Отпуск в деревне

Жизнь на селе оживлялась с началом отпусков.
Катерина ожидала из города детей и внуков в июне. Она приходила в сельмаг с большой сумкой и закупала рис, макароны, печенье. Домой возвращалась под завистливые взгляды соседей. Катерина гордилась детьми. Зять – Артeм, добрейшей души человек, работал инженером на заводе, дочь  – Анюта сидела с маленьким Юрочкой дома, хотя ему уже шeл пятый год.
Соседка Катерины  – одинокая женщина баба Аня (еe дом стоял через дорогу) – также с нетерпением ожидала приезда Катерининых гостей. Тогда еe жизнь  становилась интересной и насыщенной. Ужинали вместе. Каждый вечер баба Аня брала с собой  еду и ковыляла с палочкой через дорогу к сватье Катерине. Потом долго разговаривали, рассказывали разные истории. И только когда обнаруживалось, что Юрик спит, прислонившись к бабушкиному плечу, посиделки прекращали.
Катерина возвращалась из магазина домой. Баба Аня, как всегда, облокотившись на калитку, наблюдала за прохожими. Уже издали она крикнула Катерине:
– Доброго здоровья, свашко! А що, Анютка сьогодни прыизжае?
Катерина, не ответив на приветствие, прошла мимо. Баба Аня сначала от неожиданности замолчала, потом спохватившись, взволнованно воскликнула:
– Ой лышенько мэни! Катю, ты чого нэ здороваешься?!
Катя остановилась, развернулась к соседке лицом, и подойдя ближе, совершенно невозможным тоном проговорила:
– Нэ балакай бильше до мэнэ и нэ пытай про моих дитэй! Ты назвала мою Анютку лэдачою за тэ, що вона поихала в город жыты! Вам усим до моих дитэй, як свыни до нэба!
Сказав это, Катерина пошла в свой двор. Все это время баба Аня хватала ртом воздух, прикладывая обе руки к груди, пытаясь что-то ответить. Но  сил хватило только на одну фразу:
– Свашко-голубко, цэ прокляти ворогы нас посварылы!
Потом от расстройства поковыляла в свой дом, тяжело опираясь на палку. У бабы Ани  была повреждена одна нога.
На второй день Анюта с семьей приехала к матери. Отпуск обещал быть приятным – за все годы Артем впервые проведет целый месяц с семьей. Раньше он только приезжал за Анечкой на пару дней, работа не позволяла.
Теща души не чаяла в  зяте. Особенно подкупало его, городского жителя, трепетное отношение к домашним животным. Сама же Катерина любила повторять:
– Жывотнэ повыннэ знаты свое мисцэ, балуваты його нэ трэба!
Поэтому кошку Марцельку на время трапезы хозяйка всегда выпроваживала на улицу. Но с приездом гостей Марцеля ходила именинницей, садилась рядом с Артемом, получая от него лучшие куски.
Приехав в деревню, Юрик потянул папу в сад, а Катерина стала разбирать с Анюткой чемоданы,  знакомя ее с последними событиями,  –  касались соседей:
– З бабою Ганкою нэ здоровайся – сплетница. З Настэю поздоровайся, а балакаты нэ потрибно – знай соби  цину. Дид Павло прынис для тэбэ банку шовковыць, знае, що ты их любыш. З дидом побалакай, вин любыть тэбэ слухаты!
Анюта слушала, кивала головой, зная, здороваться она будет со всеми. А с мамой, конечно же, спорить не станет. В это время в окне мелькнула тень,  затем она  переместилась в следующее стекло. Анюта узнала бабу Аню. Опасливо посмотрев на мать, только хотела сказать, кто идет, но дверь уже открылась. Сначала показалась палка, а потом стала протискиваться соседка. Анюта, держа в руках рубашку Артема, шмыгнула в спальню. Катерина,  выпрямившись, глядя на соседку, строго промолвила:
– Чого прыйшла? Нихто тэбэ бачыты нэ хочэ!
Баба Аня, опираясь одной рукой на палку, другой стучала себя в грудь со словами:
– Катю-горлынко моя, просты! Докы жыты буду, з Настэю бильшэ нэ заговорю! Цэ вона курва казала погано про твою Анютку!
С этими словами баба Аня, пытаясь опустится на одно колено, уронила палку и, не имея опоры, бухнулась на пол. Катерина, не ожидавшая ничего подобного, на время растерялась. Баба Аня как-то умудрилась стать на оба колена и, почувствовав себя уверенней, продолжала:
– У тэбэ, свашко, нэ диты, а Ангелы! А яки красыви! А Юрик – то вжэ такый розумный, що пройды всю нашу вулыцю, то такои розумнои дытыны нэ найдэш! А що вже зять твий – воспытана людына, то такых нэ бувае. Бо вин навить твою кыцьку Марцельку называе на «Вы», я сама чула!
Катерине стало неловко видеть соседку на коленях, все-таки она инвалид.  Монолог бабы Ани был прерван:
– Дужэ мэнэ, свахо, обидылы! Алэ якшо вы так гарно кажэтэ про моих дитэй, то вжэ вставайтэ з колин та будэмо сидаты вечеряты!
С этими словами Катерина взяла соседку за руку, пытаясь помочь ей подняться. Баба Аня была грузной женщиной – подняться не получилось. Из комнаты вышла Анюта. Она подала бабе Ане отлетевшую в угол палку, поддержала женщину за плечи и общими усилиями соседку подняли. Стали искать узелок с пирожками,  – она принесла  его с собой, надеясь на прощение. Узелок нашли. Баба Аня, выкладывая пирожки на тарелку, говорила:
– Тилькы нэ игнорируйтэ моимы пырижечкамы, я ж для вас их пэкла!
Любила баба Аня поражать окружающих эдакими непонятными словечками! А потом долго сидели, слушали истории, которые рассказывали Катерина и баба Аня. Отпуск начался.

Анюта, как всегда, возлагала на отпуск много надежд. Но основное – отоспаться. Юрик просыпался рано и  не давал им выспаться. Здесь же в деревне Катерина с самого утра брала ребенка под свою опеку.
Мальчик черпал из решета горсточками зерно и бросал курам. Важная курица с гордым  хохолком на голове отважно  подошла к Юрику и быстро клюнула прямо с ладошки. От восторга малыш завизжал  и похвастался бабушке:
– Бабушка, смотри, какой красивый петушок! Он у меня зернышко взял!
Катерина недовольным тоном ответила:
– Сынок, цэ нэ петушок, цэ курыця. Побудь тут, а я зараз прыжэну тоби петушка. Повадывся зараза ходыты до чужых курэй!
Катерина взяла в руки толстый дрын и пошла вдоль по улице, спрашивая:
– Зина, у вас мого пивня нэмае?.. Ага, мабуть пишов аж до Олькы! Пиду, прыжэну, бо бидна дытына курку называе петушком! Цэ мыслимо такэ?! Прыихало биднэ в отпуск и пивня нэ побачыть!
Петух у бабы Катерины был уникальный. Длинные лапы со шпорами возвышали его над остальными собратьями. Перья были необычайной окраски, как у жар-птицы.
Через какое-то время улицу заполнил петушиный крик, сопровождаемый комментариями хозяйки.  Время от времени она  швыряла в петуха дрын, иногда попадала,  и тогда на дороге оставались блестящие, с зеленоватым отливом перья. Загнав петуха в свой двор, Катерина заманила его зерном в сарай и закрыла. Потом нашла веревку, привязала ее к ноге петуха и понесла птицу под окно, где спали Анюта и Артем, приговаривая:
– Будэш, волоцюго, прывязаный сыдиты кожен день, щоб тэбэ дытына бачыла! А то биднэ курыцю называе петухом! Та й курочкы свои, як сыроты! А ты, кобэляко, до чужых ходыш!
Под окном росла старая вишня, и Катерина привязала птицу к ее стволу. Ошалелый петух присел на лапы, изредка издавая воинственные звуки.
Открылось окно, в нем показалась заспанная Анюта:
– Мама, а что происходит? Почему так кричит петух?
Юрик, гордый, что он в курсе всех утренних дел,  доложил маме:
– Мама, это наш петушок, его звать Петюня. А кричит он потому, что его бабушка поколотила за то, что ходит к чужим курочкам, а свои сироты. Но теперь он привязанный и будет всегда дома!
Анюта зашлась смехом, из-за ее спины высунулось смеющееся лицо Артема.   От переживаний, петух стал петь – громко, заливисто. Бабушка Катя успокоилась и даже поставила Петюне в миске водички,  положив в нее кусок кирпича для устойчивости. Весь день все старались подкормить Петюню, как пострадавшего.  К вечеру петух чувствовал себя в неволе довольно комфортно,  и если к нему долго не подходили, начинал петь.
Несколько дней Катерина по утрам привязывала к вишне петуха – отваживала от чужих дворов. Потом Анюта с Артемом взмолились:
– Мама, петух начинает петь очень рано, не дает спать. Вы его уже не привязывайте, он и так никуда не уйдет.
Петюню перестали привязывать, он действительно никуда со двора не уходил. Куры повеселели, но каждое утро петух подходил под окно, на бывшее место  заключения и начинал петь. Пел до тех пор, пока ему Артём или Анюта не бросали в окно крошки  хлеба или булки.
По вечерам продолжались посиделки. Кромe бабы Ани приходили  родственники. Анютина двоюродная бабушка Вера знала много историй. После долгих просьб она начинала очередной «страшный» рассказ, убедившись, что Юрик ушел спать.
Куда-то стала исчезать кошка Марцелька, не отходившая поначалу от Артема. Катерина быстро догадалась, что к чему:
– Родыла котэнят и сховала. Мабуть на гори, боиться, щоб я их никуды нэ дила. Щороку ховае котэнят, покы нэ пидростуть. А потим уже сами выбигають.
Похудевшая кошка подходила к Артёму, терлась об его ноги. Он накладывал в ее мисочку всевозможной еды. Марцелька все это исправно поедала и исчезала опять.
Анюта настояла, чтобы Артем после обеда отдыхал. Как она выразилась, «чтобы ощутить вкус отпуска». Артем разбирал постель и укладывался на пару часиков поспать.
Однажды, когда Артем в очередной раз пошел отдыхать и закрыл за собой дверь, вдруг послышался его громкий взволнованный голос:
– Анечка, иди быстрее сюда!
Анюта испуганно бросив полотенце, – она вытирала посуду, – вбежала в комнату. Ее муж растерянно стоял перед кроватью, держа в руках край одеяла. На кровати кучкой лежали четверо котят. Их глаза едва прорезались и удивленно поблескивали бусинками. В это время в комнату забежала кошка. Утробно мяукая, она с ходу запрыгнула на кровать, умудрившись исхудалым телом прикрыть всех котят. Анюта с Артемом растерянно на всё это глядели, пока возмущенная Катерина,  – она  тоже подошла, к кровати,  не сказала:
– То цэ я для твоих котят нову простыню постэлыла? А ну, забырай их отсюдова!
Проблему решали долго. Юрик порывался всех котят перенести в свою постель, а потом отвезти   в город. Артем просил тещу не ругать Марцельку, чтобы та не нервничала,  ведь  она кормящая мать. Анюта  занесла в комнату картонную коробку. Поставила ее в угол комнаты, постелив на дно кусок старого одеяла. Переселили котят вместе с кошкой на новое место. Катерина  хотела вынести коробку в сарай, но Артем упросил оставить все, как есть.
К концу отпуска котята  шустро бегали по комнате, и Марцелька всякий раз относила их в зубах в коробку,  – покормить.
Когда уезжали, Юрик и Артем взяли у бабушки слово не выносить котят в сарай, пока они маленькие. Пусть подрастут! Но на второй день после их отъезда коробка с котятами была в сарае. Катерина хотела вынести  сразу, но баба Аня подсказала, – в день отъезда детей ничего нельзя из дома выносить. Примета плохая.
Вскоре всех котят  благополучно пристроили. Одного котика Катерина оставила дома, чтобы Марцелька не скучала, придумав ему имя – Бублик. И когда на следующий год дети опять приехали и Анюта, смеясь, спросила:
– Мама, ну почему «Бублик»? – Катерина ответила:
– Та в нього хвостык колэчком закрутывся, як у цуцыка, тому и Бублик.
Со временем Бублик стал устрашением для всех соседских котов. Авторитетом для него была только Марцелька, – она время от времени в воспитательных целях оставляла отметины на его носу.