Станислав Михайлов
Без перевода. Стихотворения
* * *
День синиц — всё динь-динь да день-день,
На снежок апельсиново-алый
Лег щекой щеголёнок Монтень,
Нечестивый, счастливый, усталый…
Как все просто — живи не во лжи,
Суверенно храни на ладони
Нежно-синюю письменность жил
И гортанную жажду Дордони.
Что тому, кто бумагу марал:
Первым быть побиенным, не первым…
Нам уже не читают мораль,
Но поют её голосом скверным.
Пусть однажды не станет имён
В безымянной стране поговорок,
Переждём помраченье времён
На горсти апельсиновых корок.
Пусть морщина прорежет и тень
Беспечальную сень небосвода.
День синиц — всё динь-динь да день-день,
Без транскрипции, без перевода.
БОРИС РЫЖИЙ
И СТАНИСЛАВ МИХАЙЛОВ
Тане Музыченко
Поехать в августе в Абрашино
На десять дён, трястись в попутке.
Забыть Мышково и Пультяшино,
Ключи от дома в старой куртке.
Проститься, выйти на паром...
«качаясь, сговориться с первым
о тихом домике фанерном...»
под сенью караканских крон
сосновых, где-то близ Оби,
где Дом когда-то был михайлов,
его я продал, тыщу файлов
тому назад – за воробьи,
так деньги прозывала мама,
считая сдачу без затей...
Колокола Калязинского храма
Со дна морского всё по ней...
«А вечером в полупустой...»
сарайке... «с пустотой во взоре
глядеть в окно и видеть море»,
не в этой жизни, Таня... в той.
АНАСТАСИЯ
Анастасия в сад выходит,
Как повелось, поутру рано,
И молодой сентябрьский холод
Перчатки тянет из кармана.
Он проверяет документик,
Длину пальто и слой ватина,
И дерзко, как гусарский ментик,
Пылают губы георгина.
Анастасия век ненастный
Выносит в сад не столь понурый.
Не хриплое дыханье астмы
Стесняет грудь — то конь каурый
Хрипит и бьёт копытом наледь
Поверх финальных слёз и реплик.
Бог молодой разбился насмерть
О ребус каменный — поребрик.
О нелюбовь, о необычай
Тупой удар равнять и острый,
О невозможность сердце вычесть
На счетах косточкой – бескостный
Удел смешон, уж лучше холод
И пальцы в каплях стеарина.
Анастасия в сад выходит.
Мы скоро свидимся, Марина.
* * *
Как-то мы загостилисяздеся,
В этих чёрно-зелёных лесах.
И душа, ничего-то не веся,
Утонула в чужих голосах.
Раньше кланялись в пояс крестьяне,
Проще были и как-то родней.
А теперь никого в Каракане,
Нет людей — вурдалаки одне.
Одиноко брожу по крапиве
Пополам с коноплёй и репьём.
Завтра придет сияющий ливень,
Словно витязь с алмазным копьём.
А пока облака кучевые...
Неподвижные, как острова.
Чуть живые слова, чуть живые...
Бесконечно чужие слова.