Сергей Главацкий

Начнем с того... Стихотворения

НАЧНЁМ С ТОГО

Начнём с того, что Осень – будет,
И будут – лунные удары,
И принца Золушка забудет,
И смоет призраков отары
В саванну пегое цунами,
Мы завальсируем, как цапли,
Нас забросает пыль – камнями,
Но их подточат с неба капли,
И чресла осени остынут,
И будет душным с ней соседство,
И неродившемуся сыну
Оставит Золушка наследство
Из сизых призраков эпохи,
Ютящихся по рубиконам,
Неоперившиеся вздохи
И выдохи сродни драконам…
Начнём с того, что Осень – будет,
Смерть оросит наш можжевельник,
И мы останемся – без судеб,
Как будто выйдя из котельной.

СЛЕПОЕ ПЯТНО

Выспавшийся Морфей
В душных объятьях дня
Сразу забудет фей,
Сразу умрёт в – меня.
Только лишь в соплах тьмы
Думаем о земном.
Вечность вторую мы
Вместе с тобой – зачнём.
Беглого Солнца тень
Потчует вечным льдом.
Знаю, что будет день.
Знаю, что ночь – потом.

ЗВЁЗДНЫЕ ЧАСЫ (3,14)

Ты – дочь числа π, марта спутница,
Сансары лицо подставное,
От жизни со мной лжеотступница
С мембраной души водяною,
Из всех дочерей – русых, мартовских
Летающих рыб, вместе с дичью
Слетевшихся на гонорар тоски,
Ты – самая, самая птичья!
Где прячется Высь твоя, рысь – твоя?
Века отстают за тобою,
И ты, не дыша, не бытийствуя,
В веках остаёшься – Судьбою…
В созвездие Рыб – моя лестница,
Но кто ты, раз небо – хмелеет?
Кометы Галлея предвестница?
Сама ли – комета Галлея?
Триумф ты мой или проклятие?
Как быть, если снова вертиго
Толкнёт нас в чужие объятия?
Прости меня, тайная книга! –
Запутавшись с сердцебиеньями,
Твои я прочёл – слишком поздно,
Сдружившись со всеми затменьями,
Стал тенью стотелою звёздной,
И звёздные эти часы мои –
Раскосей, чем солнечный пращур,
Страшней в моей памяти вымоин,
Фасеточным глазом глядящих.
Ты – дочь числа π, и ты знаешь – всё
О круговороте сверхновых…
Ответь же мне: где повстречаешься?
Когда мы увидимся снова?
Пока же я буду, как памятник,
Стоять здесь, у Грековки, молча,
Где были – друг другом неправедны,
Где стали – опасней всех волчьих,
Тебя ожидая рассеяно
С занятий, с зачётов, где – рядом,
Где было – такое затеяно,
Где стало такое – распято.
Пока я не вспомню всё светлое,
Что в памяти выудить нечем,
Я буду стоять здесь, под петлями,
До следующей нашей встречи.
Пока ты не выйдешь из здания,
Пока на горе рак не свистнет,
Я буду стоять здесь – заранее,
До следующей моей жизни.
_ __
Грековка – Одесское художественное училище им. М.Б. Грекова


КОЛИЗЕЙ –


Опять в Колизее готовят премьеру,
И всё здесь смешалось: святые, гетеры,
Индейцы, славяне, гориллы и йети,
Индиго, их клоны и прочие дети –
Кровавый бифштекс на его сковородке…
Опять Вавилон забирается в глотки!
И люди отведать придут эту пищу,
И боги придут лицезреть это зрелище,
Подсчитывать в душах усопших – кострища…
Аншлаг в Колизее... Ведь где ещё, где ещё
Увидишь perpetuum mobile тлеющий?
Опять Вавилон своих подданных ищет…
Здесь сходятся все человечии тропы,
Сюда направляют звериные стрелки,
Арена глядит в небо глазом циклопа,
Сыграв со Всевидящим Оком в гляделки,
Мы – снова и снова считаем убитых,
Чтоб был конец света довольным и сытым…
Мы – дворники этой, Центральной, арены.
Под гулким провалом небес (откровенных,
Что им наплевать, что они – ротозеи)
Мы – снова и снова смываем все смерти
И кровь с безучастной земли Колизея,
Чтоб – снова и снова буянили черти!
И пусть себе прыгают, пусть себе бесятся,
Вселяются в зрителей, будущим – чудятся,
И по морю крови летают на катере! –
Но: вспыхнет арена оранжевым месяцем,
А позже – пунцовой звездой, и очутится
Пустой Колизей – вулканическим кратером!
Пусть станут тогда все мессии – обглодками,
Пусть черти над нами ревут и куражатся,
И в мантии огненной греют конечности,
Но: вспыхнет багровым зонтом сковородка их,
Последнею чёрной дырой, и окажется
Пустой Вавилон – тепловой смертью вечности!

ПОДОПЛЁКА
(обращение к Судьбе)

Что мне сделать, чтоб ты полюбила
Этот мир, населённый людьми?..
Целый век по карнизу могилы
Променад совершал этот мир,
Наше логово, наша берлога…
Мы глотали, как эль, свою жизнь…
Но, Судьба (эволюция Бога),
Хиромантия эха, скажи:
Что мне сделать, чтоб ты полюбила
Золотую планету мою?
Мир – ещё на карнизе могилы…
Мы – ещё на краю, на краю…

ПОДНОГОТНАЯ

(обращение к Родине)

Честно ли Ты отслужила, Россия,
Богу и людям, Земле и светилу?
Все предсказатели ждали мессию,
Освободителя мира от бед –
Только в Тебе, от Тебя и с Тобою.
Мир обречён, да и Ты – угодила,
Не оправдала надежд, став рабою…
Жаль, что пророки ошиблись в Тебе!
Голая степь, ни следа от державы,
В жёлтой тайге – азиаты – толпою…
Где же мессия Твой, Родина, Авель?
Помощь Тебе и самой – не во вред.
В миг, когда мир стал – исчадием гнева,
Выкидыш или аборт был с Тобою?
Из твоего многотрудного чрева
Лишь плевела могут выскользнуть впредь.
Ты не избавила Землю от скверны,
Ты не исполнила предназначенья,
Битву свою и триумф эфемерный
Спящей красавицей Ты проспала.
Полчеловечества верило в силу
Правды Твоей, Твоего излеченья
Мира всего от влеченья в могилу…
Полчеловечества Ты предала.
Светлое будущее невозможно,
Шанс был один лишь и он был утерян.
Где Ты была, когда мир стал – истошным
Криком о помощи в адской гульбе?
Ты не спасла никого. Осторожно! –
В царство Его закрываются двери
Всем, кто любил Тебя так непреложно –
Нам и, увы, без сомненья – Тебе.

Я ЗНАЮ – МЫ ЛЕЖИМ


Я знаю день, когда Земля сойдёт с пути
И нас заткнёт за пояс чёрту,
Я знаю час, когда пространство отлетит
И приведёт Судьбу к аборту!
Я знаю миг, когда сойдёт с орбиты – нуль,
И воздух станет – сгусток грязи,
Как домик карточный, падут в его плену
Причинно-следственные связи!
Я знаю лик миров, упавших за корму.
Там мой девиз: «Китай – для русских!»
Смешон, как китч, и непонятен никому,
Где мы – закуска для закуски.
Цветки пожарных лестниц меркнут в том дыму,
Считай сезоны сна в рассрочку –
Там сонмы мёртвых лет под локти нас возьмут,
И Третий Рим сожмётся в точку!
И что с того, что в энной эре жили мы,
Сражались с Истиной достойно? –
Янтарной комнате недолго до тюрьмы,
Где мы лежим, утопши в войнах.

КСИ, ПСИ, ФИТА, ИЖИЦА…


Мы увидим, бросая параличный взгляд,
Обитаемый мир – под плитою надгробной.
Но какие костяшки у Бога болят,
Если жизнь во Вселенной – нежизнеспособна?
Беспокойная оледенелость, Земля,
Дом родной для случайностей, круговоротов! –
Ты считаешь до ста, но тебя – обнулят.
Нам с тобой не покажут дорогу – в обход и
Светофоры небесные испепелят
(Во спасенье дорога – бикфордова лента)…
Обречённая опламенелость, Земля,
Голограммы Вселенной кочующий центр! –
Атмосферы забрало лежит на полях,
Как сражённая тьмой допотопная падаль.
Герметичность Ковчега – не больше, чем кляп,
В корабле даже трещины дышат на ладан.
Жизнь, как крыса, бежит с твоего корабля –
В никуда, в небытьё, всем пустотам за ворот.
Невесомая окаменелость, Земля,
Никому дела нет до того, что бог – Ворон,
И слетаются стаи его ангелят,
Чтоб вкушать наши осоловевшие толпы,
Что Вселенная – это божественный ляп,
Что она – холодна и пуста, будто колба,
Никому дела нет, что потом, за чертой,
После ада – в пустынной и мёртвой Вселенной –
Никого, кто нашёл бы в ней наше гнездо,
Ничего, что могло быть столь быстрым и тленным,
И на дне её нет ничего – ни от нас,
Ни от тех, кто ещё, после нас, мог родиться,
Ни чего-то того, из чего бы – со дна
Удалось новой жизни возникнуть – в темнице.

КОНЕЦ ТУННЕЛЯ

Это сказ о том, как черви в чёртиках заводятся:
Родятся-юродятся и родятся-юродятся,
Кто-то пред Левиафаном пеною исходится,
Кто-то Вавилонскою блудницею обходится.
Это место всё – облагорожено мутантами,
Вновь быть рыбе, черепахе и слону – Атлантами,
И уже неясно, кто в ком будет иммигрантами,
Кто в ком будит зверя и кого Левиафан томит.
Зверь во мне разбужен, только оказалось, зверь – мутант,
У него в крови – искать тебя, найти – в геноме, но
Хоть урод он, гены носят свой таинственный талант –
Сжечь в тебе мутанта, зверя, что желает жить с моим –
В доменной печи – как до-ре-ми, как домино…
Дочери его по очереди топчут Аркаим,
Кажется сегодня совершенным и прекрасным
Им – фальстарт ацтеков, фол России, блиц-Аустерлиц…
Есть лицо у человека, у мутантов этих лиц
Счёта нет, и каждое с другими несогласно.
Это миф о Рае: Рай был – первой матрицей,
Только и всего, и у него теперь – нет адреса.
Мы – в последней матрице, и сервер – психиатрится
Оттого, что между первой и последней – за тридцать.
Это трёп о том, как крошишься, Цивилизация –
Стерва одиозная, Мальвины девиация,
Утварь мрака, дискотек загробных трепанация
И Туннеля Вечности сквозная деградация, и деградация…


УГРОБЛЕНО ПОД ЗАМКАД

Генофонд, геноцид, геномор, геноцирк…
Золотые тельцы нас берут под уздцы.
Кто был ночью убит, тот сто лет уже спит.
За Садовым кольцом обретается спирт,
Под Садовым кольцом пьют коллекторы СПИД,
И за крепкое здравие пьёт инвалид,
И скорбят по нам – Киев, Одесса и Минск…
Поминать уже некого – чёрный помин.
Мы – обрубки без ног, мы – культяпки без рук,
(Девятнадцатый год в наших генах – хоругвь),
Ходим в чёрном – сто лет и не знаем, что так –
Поминаем царя, что мы всё ещё – там,
И морально мы – трупы – уже – навсегда
(С девяностых душа наша стынет во льдах),
И нам снится, что вместо царя мы лежим
На постели его, что – постельный режим.
Это княжество катится в тартарары –
В состоянье искусственной чёрной икры,
И никто никогда не поможет ему,
И на нём – нефтяной чёрной метки хомут,
И славяне ему, будто валенки, жмут,
Все замкадыши молча шагают в тюрьму,
Под замкад, под замок, под кладбищ телеса…
Улетайте, славяне, в свои небеса!

К списку номеров журнала «ЛИКБЕЗ» | К содержанию номера