Главная | Журналы | Персоналии | Книги | Медиа | Проект АРЕаЛ | ГЕОЛОГИЯ | Только для своих | ПОМОЧЬ МЕГАЛИТУ | Спонсоры | Связь с координатором портала |
Центр |
Саша ТэмлейнОб авторе: Змушко Александр Александрович. 1981 года рождения, образование высшее... >>> |
Камилла МориакОб авторе: Родилась в 1986 году в г.Ташкент. С 2003 г. живет в Нижнем Тагиле. Закончила... >>> |
Сергей ГогинОб авторе: Родился в 1964 году в Уральске. В 1981 году окончил среднюю школу №1 в... >>> |
РегионыЦентрРоссияАбаканАнадырьАрхангельскАстраханьБарнаулБелгородБлаговещенскВладивостокВладикавказВладимирВолгоградВологдаВоронежЕкатеринбургИжевскИркутскКазаньКалининградКалугаКемеровоКраснодарКрасноярскКурганКурскЛенинградская областьЛипецкМоскваМосковская областьНарьян-МарНижний НовгородНовосибирскОмскОрелОренбургПензаПермьПетрозаводскПетропавловск-КамчатскийПсковРостов-на-ДонуРязаньСамараСанкт-ПетербургСаратовТверьТулаУлан-УдэУфаХабаровскЧебоксарыЧелябинскЯкутскЯрославльЗападная ЕвропаАвстрияАлбанияБельгияБолгарияБосния и ГерцеговинаГерманияИзраильИрландияИспанияНорвегияПольшаРумынияСловенияФинляндияКавказАзербайджанАрменияГрузияАзиатско-Тихоокеанский регионАзиатско-Тихоокеанский регионАфрикаАфрикаВосточная ЕвропаБеларусьМолдоваУкраинаЦентральная АзияКазахстанКиргизстанТаджикистанУзбекистанСеверная АмерикаКанадаСШАСтраны БалтииЛатвияЛитваЭстония |
Сергей СтупинЯ чувствую, значит, я существую
Родился в 1983 году в Пензе. В 2005 г. окончил Литинститут (семинар прозы А.Е.Рекемчука). Защитил диссертацию по эстетике «Феномен открытой формы в искусстве ХХ века», кандидат философских наук. Работает в НИИ Теории и истории изобразительных искусств Российской академии художеств, ведущий научный сотрудник НИИ РАХ. Область профессиональных интересов: проблемы языка литературы и искусства ХХ-ХХI вв., формообразование, экзистенциальные ракурсы художественного творчества. Автор научных монографий и статей. Работы переведены на английский и китайский языки. Член Союза писателей Москвы
«Я ЧУВСТВУЮ, ЗНАЧИТ, Я СУЩЕСТВУЮ»
Светлана Левит. Сад нездешних песнопений: стихотворения. Москва – С.-Петербург: Центр гуманитарных инициатив, 2018. – 160 c.: ил.
В ретроспективном поэтическом сборнике философа и культуролога Светланы Левит картезианское «Cogito ergo sum» уступает место лирической апологии чувства как пути обретения собственного творческого трансцендирующего Я и способа диалога с «огромным и прекрасным» Миром. Светлана Левит движется в траектории, заданной золотым веком русской поэзии и продолженной «академической» традицией русского стихосложения в минувшем столетии. В ее стихах – элегичных, ликующих, печальных, отрадных, тревожных, акварельных, порой обреченных –воскресают архетипы европейской культуры. Лирику поэта и мыслителя питают вечные сюжеты античной мифологии и новые мифы, сотворенные в осмыслении знаковых творений позднейших художественных эпох. На страницах книги незримо присутствуют духовные покровители автора – вдохновенный Эол и мудрец Соломон. Звучит музыка Баха, Альбинони, Шопена, Штрауса, Шуберта, Сибелиуса. Мелькают живописные образы Бенуа, Бориса-Мусатова, Шагала. Литературные аллюзии и реминисценции обращены к Рабле, Гофману, Преверу, а стихотворные реплики-вариации на польского поэта Леопольда Стаффа становятся лейтмотивом сборника. Эрудиция профессионального культуролога не диссонирует с опытом чувства поэта. Откровения классиков постигаются восторгом «волшебствованья» - интуитивно, провидчески и вместе с тем с экзистенциалистски тонким пониманием первостепенной ценности Любви и Творчества, осознанием утекающего сквозь пальцы Времени, постоянства и непостоянства Памяти. Пережитое, принятое и выношенное, облеченное в поэтическую форму, у Левит обретает силу сентенции: «Каждый день неповторим, невозвратен...». Не случайно вновь воскресает пушкинское «Пора, мой друг, пора»:
«И душа постигает волю И покой как замену счастья».
Метафизическое путешествие по «зачарованному саду» Минувшего, прорыв границ повседневного автоматического существования органично связаны у Левит с поиском убедительного поэтического приема. В лучших строках ей удается минимальными языковыми усилиями творить емкие, «выпуклые» метафоры. Таковы персонифицированные образы:
«Печь там дышала, как сонный человек, глубоко и спокойно, и дровишки похрустывали в ней, как орехи на зубах веселых мальчишек»;
«На губах зари простуженной Стынет хриплое отчаянье».
Или экспрессионистический осенний пейзаж, мгновенный и четкий, как графическая импровизация:
«Словно искры, летят листы, Тонкий призрачный контур берез – Гибкость линии Хокусая»
Или эпатажно броский, сюрреальный закат, отпускающий на волю смелые ассоциации:
«Солнца клюв кровавый утонул во ржи».
Там же, где стиль определяет «величие замысла», прорастает строгость «последней» «немыслимой простоты» Пастернака:
«Я знаю – все пройдет, и я Растаю облаком, и дважды Не зазвучит душа моя, Исполненная певчей жажды».
Вспоминается здесь и сокровенное евтушенковское «И я больше не буду никогда, никогда». Читатель застигает лирическую героиню Левит в мудром созерцательном внимании к ускользающей хрупкости человека и его мира, в бережной попытке прикоснуться к загадке чужой жизни и благоговейно замереть перед невозможностью постичь внутреннее бытие Другого. Так поэтическое альтер эго автора встречается взглядом с героиней старинного портрета, волею судьбы извлеченного из забвения:
«В портрете была влекущая сила и таинство чужой жизни, которая, быть может, уже оборвалась и никогда ни в ком не повторится»
Вслед за Паскалем и Тютчевым Левит верует «в тихие речи / И хрупкую стать тростника». В духе натурфилософской лирики Заболоцкого и Тарковского поэт растворяется в «веществе» мира как вечно живой, дышащей и шевелящейся всеобъемлющей субстанции. Со все большим смирением героиня Левит открывает себя через таинственную вплетенность в витальную ткань зримого и осязаемого:
«И я уже не царь, а ровня всему живущему на свете, Я – безобидная коряга, я – отдых бабочек, стрекоз, я – вольный ветер».
Поэтическую антропологию Светланы Левит питает не ропот «мыслящего тростника», но пафос благодарного приятия чуда жизни в сакральном безмолвии, наполненном Любовью и Творчеством. И благосклонная Вселенная платит поэту сторицей:
«Мир такой огромный и прекрасный признал меня, и он был добр и отмечен тишиной...» |
ГолосованиеВыберите название/тему следующего раздела проекта "Вещество"ЖурналыКыштым-ГраниПятью пятьКочегаркаСОТЫРусское вымяВЕЩЕСТВОАРТИКЛЬЕВРОПЕЙСКАЯ СЛОВЕСНОСТЬЕВРЕЙСКАЯ СТАРИНАЗДЕСЬЛитСредаЗаметки по еврейской историиСемь искусствЛиФФтДАЛЬНИЙ ВОСТОККОВЧЕГОСОБНЯКМОСТЫМЕНЕСТРЕЛЬПриокские зориВИТРАЖИДОНСЕВЕРДРУГОЕ ПОЛУШАРИЕЛИТЕРАЮЖНЫЙ УРАЛБАЛТИКА-КалининградСеверо-Муйские огниНОВЫЙ СВЕТСлова, слова, словаЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАДВОРКИНАЧАЛОКАЗАНСКИЙ АЛЬМАНАХПять стихийЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАПИСКИСлово-WordГВИДЕОНКольцо АЭМИГРАНТСКАЯ ЛИРАСорокопут [Lanius Excubitor]ДЕНЬ ПОЭЗИИЖурнал ПОэтовТело ПоэзииГРАФИТБЕЛЫЙ ВОРОНИНЫЕ БЕРЕГА VIERAAT RANNATЮЖНОЕ СИЯНИЕЛитературный ИерусалимДЕТИ РАФУТУРУМ АРТЧЕРНОВИКЗИНЗИВЕРЛИКБЕЗВАСИЛИСКДЕНЬ И НОЧЬУРАЛ-ТРАНЗИТНОВАЯ РЕАЛЬНОСТЬЖурналы, публикация которых на сайте прекращена:ЧЕЛОВЕК НА ЗЕМЛЕИЛЬЯАРГАМАК-ТатарстанИНФОРМПРОСТРАНСТВОДЕРИБАСОВСКАЯ - РИШЕЛЬЕВСКАЯСТЕРЖЕНЬСВОЙ ВАРИАНТБАШНЯ22ВОЛОГОДСКАЯ ЛИТЕРАТУРАНАШЕ ПОКОЛЕНИЕУРАЛРУССКАЯ ЖИЗНЬАРТ-ШУМЛИТЕРА_DNEPRТРАМВАЙЗАПАСНИКЫшшо ОдынПРЕМИЯ ПБЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫЗНАКИ11:33АЛЬТЕРНАЦИЯ |