Главная | Журналы | Персоналии | Книги | Медиа | ПОМОЧЬ МЕГАЛИТУ |
Центр |
Вагрич БахчанянОб авторе: Краткая биографическая справка Вагрича Бахчаняна приведена в статье Геннадия... >>> |
Ксения ГидрановичОб авторе: Родилась 6 июня 1985 года в городе Витебске. В 2008 году окончила... >>> |
Галина КучинаОб авторе: Родилась в 1929 г. в г. Маньчжурия (Китай). Отец, Игнатий Волегов –... >>> |
РегионыЦентрРоссияАбаканАнадырьАрхангельскАстраханьБарнаулБелгородБлаговещенскВладивостокВладикавказВладимирВолгоградВологдаВоронежЕкатеринбургИжевскИркутскКазаньКалининградКалугаКемеровоКраснодарКрасноярскКурганКурскЛенинградская областьЛипецкМоскваМосковская областьНарьян-МарНижний НовгородНовосибирскОмскОрелОренбургПензаПермьПетрозаводскПетропавловск-КамчатскийПсковРостов-на-ДонуРязаньСамараСанкт-ПетербургСаратовТверьТулаУлан-УдэУфаХабаровскЧебоксарыЧелябинскЯкутскЯрославльЗападная ЕвропаАвстрияАлбанияБельгияБолгарияБосния и ГерцеговинаГерманияИзраильИрландияИспанияНорвегияПольшаРумынияСловенияФинляндияКавказАзербайджанАрменияГрузияАзиатско-Тихоокеанский регионАзиатско-Тихоокеанский регионАфрикаАфрикаВосточная ЕвропаБеларусьМолдоваУкраинаЦентральная АзияКазахстанКиргизстанТаджикистанУзбекистанСеверная АмерикаКанадаСШАСтраны БалтииЛатвияЛитваЭстония |
Юлия ШоколОбзор публикаций поэтов диаспоры в весенних номерах литературных журналовВесна 2022 года для многих останется в памяти эпохой перелома. Давайте же посмотрим, что публиковали поэты диаспоры в этих весенних номерах литературных журналов.
Так, в журнале «Знамя» были напечатаны замечательные подборки Олега Дозморова и Бахыта Кенжеева. Поэзия Олега Дозморова (номер 4, 2022) невероятно лирична и проникнута глубоким ощущением трагичности бытия. Эти стихи обладают негромким, но очень выразительным голосом, и сразу же подкупают своей доверительной интонацией, сдержанностью поэтических приёмов и тяготением к классическому стиху. В данном стихотворении слово хоть и дарит надежду, но и оно бессильно противостоять течению времени и безысходности жизни «и то, что я секунду написал/назад, – стремительно устаревает».
* * * Артёму Скворцову
День бел. Полупрозрачное стекло большой воде мешает быть прозрачной. Не от стихов так чисто и светло, а от кофейни на Право-Булачной.
Там двух поэтов жалобы на жизнь могли б звучать, но лучше латте, ладно. На Волге стынь, а тут тепло и дзынь в две ложечки – не так уж и накладно.
Давай же про студенток, про кино, но только не навеки расставанье, не Васино проклятое окно, а Камы с Волгой где-то там слиянье.
Пусть некий отсвет к слову пристаёт и требует ответственности снова, но жить тебе не это не даёт, а в первой строчке три заёмных слова.
Вот почему измученный вокзал за поездом никак не поспевает и то, что я секунду написал назад, – стремительно устаревает.
В стихах Бахыта Кенжеева (номер 5, 2022) представлен мир глазами ребёнка – буквально, во всём его выпукло-удивлённом многообразии. Маленький человек выходит в мир, чтобы дать ему имена, вырвать из области бессознательного «и с яблоком в руке, подобно первому адаму1» – все мы провидцы и первопроходцы. Этот текст до предела напитан жизнью, всеми её приметами, именами, запахами и звуками, словно и сам является редкой посылкой из иного времени.
* * * Четырнадцать соседей – и никто газет не получает – а зачем? У всех – радиоточки, кое-у-кого – и двухпрограммные. То новости расскажут, то песенку про ландыши споют. Но и почтовый ящик не пустует. Вот извещение: посылка из Чимкента. Ура, ура! В субботний день, в порту пяти морей, несудоходных в силу крещенского мороза, мы с отцом спешим на почту. Мимо гастронома, пожарной части, дома Льва Толстого (с шеренгою суровых львиных морд над окнами). Как дворники старались, с шести утра лопатами сгребая обильный снег! Огромные сугробы, переливаясь радугой, исходят могильным холодом. Но я их презираю – я в валенках, я в кроличьей ушанке, и щёки смазаны гусиным жиром, как у полярных лётчиков. Пришли!
Я думаю, что почта – это храм цивилизации, но без поповских сказок, а с нужными, надёжными вещами. Сургуч, переговорная кабинка, конверты, марки, бланки телеграмм
не только сокращают расстоянья, но и…
Народу мало. Жрица в тёмно-синем халате, улыбаясь, выдаёт нам фанерный ящик с дырками в боках благоухающий изюмом, курагой, сушёным персиком, и вяленою дыней, и зимним яблоком в соломенном венце. Мы позвонили б Нагыме-апа, сказать спасибо, но соединяют в теченье часа, если повезёт, а можно и полдня прождать. Ну что же, отправим телеграмму, и пойдём домой. Пора обедать. Дочитаю рассказ Гайдара «Голубая чашка», и с яблоком в руке, подобно первому адаму, неторопливо выйдя из подъезда, вступлю в таинственный и беспощадный мир.
В весенних номерах журнала «Дружба Народов» можно прочесть стихи таких поэтов диаспоры, как Сухбат Афлатуни и Вера Зубарева. Наиболее важным в поэзии Сухбата Афлатуни (номер 4, 2022) мне представляется отказ от нагромождений речи и её движение к чистоте и ясности смысла. При этом стихи не теряют в глубине, словно речь выкристаллизовывается и переходит в другое агрегатное состояние. Поэт прямо говорит о человеческой природе: «мы люди тьмы / сами в страхе / и сеем его всюду / страх», и казалось бы, любить нас не за что, но это стихотворение – не обвинительный приговор и не попытка отделить нас «от разных хороших других», но поэтическая рефлексия. И человек, такой несовершенный, в конце концов всё-таки заслуживает любви. Ну, почти заслуживает.
Баллада о нелюбви
нас не любят нас не любят за всё неясно за что нас можно вообще любить мы не верим в Дарвина мы чушь несём мы грузим и учим жить
мы не верим в Дарвина да – мы полагаем что Земля на черепахе и трёх китах ещё мы бездарны мы люди тьмы сами в страхе и сеем его всюду страх
ещё мы строим большие безвкусные храмы – да вместо школ лепрозориев и библиотек потому что на трёх китах – см. выше – у нас Земля а кругом вода – и за это любить нельзя – и что не верим в Дарвина великий же человек
ещё напиваемся садимся в мерседесы и давим детей а потом выходим в телевизор и учим жить а ещё мы не вылезаем из соцсетей и такое там пишем просто жуть
как такое можно писать в 21-м в. и как Бог – если Он есть – может нас терпеть с нашими иконками на лобовом стекле потёмками в голове есть конечно нормальные но их единицы ведь
а мы и сами не знаем как может Он нас терпеть маленьких грязных не ведающих что творим мы идём под ливнем вдоль реки и продолжаем петь и слова наших песен горьки аки кадильный дым
и всплывают в этой реке три кита и черепаха голову высовывает свою и голенький Дарвин на скользкой спине кита
плывёт Ионой-пророком и научную песнь поёт свою
мы идём под ливнем да – мы знаем куда идти и это нас отличает от разных хороших других и за это нас невозможно любить почти за наши слёзы молитвы и солнце в конце реки
Подборка Веры Зубаревой вышла в другом номере журнала «Дружба Народов» (номер 5, 2022). Эти стихи смешивают несколько временных и пространственных пластов в одно мощное поэтическое высказывание, в котором древнерусские и библейские мотивы напрямую встраиваются в происходящее, создавая эпичное в своем многообразии полотно. Но все реальности существуют в одном поле – поле войны: «Стонет Навуходоносор во сне. / Плачет Ярославна в Путивле на стене. / Спит ребёнок на чугунном дне», и даже литература становится предметом атаки, практически жертвой репрессий. В этом ужасе остаётся только выстоять: «Если колоколом, то на пределе, / Если глиной – то в руках Творца».
1 Словно кто-то к родине отвык. С. Есенин
Спит ребёнок в чугунной ванне. Пули свистят в ранней рани, В рваной ране Мира, который на грани.
Время горевать Ярославне.
Вот она Тоскует в Путивле. Между нею и суженым Стену воздвигли, Чтобы к родине бывшей отвыкли.
Скачет Игорь к своей Ярославне. Змей Горыныч множится головами. Спит ребёнок в чугунной ванне.
Снится ему адская домна. Клятва ворога вероломна.
Чудище обло, озорно, огромно, Стозевно и лаяй.
Лают сирены С адской арены, Лают служители Мельпомены С передовиц мировой авансцены, Водят свой каравай.
Под них подстраивается массовка. Они словами жонглируют ловко. Время пришло. Выбирай!
Традиционность стихов Константина Шакаряна, опубликованных в журнале «Звезда» (номер 4, 2022), обуславливается точностью и лёгкостью его голоса. Некая поспешность письма становится приёмом, делающим стихи выпуклыми и живыми. В этой поэзии – ощущение красоты мира, чувство сострадания к живому и острое переживание несправедливости «взрослого мира», в котором «Вечно дети глядят на детей – / Заигравшихся, переигравших». В данном стихотворении светлый новогодний праздник превращается в макабрический хоровод вокруг наряженной ёлки и больше напоминает тоскливые похороны «Живою хвойной музыкой текла – / И в четырёх стенах подобна эху».
* * * Изнемогает ёлка от жары На светлом празднике всечеловечьем. Деваться некуда от мишуры И от игрушек защититься нечем.
От тяжести слегка накренена, Косится на застолье то и дело И грустно смотрит в сторону окна. …И каждой веточкою онемела.
В лесу родилась ёлочка, росла И выросла – квартире на потеху. Живою хвойной музыкой текла – И в четырех стенах подобна эху.
А за окном – бетонные куски, Овеянные дымкой новогодней. …Нет горше этой праздничной тоски, Безропотнее и бесповоротней.
В лесу родилась ёлочка… И ей Не холодно зимой на свете белом. Она в жару. Одна среди огней На этом празднестве заиндевелом.
Война в стихотворении Елены Михайлик, опубликованном в журнале «Волга» (номер 5, 2022), выходит на архетипичный уровень. Именно война размывает границы реальности, уничтожает привычный порядок вещей, и вот мёртвые в этом стихотворении уже держат оборону от живых, которых «В этих краях нет никого страшней». Поэзия Елены Михайлик являет собой сложное переплетение исторических и мифических образов, густо приправленное литературными аллюзиями, и порой такое переосмысление мифов рождает параллельные версии уже существующих нарративов.
* * * Нам бы хватило железа, золота и бетона, Откуда ладьи, архаика? Причины просты. В начале той самой войны Аид катился назад, Поэтому в среднем течении Ахерона Взорваны все мосты.
Мы тогда отбились, отстроились после визита. Разве что Флегетону так и не дан отбой. Теперь пылает для красоты – Всем нравится чёрный огонь на полнеба, мы-то не воюем между собой.
Заняты. Нам работы хватит до конца света: Молекулы, фотосинтез, движенья карандаша – Всё мы, и воздух, и сон, Когда совсем устаёшь, вспоминаешь – тут за углом течёт целая Лета. Выпьешь глоток – и снова можно дышать.
Войну она не смывает, не может, сама боится Того, что ломилось на нас сквозь щели часов и дней… С кем воевали тогда? От кого держим границу? С живыми. В этих краях нет никого страшней.
Первый номер журнала «Крещатик» (номер 1, 2022) представлен подборками целого ряда отличных поэтов, таких как Борис Херсонский, Иосиф Гальперин, Александр Мельник, Григорий Вахлис и Игорь Вишневецкий. В стихах Бориса Херсонского чувствуется течение времени, беспощадно перемалывающего всё на своём пути, и это описание распада описано почти с кинематографической точностью – кадр за кадром: «Все вымерли. И заросли надгробья, / и памятники наклонились вбок». Поэзия Иосифа Гальперина тяготеет к традиционной форме, ей также присуща яркая образность и отточенность формы. Александр Мельник в своих стихотворениях соединяет мелодичность и плавность поэтики с концентрированностью смыслов и неожиданностью образов: «В густой ночи горит Полярный рай – / оттуда Павел в “Галатасарай”/ по Скайпу шлёт послание к фанатам». Стихи Григория Вахлиса словно бы расщепляют реальность, создавая абсурдные и порой фантасмагоричный образы, в попытке проникнуть в содержание вещей. В своей подборке Игорь Вишневецкий показывает весь диапазон своего мастерства – от силлабо-тоники до белого стиха, сплавляя форму и содержание в единое мощно заряженное высказывание.
ЭЛЕГИЯ НА СЕЛЬСКОМ КЛАДБИЩЕ
Наверно, не село, а городок, где был костёл и даже синагога, и церковь, и усадьба, но поток событий и несчастий уравнял религии, Господь нам не подмога, и вера утекла, что кровь из жил какой-нибудь зарезанной скотины. Всем всё равно, кто тут когда-то жил. И вытравлены пасынки чужбины, кто коз доил, а вечерами шил, и мелкий шляхтич, и его жена, и ксендз, и бородатые раввины – всем всё равно. Судьба на всех одна. Наверно, не село, а городок. Все вымерли. И заросли надгробья, и памятники наклонились вбок, и на живущих смотрят исподлобья, евреи от поляков вдалеке, где кладбище спускается к реке. А тут – кресты, бумажные цветы, все те, кто тут недавно поселились, деды, супруги, кумовья, сваты, подумать только – жили, веселились, справляли пасху или первомай, восьмое марта или что ещё там? Могильщик пьяный, не грусти, копай, не нам, не нам всех награждать почётом. Всем вольным воля, а спасённым рай, где все равны – Христос и Адонай. Костёл, усадьба, церковь снесены, а в синагоге клуб, киносеансы уже пятнадцать лет прекращены, виной финансы, что поют романсы, обилие кровавых клубных сцен, а сверх того – ряды телеантенн. Антенны, вы, мне кажется, сродни крестам на кладбище – не высказать словами всё то, что похоронено под вами, проклятый ящик – хуже западни. Сыграем в ящик! Пусть глядят на мир с телеэкранов или чёрных дыр, но я сижу на камне. Вечереет. И солнце только светит, но не греет. И слышится мычание коров из трёх ближайших к кладбищу дворов.
Григорий Вахлис
* * * Ты куда подевалась, сила, что цеплялась за мой рукав? Сколько б коса ни косила, а бурьян оказался прав.
Я с твоим языком не свыкнусь, чуткий воздух вокруг дрожит. Поезд хриплое слово крикнет ну а мне послышится – жизнь.
Заоконным мельканьем живы, и в мечте, истёртой до дыр, как желает быть пассажиром сухогрудый твой конвоир!
Проплывают багряной пеной облака у твоих ворот: Отвори, отвори мне вены – небеса отворяет Пётр.
Стихотворения Дмитрия Пескова, опубликованные в журнале «Новая Юность» (номер 2, 2022), обладают ёмкой формой и стилизованы под китайский колорит. Поражает прежде всего их парадоксальность, умение посмотреть на вещи под другим углом. Так, пытаясь отыскать самую дивную строчку в мире, лирический герой приходит к неожиданному решению «одну бы строчку / только и всего / и написал / ёсико в кимоно». Последнее стихотворение подборки трогательно и прозрачно, всего несколько его строк вмещают целую эпоху «в каком-то дальнем лагере / в каком-то казахстане».
* * * 1. сифу ляо синь говорил я не сифу я шифу
я уже давно живу
давно дышу а бороду ещё не отрастил
бороду отращу
белая борода на фоне красного
это я
2. ляо синь сказал про дао его не выразить словами и замолчал навсегда
тогда
его ученики ушли в пещеры сидят там одиноки у костра
и думают
В «Новом Журнале» (номер 306, 2022) можно читатели найдут примечательные стихотворения Михаила Юдовского, Елены Литинской, Инны Кулишовой и Эмилии Песочиной. Подборка Елены Литинской, посвящённая памяти мужа, звучит очень проникновенно и исповедально: «Прилепилась ко мне вдовья роль. / И не знаю, то блажь или боль». Инна Кулишова в своём стихотворении отталкивается от образа гумилёвского жирафа, но переосмысливает и развивает тему дальше, например, рождая такие замечательные строчки, как «Жираф Пиросмани на озере Чат». В поэзии Эмилии Песочиной мерцают образы и звуки, гармонично соединённые в одно целое, и, полные птичьих метафор и обращений к голосу, эти стихи будто бы сами собой напеваются.
Инна Кулишова
* * * Жираф Пиросмани на озере Чат на цыпочки встал и пробил небосвод. Оттуда небесные звери молчат и смотрят, как плачет земной их народ. Они накрывают столы наперед для тех, кто уходит и кто не зачат, поверх отражений не знающих вод, и каждый небесную песню поет для каждого, чтобы сестра или брат узнали себя и увидели вход в далёко-далёкий изысканный сад. Небесные честные песни летят. Прощает жираф различимость высот.
Стихи Михаила Юдовского (номер 306, 2022) отличает некая поразительная пластика высказывания, живописность образов и виртуозность фокусника, извлекающего слова прямо из воздуха. Афористичность этой поэзии достигает уровня точных и небанальных обобщений: «то ли тьма – отсутствие света, то ли свет – отсутствие тьмы, / то ли мы – отсутствие смерти, то ли смерть – отсутствие нас». Стихосложение выступает здесь могущественной, почти божественной силой, умеющей заполнить собой пустоту. «Если кончится всё – я подброшу тебе пустоты. / Ею трудно писать. Но – как просто писать на ней!»
* * * Когда в доме спят – те, кто в нём есть, и те, кого нет, и качается лодочкой электрический свет, кажется, будто он говорит, комнатой сжат в горсти: «Я не больше беру от тьмы, чем смогу унести».
Этой ночью – терпкой, с южным вкусом хурмы, с желтолицей рябой луной, похожей на ананас, то ли тьма – отсутствие света, то ли свет – отсутствие тьмы, то ли мы – отсутствие смерти, то ли смерть – отсутствие нас, –
не понять… Но я спрашиваю, пока в доме спят те, кто в нём есть, и те, кого нет: если ты до последней буквочки не распят, ты – поэт или ты – что угодно, но не поэт? А в ответ, на глаза надвинув клобук, говорит – то ли ночь, то ли смерть, то ли Бог, то ли стих: «Если кончатся буквы – я подброшу тебе пару букв. Если кончатся эти – пару точек и запятых.
Не спеши – заполняй, заполняй, заполняй листы до скончания дней, до начала грядущих дней. Если кончится всё – я подброшу тебе пустоты. Ею трудно писать. Но – как просто писать на ней!»
В журнале «Дети Ра» (номер 2, 2022) опубликованы стихотворения Лилии Газизовой, в которых философские размышления о жизни уложены в предельно минималистичную форму: «Выводя заново формулы бытия, / Воспроизвести путь листьев, / Возвращающихся на дерево». Под таким атмосферным давлением каждое слово стоит на своем месте, плотно встроенное в ткань стихотворения. Жизнь в нижеприведённом стихотворении напоминает кальдероновский сон: «Продолжить жить, / То есть заснуть / На краю чего-нибудь».
ПЕТЛЯ НЕСТЕРОВА
Твой фарфоровый боевой дух Смешать с моей татарской тоской. Выводя заново формулы бытия, Воспроизвести путь листьев, Возвращающихся на дерево. Повторить петлю Нестерова, Случайно выжить И приложить подорожник К нашим помятым сердцам. Потом, замерев от страха, Под Вагнера или Шостаковича Продолжить жить, То есть заснуть На краю чего-нибудь.
Общая тревога стихов Евгения Волкова, вышедших в журнале «Зинзивер» (номер 3, 2022), является прямым отражением времени, в котором мы живём: «и войны барабан различаем вполне – / и знамёна былые подобраны». Оригинальное оформление строк делает стихи отстранёнными, словно бы они наблюдают за происходящим со стороны, и потому способны охватить реальность глубже и шире, во всех её мрачных проявлениях: «спят на плахе прохладные головы». * * * в заповедной стране где со мною сурок –
посещает астрал и психолога
оживают железные звери дорог и шпионы пришедшие с холода
и войны барабан различаем вполне –
и знамёна былые подобраны
где подолгу гуляют при полной луне доберманы и мэны не добрые
будь готов если ты не любимец богов –
привести свою жизнь в соответствие
с прикладным катехизисом сук и воров и отдаться в любое отверстие
в заповедной стране где лукавый царёк всё никак не простится с любимою –
на войну колобок катит лоб и лобок и трактует на тракте с дубиною
и сбывается всё что случится во сне –
стынут реки светлеющим оловом
мчат горячие люди на красном коне
спят на плахе прохладные головы
и земля никуда не уйдёт из-под ног –
словно мстители неумолимые оживают железные звери дорог
и меня окликают по имени…
Стихи двух отличных поэтов, Александра Радашкевича и Нины Косман, напечатаны в журнале «Интерпоэзия» (номер 2, 2022). Представленный цикл Нины Косман многопланов и культурно насыщен, каждое стихотворение в нём напоминает притчу, но в то же время совершенно лишено излишней назидательности. Библейские пласты переплетаются с иными историческими эпохами, и за всем этим звучит спокойный мудрый голос автора. Стихи Александра Радашкевича оригинальны, чрезвычайно музыкальны и обладают собственной системой внутренних рифм и перекличек. Границы этих стихов кажутся размытыми, всё в них течёт и переливается, сталкивается и взаимодействует, создавая очень живое и динамичное письмо.
Нина Косман
ЦИКЛ О ГОЛОВЕ
1.
А ты, что вошёл сюда весь в перстнях, но без головы, оставь свои перстни у входа, а голову надень – вон висят на крючках, как шляпы; негоже без шляпы входить в мой дом. Какую голову снимешь с крючка, та и будет твоей: снимешь голову убийцы – станешь убийцей; снимешь голову глупца – станешь глупцом; а вдруг повезёт и достанется тебе голова мудреца и проживешь мудрецом всю жизнь. Так тебе и надо, скажут, так тебе и – за то, что не смог отличить хорошую голову от плохой, за то, что не знал, не понял, не смог. А будешь хныкать по дороге на казнь – мол, все головы на крючках как одна, что голова мудреца, что голова убийцы – так хнычь сколько влезет, ты носитель своей головы, а не я, ты её властелин и хозяин, с тебя и спросится. А на эшафот поведут не тебя, дурака с чужой головой убийцы, а везунчика с головой мудреца: ведь глупо выбирать голову в раздевалке, как шляпу, не удосужившись посмотреть, что у неё внутри.
Александр Радашкевич
НАПРОТИВ
Когда я жил себя напротив, в необитаемых краях, где нежелательное лето и неподобная весна, мне снились сны постылой яви да память за душу драла, я складывал года в чулане, где дуются просроченные банки и киснут в склянках огурцы, и колесил по съёженному миру, разгуливая вязкую тоску и упиваясь дном бездонным, сквозящим радугами мглы, взлетал на качелях лианных по воле зеркальных ветров и рушился в тартарары, потом забрел к себе случайно на рюмку лунного вина с румяной бабушкиной пышкой, и мы друг друга не признали, но стали рядом зимовать, тасуя крапленые карты, листая истлевшие книги с улыбкой напрасных миров, где верят небу раз и никогда, где вял и я себя напротив, как вы, все вы, кто никогда себя не встретил на мимо прожитой земле.
Надеюсь, что во время прочтения этого обзора вы заметили, насколько разнообразны представленные в нём авторы – и в выборе тем, и в формировании собственной поэтики: здесь присутствуют и обращение к библейским темам, и предельная концентрация на настоящем, а приверженность классике зачастую соседствует с авангардными экспериментами и поиском собственного уникального голоса. 1 «Адам» – по-казахски «человек» (прим. автора).
К списку номеров журнала «ЭМИГРАНТСКАЯ ЛИРА» | К содержанию номера |
ГолосованиеВыберите название/тему следующего раздела проекта "Вещество"ЖурналыКАШТАНОВЫЙ ДОМСИБИРСКИЕ ОГНИВРЕМЕНАКыштым-ГраниСОТЫВЕЩЕСТВОАРТИКЛЬДАЛЬНИЙ ВОСТОККОВЧЕГМОСТЫМЕНЕСТРЕЛЬПриокские зориВИТРАЖИДОНДРУГОЕ ПОЛУШАРИЕБАЛТИКА-КалининградНОВЫЙ СВЕТНАЧАЛОСлово-WordКольцо АЭМИГРАНТСКАЯ ЛИРАДЕНЬ ПОЭЗИИЖурнал ПОэтовСВОЙ ВАРИАНТГРАФИТИНЫЕ БЕРЕГА VIERAAT RANNATЮЖНОЕ СИЯНИЕЛитературный ИерусалимЖурналы, публикация которых на сайте прекращена:Пятью пятьКочегаркаРусское вымяЕВРОПЕЙСКАЯ СЛОВЕСНОСТЬЕВРЕЙСКАЯ СТАРИНАЗДЕСЬЛитСредаЗаметки по еврейской историиСемь искусствЛиФФтОСОБНЯКСЕВЕРЛИТЕРАЧЕЛОВЕК НА ЗЕМЛЕЮЖНЫЙ УРАЛИЛЬЯСеверо-Муйские огниАРГАМАК-ТатарстанСлова, слова, словаЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАДВОРКИКАЗАНСКИЙ АЛЬМАНАХПять стихийЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАПИСКИГВИДЕОНИНФОРМПРОСТРАНСТВОСорокопутДЕРИБАСОВСКАЯ - РИШЕЛЬЕВСКАЯСТЕРЖЕНЬТело ПоэзииБАШНЯБЕЛЫЙ ВОРОН22ВОЛОГОДСКАЯ ЛИТЕРАТУРАНАШЕ ПОКОЛЕНИЕУРАЛРУССКАЯ ЖИЗНЬДЕТИ РАФУТУРУМ АРТАРТ-ШУМЛИТЕРА_DNEPRТРАМВАЙЧЕРНОВИКЗАПАСНИКЗИНЗИВЕРЫшшо ОдынПРЕМИЯ ПБЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫЛИКБЕЗЗНАКИ11:33ВАСИЛИСКДЕНЬ И НОЧЬУРАЛ-ТРАНЗИТНОВАЯ РЕАЛЬНОСТЬАЛЬТЕРНАЦИЯ |