Ольга Брагина

Лавры 2011

Праздновать открытие «Киевских Лавров» мы начали еще накануне в теплой литературоведческой обстановке, поэтому на официальное открытие фестиваля я попала только через два часа после начала. Выступали поэты, печатаемые в нью-йоркском журнале «Интерпоэзия». После них начали выступать украинские поэты, и  большинство зрителей, в том числе и я, переместились на свежий воздух, здороваться и обмениваться книжками. Потом все пошли в фестиваль-ресторацию «Диван», где проходили вечерние мероприятия фестиваля. «Это Оля Брагина, самый необычный поэт Киева» - представил меня Вере Павловой ее друг-критик. Сначала выступала молдавская группа “Mahagon”, поэтому остались только мы с Дмитрием Новиковым. Я пила пиво, а Новиков пил водку и ел солянку. Потом пришла Ирина Мамаева без обещанных сигарет, и я сказала: «А мы тут в интимной обстановке обсуждаем переводы Жадана». «Дима, ты только приехал, а уже в интимной обстановке?» - сказала Мамаева. Потом выступали Елена Фанайлова и Сергей Жадан, яблоку негде было упасть, на полу сидел Кенжеев, и его активно фотографировали. По окончании выступления Жадан повел украинских поэтов и представительниц карельской делегации в парк Шевченко, где угощал коньяком и пивом, а также показывал футболку и шапочку Фоззи из «ТНМК» и новые рукописи Подервянского. Когда в четвертом часу утра всё было выпито и все лингвистические тонкости украинского языка были обсуждены, представительницы карельской делегации уехали к дяде и тете одной из них, запретившим им приходить позже двенадцати, а мы провели Жадана на вокзал, поскольку он возвращался в Харьков для участия в другом мероприятии, и разъехались по домам.
В субботу мы пришли на вечер карельской делегации в лице поэтессы Анны Матасовой, прозаиков Ирины Мамаевой и Дмитрия Новикова. Матасова читала стихи, Новиков читал прозу, а Мамаева рассказывала о своей книге «С дебильным лицом», обложка которой изображена у нее на футболке, и просила покупать книгу, потому что они уже потратили все деньги и  им не за что находиться в Киеве. В «Диване» были представлены лучшие поэтические книги 2010-го года по версии «Культурной инициативы», нами был проинтервьюирован еще трезвый Емелин, и мы уехали домой.
В воскресенье в Доме учителя прошел вечер «Семейное дело» при участии Бориса и Людмилы Херсонских, Аркадия Штыпеля и Марии Галиной. На вопрос модератора, как они пишут вместе, супруги отвечали, что пишут в разных комнатах на разных компьютерах и пересылают новосозданные произведения друг другу по электронной почте, а Людмила Херсонская закрывает монитор рукой, если муж войдет в комнату раньше времени. Затем была представлена программа Булгаковского дома при участии Андрея Коровина, Марии Ватутиной, Анны Логвиновой и Евгения Чигрина, после чего начался долгожданный вечер Веры Павловой, о которой ведущий вечера говорил мне, что ее необходимо послушать, потому что она прекрасна. Книга «Однофамилица» действительно вызвала восторг слушателей, включая автора этих строк, а еще – у Веры замечательное чувство юмора, почти каждое стихотворение сопровождалось занимательной историей, например:  одно из ее произведений было переведено на английский и использовано в качестве рекламы в нью-йоркском метро. В один прекрасный день в книжный магазин ее приятеля в Париже вбежала француженка и спросила: "А скажите, у вас есть Вера Павлова по-английски? А то я прочитала ее стихотворение в метро и хочу ее книгу". Ответ был отрицательным. Не оказалось книжки поэтессы и по-французски. Тогда дама обреченно спросила: "Но по-русски то хоть она есть? Давайте. Я даже выучу русский язык." "У нас есть и другие русские авторы, - аккуратно сказал владелец магазина, - Ахматова там, Бунин". "Давайте и их…" - неуверенно отозвалась дама.
Послушав Веру Павлову, мы отправились в «Диван», где ослепительно-куртуазный, как указано в программе фестиваля, Вадим Степанцов представил изысканной публике свою программу «О бесстыдницы, о недотроги», включающую песни про Ялту и разные другие радости бытия, стихи, подражания Игорю Северянину и Сергею Михалкову, и даже одну басню на украинском языке. По окончании вечера Степанцов раздал автографы, сфотографировался с поклонницами, сказал мне, что я проказница и чаровница, и ушел, а мы продолжили пить пиво под стихи Светланы Поваляевой, Карины Тумаевой и Галины Крук (Оксана Забужко на свое выступление не пришла, потому что у нее заболел кот). Потом мы переместились на площадь возле Бессарабского рынка, где пили купленное в супермаркете вино и по счастливой случайности не были оштрафованы милицией, и разъехались по домам.
В понедельник я поехала сразу в «Диван» слушать Дмитрия Воденникова, о котором мне говорили, что он не был в Киеве десять лет и вообще выступает раз в год на свой день рождения в театре «Практика». Толп поклонниц, однако, замечено не было, и я успела услышать только половину, потому что ждала, когда поэт Александр М. допьет пиво, докурит сигарету и вынесет мне бейдж своего знакомого (вход по бейджам бесплатный). Куратор Ф. вынести бейдж не захотел, потому что у него была более важная проблема – предотвратить драку Емелина с Кенжеевым, но вместо предотвращения драки он начал рассказывать нам, что Воденников со своими стихами про собачек и кошечек давно не котируется в актуальной поэтической тусовке, хоть и популярен, и что Емелин нашел подход к Кенжееву, который, как всякий восточный человек, падок на лесть, сказав ему: «Я видел вас в телевизоре», после чего Кенжеев растаял. Выслушав всё это, я наконец-то пошла слушать Воденникова, краткостью выступления которого присутствующие поклонники всё-таки были недовольны, и пить сухое вино. Потом пришли Мамаева и Матасова, которые весь день пили в соседнем заведении зеленый чай, перемежая его коньяком. «Сейчас придет Дима Новиков» - сказала мне Мамаева. «Почему премию дали украиноязычным поэтам Коцареву и Любке?» - спросила у нас какая-то девушка в очках. – «Неужели не было достойных кандидатов среди русскоязычных поэтов?». «Коцареву нужен компьютер» - объяснила ей я. «Точно, ему нужен компьютер» - согласился Александр М.  Потом был представлен проект Олега Коцарева «Приключенческая поэзия», на который заявленный в программе Павел Коробчук всё-таки не пришел, а куратор Ф. начал собирать людей для поездки на дачу. «Что это за дача? Я тоже туда хочу» - сказала я поэтессе Нате С. «Туда не всех берут. Но я туда тоже не хочу, мне хватило вчерашнего» - ответила Ната. Я продолжила пить вино и обсуждать с Ириной Шуваловой возможность привоза в «Диван» маргинальных питерских поэтов. Потом мы шли под дождем на метро и радовались тому, что живем в Киеве, потому что это самый чудесный город на свете.
В последний день фестиваля я задержалась на ступеньках Дома учителя с Матасовой, Новиковым и Иваном Волковым, которые пили водку и ели бутерброды. Новиков говорил, что я чудесная девушка, и он с удовольствием пообщался бы со мной еще, но, увы, сегодня уезжает, а Волков рассказывал, что водка – это для него живое существо, он чувствует, как ей без него плохо, и как только у него появляются 100 рублей, он тут же идет за водкой. Вскоре после этого Матасова уронила бутылку водки. Куратору Ф. удалось поднять Емелина со ступенек и отправить его давать интервью новостному порталу. Мы фотографировались втроем под вывеской «Все звезды современной поэзии», и Новиков говорил: «Вот компромат специально для моей жены. А вот приезжайте к нам в Карелию». – «Это далеко. Ну, если когда-нибудь соберусь, то приеду». – «Начинайте собираться прямо сейчас». «Нужно вызвать такси, ты же не сам Емелина на вокзал потащишь» - сказал Волков куратору Ф. «А у нас был проект «Приключенческая поэзия», это поэзия, написанная на основе реальных событий» - рассказывал кому-то Коцарев. – «Так вот происходят какие-нибудь события, и все надеются, что кто-нибудь стоит и это записывает, а в итоге никто ничего».

К списку номеров журнала «» | К содержанию номера