Считалка. Стихотворения

СЧИТАЛКА

Начать всё  с чистого листа
попытка досчитать до ста
мир непоколебим.
Всё станет на свои места
и жизнь проста, и смерть пуста
как невесомый дым.

На месте старое пальто,
на полке Данте и Кокто -
культурный атавизм.
Когда же произносишь «сто»,
становится  понятно, что
сквозь этот схематизм.

День – смесь обиды и вины
за то, что не  сбывались сны
и с этим чувством я
жду наступления весны
на юге северной страны
в пустыне бытия.

* * *

Свет звезды, что спорит с темнотою
(Борис Рыжий)

Вновь тяжелеет голова,
когда стою в осеннем сквере,
перебирая все слова,
чтоб обозначить в полной мере

живущих в сумрачной глуши,
где путник путника не встретит,
где гибель призрачной души
мир с равнодушьем не заметит.

Я силюсь вспомнить имена:
тот умер сам, того убили,
других в лихие времена
еще при жизни позабыли.
Бессильна память, коротка,
не благосклонна для открытий.
И стихотворная строка
куда длинней, чем нить событий.

Никто не скажет никогда,
с чего бы вдруг над головой
поспорит с темнотой звезда
и вдруг сольется с темнотой.

***
По снегу талому зимой
среди простых нелепых зданий
брести дорогою домой,
где мертвый груз воспоминаний
тебя отыщет, в свой черед
поманит странною  музыкой
так, словно кто-то позовёт
среди  вселенной безъязыкой.
Лишь хлюпанье живой воды
нарушит общее молчанье.
Полозьев спутаны следы
и твоих мыслей сочетанье.

***
Вроде рано вершить итоги,
непротоптаны все дороги,
недоделано столько дел
в этом мире белковых тел.
Что выходит в суммарном остатке?
Посадить морковку на грядке,
пару строчек отшлифовать?
Не спросить у кого, не узнать.

Но под вечер само собою
вдруг навалится всей гурьбою
мыслей путаных череда,
так бывает со мной всегда.
Это всё из Державина что-то
звон времен и костлявой работа.
Как подумаешь сразу всерьез
ожидаешь метаморфоз.

Вот светила сменяют друг друга,
припечёт, а потом сразу вьюга.
Успевай лишь одёжу менять,
в суете не заметишь как тать
подкрадётся и всё подытожит
что-то вычтет, разделит, умножит,
скорректирует в нужных местах
и по ветру рассеется прах.

***
По снегу талому зимой
среди простых нелепых зданий
брести дорогою домой,
где мертвый груз воспоминаний
тебя отыщет, в свой черед
поманит странною  музыкой
так, словно кто-то позовёт
среди  вселенной безъязыкой.
Лишь хлюпанье живой воды
нарушит общее молчанье.
Полозьев спутаны следы
и твоих мыслей сочетанье.

***
Вроде рано вершить итоги,
непротоптаны все дороги,
недоделано столько дел
в этом мире белковых тел.



Что выходит в суммарном остатке?
Посадить морковку на грядке,
пару строчек отшлифовать?
Не спросить у кого, не узнать.

Но под вечер само собою
вдруг навалятся всей гурьбою
мыслей путаных череда,
так бывает со мной всегда.
Это всё из Державина что-то
звон времен и костлявой работа.
Как подумаешь сразу всерьез
ожидаешь метаморфоз.

Вот светила сменяют друг друга,
припечёт, а потом сразу вьюга.
Успевай лишь одёжу менять,
в суете не заметишь как тать
подкрадётся и всё подытожит
что-то вычтет, разделит, умножит,
скорректирует в нужных местах
и по ветру рассеется прах.

КАТАРСИС

Овидий изучен, прочитан Гомер,
и стало всё странным кругом.
Другим, непонятным. Возьмем, например,
хотя бы пейзаж за окном.
Вдоль рощи Дубки протекала река
из точки а в точку икс.
Но мне-то известно наверняка
здесь, что не река то Стикс.

Гармония, мера -  основа основ.
Архейский суровый уклад.
А я, как патриций преклонных годов,
гуляю туда и назад.
Однажды у этого старого пня

прилежно, с отдачею сил
три варвара били  усердно меня,
хоть я их о том не просил.

Смотрю на деревья, на жизнь на страну -
испорчен нацеленный взгляд.
Вот так и бывает, чуть дашь слабину
культура пускает свой яд.
Заветные  дарит свои имена,
плоды от античных щедрот.
Так словно прошли навсегда времена
обыденных дел и забот.

* * *

Или ещё такой сюжет
я есть, а в то же время нет.
Л.Лосев.
А вот ещё один мотив,
как много разных перспектив
ждут у последнего порога:
Харона подплывет пирога,
Вергилий ждет благочестив –
любая хороша дорога.
А вот и тезка у ворот
стоит суров, длиннобород,
ключи от райского чертога
в руках сжимает, смотрит строго
на суетящийся народ.

Или другой возьмём сюжет -
ты раньше был, а нынче нет
тебя в пределах Таганрога.
Душа сбежала из острога
телесного, простыл и след.
Земля уныла и убога,
но где-то юный неофит
прочтет Псалтырь, затем Левит.
Казалось бы ещё немного
и разгадает тайну Бога.

Но разум сердцу говорит:
«Не бойся, ложная тревога».
Как это странно и смешно
знать, что давно всё решено.
Хоть вариантов много
у общего итога.

ТОЧКА НЕВОЗВРАТА

Всё на месте топтался, ожидая, когда
путеводная вспыхнет, укажет, куда
должен путь пролегать пилигрима.
В помощь путнику станет дорога ясна:
траектория выбрана, схема верна,
но одно лишь непредставимо
как принять и привыкнуть к мысли о том,
что однажды исчезнут сейчас и потом,
превратившись в статичные даты.
Как по чьей-то команде построятся в ряд
это  точка   отсчета, а следом подряд
стоит  день  твоего невозврата.

Это злость накатила, а после хандра.
Исчезает  сегодня  вслед  за  вчера.
Остаются попутные строки.
Когда день отшумел и закатом остыл,
проступают  следами беспечных чернил
твоего пребыванья вещдоки.
Твоего пребыванья на скучной земле
все  улики на письменном старом столе,
что в вечернем стоит полумраке.
Ну а где-то на самой большой вышине
вспоминают ещё иногда обо мне,
посылая условные знаки.