Когда Господь

Мир Мой, мир Мой!

О, если бы вечно пребывал ты

таким же прекрасным и чистым в очах Моих,

как в первые дни твоего существования

Агада

 

ВРЕМЯ ЦАРСТВ

 

Когда после смерти Моисея Иисус Навин поразил всю землю нагорную и полуденную, и низменные места, и землю, лежащую у  гор (Нав.10:40), разорил города и захватил добычу и скот, а людей всех перебил, не оставив ни единой  души, то он, следуя завету Моисея, распределил всю землю между коленами Израилевыми. Жили теперь каждый в своем винограднике, под смоковницей своей.

И земля успокоилась от войн (там же, 14:15).

Правили в стране, как повелось при Моисее, избранные от колен судьи. Это было Время Судей. Одним из них был Самсон из колена Дана, имя это означает «сильный». Он не раз побеждал извечных врагов Израиля – филистимлян.

Потом у Анны и Елканы с горы Ефремовой родился сын, которого назвали Самуил. С двенадцати лет он начал пророчествовать, был судьей в Израиле, а когда состарился, и судействовать стали его сыновья, то израильтяне были ими недовольны.

Они пришли к Самуилу и просили поставить над ними царя, чтобы у них было, как у всех других народов. 

Напрасно мудрый Самуил увещевал их, говоря, что царь отнимет у вас сынов и сделает одних возницами на колесницах, других всадниками и телохранителями, скороходами и ремесленниками, ваши виноградники и масличные сады отдаст своим слугам, и будете молить Господа, чтобы избавил вас от таких царей!

Евреи твердили свое: хотим сейчас царя, чтобы было у нас, как у всех людей.

Делу помог случай. 

Однажды, когда пророк устроил обед для своих близких и друзей, в его дом забрел молодой парень, высокий ростом, на голову выше всех присутствующих, статный и красивый. 

Это был Саул, сын Киса из колена Беньямина. 

А забрел он в дом Самуила вот по какой причине. Из стада его отца пропали ослицы, и тот велел Саулу найти их.

Обошли всю землю Беньяминову, нигде нет тех ослиц. А когда пришли в город Арамафу, то слуга сказал Саулу, что здесь живет пророк, и тот, недолго думая, решил попросить мудреца помочь ему в таком маловажном деле.

Пророк внимательно присмотрелся к нежданному гостю. Парень, хотя вышел ростом и силой, казался исполнительным и кротким, как овечка, и, показалось даже, не блистал умом.

Пророк посчитал появление Саула знаком Божиим и, недолго думая, объявил о предстоящем помазании.

Царство буквально свалилось парню на голову. Нельзя сказать, однако, что он обрадовался, совсем наоборот. Нрава он был действительно скромного и даже пугливого и пробовал отказаться, говоря, что он незнатного рода, одного из меньших колен Израилевых! 

Он даже попытался сбежать и спрятался в обозе, но его нашли слуги Самуила благодаря его высокому росту.

Самуил же был мужчина серьезный и строгий, голоса зычного, каковым накричал на парня, уведя того на крышу своего дома, а потом еще долго уговаривал и, в конце концов, вылил тому на голову елей и объявил о воле Божией. 

Быть может, всё было и не так уж случайно, и у пророка действительно, как говорят, был «глаз – алмаз», ведь он позже, разочаровавшись в Сауле, выбрал младшего из шести сыновей Иессея и тайно помазал его еще при живом царе, определив дальнейшую судьбу Израиля.

Народ же с восторгом принял молодого красавца-царя, и особенно ликовал, когда Саулу удалось разгромить войско аммонитян. Он вернулся с богатой добычей, опустошив страну враждебного племени, и был увенчан славой и народной любовью.

Так проявив неожиданно, может быть, и для самого себя, храбрость и смекалку в военном деле, Саул сохранил простодушие и доброту, данные ему от природы. 

Подобно другим мужам Израиля, он не выполнял завет Моисея побивать всех врагов без пощады, не оставляя ни одной живой души, и даже при захвате городов резать крупный и мелкий скот. Всего этого не выполняли сыны Израиля и оставляли себе скот и некоторые дорогие вещи и деньги. 

А когда разгромил Саул еще и войско амалекитян, и к нему привели пленного царя Агага, то пораженный его молодостью и красотой, Саул пощадил его, оставив ему жизнь.

Вернувшись домой после всех походов и войн, пришёл он к Самуилу сказать слова благодарности, и о том, что он исполнил слово Господне, и услышал в ответ:

А что это за блеяние овец в ушах моих и мычание коров, которое я слышу?  (1-я Цар 15:14).

И вместо ожидаемой похвалы, Самуил принялся разносить царя, кричал, упрекал покорно стоявшего перед старцем гиганта за  мягкость, и даже на себя сетовал, что помазал Саула царем. 

А тот едва не на коленях перед разъяренным пророком умолял простить ему грех жалости.

Это возобладал в нём страх перед Господом, внушаемый людям со времен Моисея.

Однако покаяния царя не принял Самуил и, продолжая браниться, хотел уйти и не видеть больше Саула, но тот ухватил разгневанного пророка за край одежды и порвал её.

 Правда, Самуил потом смилостивился и согласился выйти вместе с царём к приветствовавшему их восторженными криками народу.

И еще велел Самуил привести Агага, который дрожал перед ними, и своей рукой пророк в назидание Саулу разрубил его.

Но так и не простил Саулу его добросердечия Самуил, что человек осмелился, забыв о страхе Божьем, послушаться веления своего сердца. Не видел больше пророк Саула и не говорил с ним с тех пор.

 

СЫН ИЕССЕЯ

 

Как-то, будучи в Вифлееме, гостил Самуил у Иессея, из колена Иуды, и смотрел одного за другим его сыновей. Особенно ему понравился старший, высокий ростом, красавец. Потом все же он спросил у отца: все ли здесь? Тот ответствовал со всем почтением к пророку, что есть еще младший, он пасёт овец. Самуил велел привести и этого. Пришёл совсем молодой, стройный, с красивыми глазами и приятный лицом (1-я Цар 16:12).

Это ему, Давиду, вылил Самуил елей из своего рога, помазав на царство, хотя царем в Израиле еще был Саул. Но действо осталось никому не известным до времени, и Давид продолжал пасти стада своего отца. На этом юноше была печать Божия. Он ещё слышал слова и мелодии, рассеянные во Вселенной, не слышимые для других людей.

Между тем Саул, может быть, не выдержав испытания тяжкой взваленной на него ноши власти, впал в странную болезнь, род тоски или меланхолии, не оставлявшей даже во сне, наоборот, пробуждаясь, чувствовал в душе ещё большую тягость, словно привиделось ему нечто ужасное, чего не помнил. Врачеватели не могли ему помочь и не понимали источника болезни, приписывая ее влиянию злых демонов.

Один из врачей посоветовал царю простое средство. Он посоветовал найти человека, искусного в игре на гуслях, чтобы сладостные звуки музыки воздействовали на помрачившийся разум царя.

Такой человек нашелся. Такова была воля судьбы. Выбор снова пал на младшего сына Иессея. Давида привели к царю. Больными глазами тот разглядывал без тени смущения перед ним стоявшего юношу. Давид очень понравился царю. К тому же обладал приятным голосом, и песни его, славословия Творцу, создавшему прекрасный этот мир и все живущее в нем, успокаивали Саула.

Господи Боже наш! Как величественно имя Твое по всей земле! (Пс 8:10). Славьте Господа на гуслях, пойте Ему на десятиструнной псалтири (Пс 32:2).

Давид остался во дворце и, когда играл на своих гуслях и пел, отраднее и лучше становилось Саулу, и дух злой отступал от него. (1-я Цар 16:23).

А когда филистимляне, собрав войско, снова вознамерились идти на евреев, то Саул, немного излечившись душой, стал готовиться к очередной войне. С войском в этот раз пошли три старших сына Иессея, братья Давида. А помазанник Божий опять пошел пасти овец своего отца в Вифлееме

 

ЦАРЬ И ПАСТУХ

 

Филистимлянин Голиаф был очень страшен, огромный ростом, одет в тяжеленную чешуйчатую броню из меди, медный шлем на голове и медный щит за плечами.

Зычным голосом он выкликал сынов Израилевых на единоборство и поносил их, грозя железным копьем.

Филистимляне, более развитые, чем многие другие народы, научились уже к тому времени ковать железо.  

Оба войска стояли друг напротив друга на двух горах, между которыми была долина. Голиаф выходил утром и вечером, и с ним был его оруженосец, но никто из воинов Саула не решался противоборствовать ему.

В стан Саула пришел тогда Давид, которому его отец велел отнести братьям сушеных зерен и десять хлебов, а также десять сыров тысяченачальнику. Братья пеняли ему, что оставил своих овец в пустыне и пришел посмотреть на сражение, и даже упрекали младшего в высокомерии. 

В это время Голиаф выкрикивал свои поношения, и Давид их услышал и стал расспрашивать о нём.

Саул сперва посмеялся над юношей, который утверждал, что не побоится выступить против великана.

Но Давид скромно царю ответствовал, что приходилось ему, будучи пастухом у отца, когда медведь или лев уносил овцу, отнимать у зверя, а когда тот бросался на него, убивать хищника.

И сказал так:

Господь, Который избавлял меня от льва и медведя, избавит и от руки этого филистимлянина.

Нельзя сказать, что самонадеянные слова юноши убедили царя, но, видя такую его решимость, он велел дать парню медные доспехи и опоясать мечом. Немного походив в этом снаряжении, Давид всё снял с себя и остался в своей прежней одежде, и меч не взял, а подобрал из ручья пять гладких камней, положил в пастушескую сумку и так выступил перед войском – с сумой и пращой.

Голиаф, увидев перед собой мальчишку в простой одежде, от неожиданности и недоумения замер и несколько мгновений разглядывал его, не зная, расхохотаться ли ему громовым смехом, одним ударом свалить или, припугнув, прогнать придурка.

Он не почуял и не мог почуять своей близкой гибели, но непривычное ощущение вдруг разлилось по железным мышцам гиганта и, если бы он прислушался к себе, то ощутил бы под сердцем странную тоску. Он не мог не заметить красоты юноши, стоявшего перед ним без малейших признаков страха, и поразило крайнее спокойствие, которое успел прочесть в его глазах. 

Голиаф проворчал, и голос его эхом прогрохотал в горах:

– Что ты идешь против меня с палкой? Разве я собака?

– Ты хуже собаки, – ответствовал пастух, – подойди ко мне, и я отдам твое тело птицам небесным и зверям полевым.

И, пока филистимлянин в своих тяжелых доспехах приближался, чтобы поразить дерзкого мечом, Давид выпустил из своей пращи камень прямо в лоб защищенному броней великану, и тот упал. Тогда Давид, подбежав, схватил выпавший из рук Голиафа меч и отсек ему голову.

И еще несколько мгновений полное безмолвие стояло в долине и на горах, где были оба войска, ибо люди не верили своим глазам, всё произошло так быстро, почти мгновенно.

И судьба войны была решена.

Когда же с великой победой возвращались израильтяне с войны, то люди изумлялись и радовались подвигу прекрасного юноши, женщины выходили навстречу Саулу и Давиду с тимпанами,  с песнями и плясками. И говорили еще, что Саул победил тысячи врагов, а Давид – десятки тысяч. Эти слова не могли не остаться в ушах и в памяти Саула.

С этих пор взошла и засияла ярко звезда Давида. Саул поставил его тысяченачальником над войском, может быть, желая удалить от себя и даже, втайне от самого себя, желая смерти в бою храброму и удачливому юноше.

Зависть и ревность к человеку, телесные и душевные достоинства которого, Саул это чувствовал, выше были его собственных, взыграли в душе царя, потому что действительно он был человек со слабостями, подверженный влияниям, внимательный к наговорам. Он порой позволял страстям управлять его поступками, будучи к тому же на вершине власти и пользуясь по-прежнему народной любовью.

Давид же, хотя и пас стада своего отца, но родом был выше Саула, и семья его была более зажиточной, и был  чище и неизмеримо выше душою.

 

ПЕЧЕНЬ КОЗЫ

 

В Давида влюбилась дочь Саула. В него нельзя было не влюбиться, каждое движение, голос, смех вызывали любование, так щедро был природой одарен этот юноша, поистине на нем была печать Божия.   

И Саул отдал свою дочь Мелхолу Давиду в жены.

Однажды царь призвал Давида к себе в спальню, чтобы тот, как это бывало раньше, услаждал его слух песнями, и, пока Давид пел, метнул в него копьем, но тот успел уклониться.

Господь помогал Давиду и хранил его. 

В другой раз царь подослал слуг, чтобы ночью убить Давида в его спальне, но Мелхола, прознав об этом, помогла мужу спуститься на канате из окна, а в кровать положила, чтобы обмануть царских слуг, печень козы, которая дышала и двигалась, – так сообщает Флавий.

В Ветхом же Завете сказано, что Мелхола подложила под одеяло фигурку домашнего божка, а сверху прикрыла козьей шкурой. Так или иначе, Давиду удалось бежать, и он скрывался от царя в земле колена Иуды.

Он собрал войско. К Давиду примкнули все притесненные и все должники и все огорченные душою. Всего собралось четыреста человек.

Царь же продолжал преследовать Давида, и во время недостойной этой охоты за ни в чём не повинным человеком – дважды Давиду предоставлялся случай убить Саула.

Однажды Саул шел с войском, и на пути была большая пещера. Саул зашел туда по естественной нужде.

А в пещере этой сидел Давид со своими людьми, и те наперебой советовали ему умертвить своего врага и тем сразу избавиться от всех несчастий! 

Они советовали отрубить Саулу голову.

 

Но Давид, незаметно приблизившись, отрезал у того край одежды, а когда Саул вышел из пещеры, Давид пошёл за ним и окликнул, и пал ниц перед царем, и сетовал на несправедливый гнев его и что слушает клеветников, и, показав край одежды царя, проявил тем самым величие своей души и неспособность к мщению.

И Саул во внезапном раскаянии рыдал перед Давидом и сказал так: 

Сегодня ты показал, что в тебе еще живо чувство справедливости наших предков, которые требовали спасения врагов своих, застигнутых в безвыходном положении («ИД», т.1, с.391).

И еще сказал, что ему теперь открылось, что Давид будет править над всеми евреями, и просил того дать клятву, что не будет губить потомство Саула.

Но и без клятвы было ясно, что Давид неспособен на злодейство и месть.

Казалось, что они примирились; но на самом деле после того, как разошлись в разные стороны, Саул, немного погодя, позабыл о своем раскаянии и продолжал преследование.

Он гнал Давида, как на охоте гонят зверя, но тому удавалось увертываться.

Когда же в ожесточенной битве с филистимлянами погибли Саул и его сын Ионафан, то Давид, узнав об этом, разодрал на себе одежды и рыдал. 

Он поселился вместе со своими товарищами по оружию в городе Хеврон и был там царем над коленом Иуды.  А в остальном Израиле правил младший сын Саула.

Семь лет сидел Давид в Хевроне, и еще полгода.

При этом не прекращалась, а напротив, усиливалась распря между домом Саула и домом Давида. 

И к нему в Хеврон пришло огромное войско тяжеловооруженных воинов из колен Иуды, и Симона, и Леви, Беньямина, Иссахара и Завулона, Гада и Асира с оружием и съестными припасами, чтобы объявить Давида царем над всем Израилем.

Они сказали так:

Вот мы, кости твои и плоть твоя (2-я Цар 5:1).

 

ГОРОД НА ИСТОЧНИКЕ СИЛОАМ

 

И взошло солнце Давида, воина и псалмопевца, над всей страной. Преодолев пространство, поля, холмы и долины, он пришел со своим огромным войском к долине Кедрона, и с горы Олив, приставив ладонь ко лбу, оглядывал панораму. Напротив, через долину, высилась другая гора дивных очертаний. Не здесь ли, в священном месте, некогда праотец Авраам собирался принести в жертву Господу своего сына?

Не на этой ли вершине камень Источника, камень Мироздания, от которого произошел весь мир, все города, богатый и веселый, полный искусных ремесленников Тир, и Ур халдейский, родина Авраама, и сам великий Вавилон…

На склоне холма прилепилась крепость, окруженная стенами, сложенными из крупного необработанного камня. Манила взгляд посверкивающая на солнце водная гладь озерка у подножия холма. Время от времени на верху стены мелькали человеческие фигуры, видно было, что появление войска вызвало переполох, люди указывали в ту сторону, оживленно переговаривались.

Был месяц нисан, и уже расцвел бело-розовой сказкой миндаль, вестник весны, и светло-коричневые скалы украсились ярко-алыми ковриками цветов, похожих на капельки крови, они появляются с первым дуновением западного ветра Зефира, напоминая о несчастной любви к нему нимфы Анемон, так рассказывает легенда.

Войско расположилось лагерем в долине. Поздно ночью Давид вышел из своей палатки и глядел на небо, усеянное звездами, прислушиваясь к приходившему оттуда, из темных глубин, неслышимому шепоту:

В полночь встаю я, чтобы славить Тебя. (Псалом 118:62)

Внезапно на него снизошло знание, он ощутил благословение этого места, отмеченного Господом, сюда Он привел Давида.

Ибо избрал Господь Сион: пожелал его в жилище Себе.

Это покой Мой навеки, здесь вселюсь; ибо Я возжелал его (Пс 131: 13,14).

И поселился Давид в крепости и назвал ее городом Давидовым (2-я Цар 5:9).