Салават Кадыров

Иванов и Сидоров. Стихотворения

* * *
Это у Гоголя
мы учились России,
чтобы стать людьми
со стыда и жалости,
сгорая в каждом углу
своих укромных мест.
Это у него
мы учились любить себя,
оглядываясь на ходу
на вчерашних забытых,
какими были без него.
Это мы по нему
весело живём до боли,
как до радости быта
быть самим собой
в необъяснимой жизни,
которая постигает.

* * *
Все время что-то происходит,
хотя мы этого не замечаем,
происходит день, происходит жизнь,
происходишь ты, происхожу я,
происходит то, что происходит,
когда происходит время,
имеющего свое происхождение.
Происходит дерево, вот этот ветер,
который производит волнующее
происхождение шелеста листвы
на происходящей земле неба,
где происходит то, что происходит,
когда в этом происхождении
в себе происходим мы…

* * *
Малометражный
с проходными переулками
и совмещёнными пустырями,
свой маленький город,
разбросанный вокруг церкви,
меняю на многоквартирную,
красивую и благополучную
Москву с удобствами
выйти в люди
с доплатой любить
свою малую родину.
Звонить по праздникам
на всю округу в колокола.

* * *
Баю-баюшки-баю,
моя хата на краю,
придёт серенький мужичок,
утащит картошку и лучок,
зайдёт непрошенный сосед,
уведёт колёсный велосипед,
баю-баюшки-баю
плохо живётся на краю,
ни покараулить, ни поймать,
баюмать-баюмать-баюмать!

* * *
В стране коридорного типа,
где по обе стороны города,
можно носиться по Транссибу
и забрести, не зная куда,
если не толкнуться в двери
на южной тёплой стороне,
где гуляют местные деревни
в поисках работы на стороне,
долго стучатся на север,
чтобы заработать на житьё
открывают кухонные двери,
где столичное варится жульё,
но до неба не докричаться,
не чувствуя особой вины
носиться в поисках счастья
по коридору длинной страны.

* * *
В уездном городе N
еле-еле катится день
к закату, подводя итоги,
когда обивающие пороги
понуро уходят по домам,
столоначальники по рукам,
хлопая друг друга по-братски,
новостями делятся сладкими,
как бодро управляли городом,
кто кого честно объегорил,
кто сорвал солидный куш,
отправив живых еще душ
под хлёсткие струи дождя
под занавес уходящего дня
из присутствия белого дома
в бывшем здании горкома,
потому как любая власть
на наше счастье или горе,
как у нас водится, по Гоголю
желает служить всласть.

* * *
Сорока трещит, как стартёр,
словно кто-то заводит мотор
и не может никак завести,
чтоб на хвосте кого-то привести
мне, растерянному, помочь
разобраться, когда день и ночь
встречаются, чтобы разойтись,
как с утра заводится день,
чтобы весело поехала жизнь,
закинув мою лень за плетень.

* * *
Скобяной лавке судьбы
я купил хомут по шее,
впрягся в жизнь, груженую
работой, семьёй, заботами
и, как кляча своего «я»,
тащу её по дороге времени,
подгоняемый кнутом бытия.
Государство мне в уздечку
вдело шоры, чтоб не шарахался,
а вёз, покуда не дотяну
до холодной сырой конюшни,
чтоб навечно отдохнуть.

* * *
Это центральное отопление лета;
Эти кучевые скитальцы,
снующие по микрорайону неба,
смурные, как сантехники;
Этот кто-то
(не будем уточнять кто),
кому жалуемся и ругаем кого,
всегда невидимый и скользкий,
как начальник ЖЭКа,
наверно и есть небесная контора,
где делают погоду на земле,
а моя сварливая соседка,
вечно ноющая и воющая
как гидра, мент, центр того.

* * *
Читающий стихи
по ту сторону текста
даже не подозревает,
как растут слова стихов,
как переполняют пишущего
и выплёскиваются на бумагу
одним росчерком пера
второпях, чтоб успеть,
пока смотрит читающий
прямо в душу тревожную
с лицевой стороны стиха.

* * *
В детстве я жил в интернате,
а сегодня – в интернете,
где всё так, как там,
никто меня не любит,
но я не плачу,
потому что научился
терпеть жизнь
еще в интернате.

* * *
Иванов и Сидоров
живут по улице Петрова,
а Петров – по улице Иванова,
но родились они и жили
по главной улице
какого-то Ленина…

* * *
В скобяной думе,
где изготавливают дышла,
подгоняют хомуты,
ладят подпруги
и гнут пальцами дуги,
очень долго запрягают
прежде, чем красиво
поехать по Гоголю…

К списку номеров журнала «НОВАЯ РЕАЛЬНОСТЬ» | К содержанию номера