить не раз а все два раза
подбив в уме неспешно дня итог;
там ворон чёрный сам в монашьей рясе
у церкви клянчит недожаренный хот дог
где я тебя любил там дворник пьяный
метёт и матерится в беломор...
где я любил не всуе, не по плану,
там ни пылинки. дворник всё подмёл.

Утомлённые сексом

меня кошмарит анна селяви
и воском пот по моему виску стекает
грехи мои пред нею замоли
но только умоляю не стихами
марина бред распятая ладонь
похожими на гвозди запятыми
уходит белый эскадрон за дон
и боль в затылке тихо тупо стынет
как иссык-куль в октябрь мокрый снег
летит обратно в пасмурное небо
и входит чтобы было всё ясней
назад святым ребром в адама ева
а утром же как повелось с тех пор
для жанны не жалеют дров и дыма...
и вновь троллейбус выйдет из депо
и это небо на рога поднимет

Обнимая плечи ангела

солнце сгорает каштаном в твоих небесах
и удлиняется тень от графина с водою
некого помнить и некого больше спасать
мантрой из бродского терпкой и полусвятою
город разрушен пылают дворец и дома
скальпы снимают со статуй хмельные ацтеки
вот догорает тюрьма и пылают тома
ницше камю и платона в библиотеке
пали ростов нижний новгород  и самарканд
в то что москва устоит тоже верится слабо
и словно хит мтв на волне маяка
ветер разносит по улицам плач ярославны
ротный наш выпил чуть больше иль просто устал
герпес с отчаяньем губы его обметали
и юнкера перед боем за церковь христа
делают дырки в пальто для посмертных медалей

Смс 16.06.

Я вбивал слова как гвозди,
В твоё сердце и ладони…
Дождём выхлестанный воздух.
В грудной клетке солнце стонет.
Но распята запятыми,
Ты не ближе ни на йоту…
В небе небо запретили. -
Обработать рану йодом.

Письмо на краю лета

мне 20 лет влюблён в Замиру
хотя её ещё не знаю
но за неё готов пол Рима
строкой распять в журнале «Знамя»
она же прыгает в резинки
в Баку а может в Кисловодске
а я катаюсь на дрезине
в продмаг за водкой
я знаю что она не знает
асфальт расчерчивая мелом
что будет через двадцать с нами
не лет а жизней неумелых
она за лето загорела
а я пишу в своей тетрадке
втирая в пепел сигарету
не те слова. не в том порядке

Семнадцать мгновений весны 2

мы встретимся в париже в марте
как два разведчика арийца
и я не буду больше матом
писать стихи и материться
я буду непременно штирлиц
а ты та русская радистка
а лучше гейша лучше жрица
и высекают губы искры
за нами хвост состроит мюллер
а может холмс а может ватсон
как жаль что шлаг немножко умер
он бы помог нам оторваться
мы будем уходить дворами
целуясь на ходу так винно
я буду ненасытен вами
в подъездах скверах барах винных
ты вспомнишь подо мной все гаммы
и будешь разметая косы
ты отсылать радиограммы
в открытый на все двери космос

Шанхай

над кварталом дыры озона
так, словно прокурено платье
там с детства готовятся к зоне
как Езус когда-то к распятью

там выпив никак не прознаешь
где утром найдут твоё тело
там верят в себя и в себя лишь
там если убьют то за дело

там пёс во дворе похоронен
которого сбила машина
там рано под липовой кроной
ты станешь серьёзным мужчиной

там всех развели обманули
там гамлет застрял в монологе
там спьяну в далёком кабуле
сосед потерял свою ногу

там выступят трупные пятна
у школьниц вчерашних на лицах
и что там горит непонятно
стихи или листья


Презумпция виновности


выходные ещё не прошли
и портвейн в стакане дешёв
ты любовью по венам прошит
двойным швом двойным швом
двойным швом

не нашлось на такси полёт прерван
не начавшись на улицах пробки
на дуэли ты выстрелишь первым
в воздух звонко шампанского пробкой

расскажи про меня невпопад
не сбиваясь на рифму в сюжете
снова снайпер в меня не попал
воздух сделан из ритма и жести

половину европы пройдя
сохранив на свой стик запах улиц
я всё падаю мимо тебя
сбитый с ног цольпидемом как пулей

Жизнь без наркоза

синоптики не знают ничего
поэтому я без зонта под ливнем
с заросшею колючками щекой
и спичками что под дождём погибли
я прикурю от первого столба,
в автобусе который едет в Кремль
в нём девочка откинет прядь со лба
и сделает с меня рекламу Camel
её сфотографирует сосед
по поручню, и этим днём промозглым
не в теме эта девочка совсем
что мне другая Девочка за Космос
что под неё заточен гороскоп
что я спастись нисколько не пытался
что руки под неё сваял Господь
что я в неё упал и не поднялся

К списку номеров журнала «ГВИДЕОН» | К содержанию номера