Стихотворения

От редакции: начиная с 2019 года, являясь информационным спонсором Международного Грушинского Интернет-конкурса (МГИК), журнал «Южное Сияние» размещает на своих страницах произведения победителей и лауреатов ежегодного конкурса. В 11-м Международном Грушинском Интернет-конкурсе победителями в номинации «Поэзия» стали Майк Зиновкин (Архангельск) и Никита Брагин (Москва), победители в номинации «Малая проза» представлены двумя именами из трёх – Ганной Шевченко (Москва) и Ильёй Криштулом (Москва). Также «ЮС» публикует стихотворения и рассказы лауреатов конкурса Вадима Гройсмана (Петах-Тиква), Татьяны Поповой (Москва) и Алексея Жукова (Рига).

НИКИТА БРАГИН

Москва

ЭМАЛЬ

Лазоревая сущность изразца

таится до поры в корнях полыни,

терпя и зной, и серебристый иней,

и сталь подков, и ручейки свинца.

Пройдёт по ней заблудшая овца,

промчатся табуны, закат остынет,

сомкнётся ночь, не будет и в помине

ни золота, ни крови, ни творца.

Зажги огонь, и в раскалённом горне

проснётся небо, потечёт в золе,

как струйка бирюзы на камне чёрном.

И станет соль, рождённая в земле,

дорогой ветра в синеве просторной

и облаком в распахнутом крыле.

ПАМЯТЬ ПУСТЫНИ

На дальнем разъезде, под бархатным небом пустыни,

где падали звёзды, беззвучные слёзы Вселенной,

где след их на сердце моём не остыл и поныне,

где стерлись преданья, но память души сокровенна.

Там край мой ковыльный с песчаным встречается краем,

и волжская воля течёт в азиатском покое,

там кровью весенней тюльпаны горят, умирая,

и время развеялось прахом, оно здесь такое –

сухое и пыльное, словно саманная кладка…

Из пальцев моих рассыпается пепел былого –

волшебники, принцы, разбойники, джинны, лошадки,

в лазурном огне изразца воплощённое слово!

Прости мне, Восток, что беру твой калам и пергамент,

что стройная алеф укутана суздальской вязью,

что пресным лепешкам отныне лежать с пирогами,

что стены твердынь под дождями становятся грязью.

Твой древний язык расточается в брани базарной,

твоим матерям заграждают дорогу солдаты

и дети твои, словно толпы разгромленных армий

сквозь тучные земли Европы уходят к закату.

И где та пустыня, и кто её скорбный Овидий?

Погибшие земли, покрытые гипсом и солью,

где кости животных, да хлам человеческий видишь,

где сердцем немеешь, горюя над мёртвой юдолью.

Спаси, моя память, царей с барельефов Нимруда,

снега Бадахшана, красавиц, уснувших в Сидоне,

и пальмы проросток, взошедший из каменной груды,

и тайну улыбки, лежащей на детской ладони.

АССИРИЯ

Летят золотые павлины

из вечных висячих садов

над пыльной и пепельной глиной,

где нет ни примет, ни следов

ушедшего в полночь Ашшура,

крылатых богов и быков,

где степь, словно львиная шкура,

покрыла скелеты веков.

И видят небесные птицы

сквозь мёртвую пыльную твердь

жестокий полёт колесницы,

охоту, сражение, смерть;

ревут исполинские звери,

мечи обнажают цари

над прахом погибших империй

в кровавых просветах зари.

И нет ни ракет-минаретов,

ни чёрных, ни пёстрых знамён,

не смотрит с казённых портретов

на нас воплощённый закон,

и нет ни европ, ни америк,

не пляшут ни доллар, ни brent,

и некому рейтинг измерить

и вычислить нужный процент.

Но есть непосильная слава,

немыслимая красота,

и львиная кровь, словно лава,

течёт, первородно чиста,

течёт обжигающе близко,

так близко, что дух опалён,

и падает смертная искра

в бессмертную бездну времён.