Екатерина Вихрева

номинатор "Ликбез"

http://www.promegalit.ru/autor.php?id=288

Из подборки http://www.promegalit.ru/publics.php?id=1074

* * *
и вечно им кто-то должен и вечно они серые кардиналы и сны о чем-то большем а вместо большего – блаблабла с журналистками и все мало шампанского средней паршивости они даже чтят Дэна Брауна и может быть и Пелевина а незнакомый пацанчик танцует так как будто у него там не гол а штанга и пачка Кента пустеет как отмель во время отлива подруга гладит песок где-то на берегах Ганга еще по пиву еще по пиву накрыл потный вал вдохновения у них же жены и как минимум двое детишек у них опять кризис ликви… экзистенциальный их время еще не пришло но уже не вышло и у них всю жизнь зал ожидания всю жизнь сажают любимых на встречный навсегда навечно. Ехала в поезде написала дурацкое стихотворение на оборотной стороне билета потом подумала что вот это – поезд вагон отправление – куда талантливее чем мои попытки рассказать о том как несется встречный на мосту и отражается в стеклах вашего, а ты все равно в темноту не смотришь ловишь только свое отражение ты вообще никуда не смотришь у тебя стихи и наушники как бы вот было если бы белый демон сел рядом ты думаешь а впрочем какой тут демон что за махровая мистика хватит играть в игрушки разговаривать с небом вести переписку бессмысленную более или менее боже ты становишься человеком который спрашивает как дела как настроение это действительно страшно а ведь когда-то раньше когда-то давно ты могла а он говорит ты узнай что такое поцелуй мужчины который тебя по-настоящему хочет а ты ему я люблю мужа милый и у тебя все будет хорошо а впрочем

* * *
Что занимает тебя в эти синие сумерки,
Застывшие в вечном прыжке Нижинского?
Люди, которые, кажется, умерли,
Люди, которые, кажется, живы?

В зимнее время мучает зрение
Непредсказуемость лаунж-снежинок,
И от язычества до отрезвления
Только пол-такта и тысяча жизней,

И от меня до единобожия –
Только один недочет Балетмейстера.
Хватит на всех коньяка и пирожных, -
Время антракта. Молчанье оркестра.

Лишь в тишине, проступившей сквозь звуки
Будто бы кровь, что не спрячешь под марлей,-
Красные сумерки, красные сумерки
Как виноградники в Арле.


* * *
Подруга уехала. В столицу, а потом – на Гоа. Там, скорее всего, тепло, и царит полный дзен.А я сдала номер, день рожденья, шампанское, кружится голова, в новостях – Русский марш, и малолетки делят, кому посмотреть в прицел. Зима наступила на горло, исполнила песню без нас.  Я вчера выбирала фотки к статье – Доминикана, Тайланд. Записалась на стрижку, задумалась про цвет глаз. Может, в брюнетку?... и Фрая купить, и пробраться в ботсад, где Алиса и кролик, и Гермиона в Burberry dress & shoes. А еще посмотреть про Шанель кино, получить аванс. Влюбиться в девчонку в автобусе, простить всех мужчин и муз, написать из статусов в аське большой роман. Не войну и не мир, ну хотя бы – «Мадам Бовари». Впрочем, кто-то уже, и вообще это было такое вино. Посмотри! - он горит, горит и сгорает, - полыхая, как мишура с витрин, а сверху падает снег, и ничего не успеть до того, как провалиться в сугробы и в сон.

* * *
Здравствуй, девочка Ника, оставленная без крыльев самим фактом своего рождения в этой дико холодной стране, где никогда не будет тридцать второго августа. Как хорошо рифмовать «любили», используя прием, когда-то казавшийся достижением если не гения, то по крайней мере не потопляемым ни в вине, ни в «мыле». Любили. Любили. Любили? Summer moved on, друзья же воображаемы, эфемерны даже более, чем поутру звяканье ложечкой в стакане чая. А тебе только и нужно было, что мое прикосновение, и если я не умел иначе – то хотя бы кончиками пальцев как об иголку. А мне только и нужно, чтобы положить кому-нибудь голову на колени в рыданиях, но только молча, без пошлости слов и без обязательств. Но даже если в конце – сумасшествие и смятение, я хочу, чтобы сейчас это длилось долго…

* * *
В прошлой жизни я могла быть французской шпионкой и шлюхой,
Что по сути одно и то же,
Влюбляться в Наполеона, плакать в подушку.
В этой я плавлю сыр на завтрак в микроволновке
И мечтаю о городе с узкими улочками,
По которым ходят счастливые люди,
У меня есть велосипед и серебряные браслеты,
Я прихожу в свой магазинчик и улыбаюсь гостям,
Которые любят носить что-нибудь эдакое,
Я живу в маленьком доме из старого камня,
А на крыше дикий виноград.
В этой жизни у меня снова случилась осень.
В этой осени не у меня снова случился ты.
Здравствуйте, император, вы прекрасны.
Я не хочу, чтобы вы опять отравились на обитаемом острове,
Будьте счастливы.
А что могу я? Влюбляться в Наполеона.

***
В жизни много прекрасного: например, наступление пауз
Подобное трем тире в сигнале, говорящем о ком-то: SOS,
Подобное зависанию сердца на самой высокой из нот
Перед тем, как свалиться в пучину, теряя из виду: пакгауз, порт.
В поэзии много прекрасного: например, всегда недовыведенная ручкой вторая «з»,
Но постоянно проговариваемая языком и нёбом, как маленькая личная тайна.
Как назвать то, что быть не должно по закону ни буквой, ни звуком,
Но существует как тень, или, допустим, как кошачье мяуканье
В той вселенной, где и кошек-то нет, или они не мяукают…
Однако представить вселенную, и без кошек – пожалуй, довольно грустно.
Пусть даже я птичка на ветке, я рыбка в море,
Я все равно могу испытать в связи с отсутствием кошек горе.
В снах тоже много прекрасного: например, сами сны.
Их невосстановимость, а иногда и полная чуждость спящему .
Как будто это приснилось не мне, иначе – кто-то меня мне приснил,
Но забыл напоследок выдернуть шнур из розетки где-то на черепной коробке, и у светил
Вышибло пробки.

Из подборки: http://www.promegalit.ru/publics.php?id=463

*  *  *
А вы все пишете свои смешные строчки
Запутанней прически у стрельца
На утро казни
Зачем ему слово девчонки
склонившейся над ним да так что и лица
Не увидать а просто абрис смазан
и что-то что-то тихо говорит
как младшая сестра смурному брату
измученному верой и изменой
Ему пора ведь утро на исходе
и там тарам там ждут и жгут напалмом
и прячут белое в оранжевом и красном,
и вряд ли к вечеру хоть кто-то будет жив,
да и зачем
волхвы мольбы кирасы
все пройдено всему пришел конец
ну а пока его щекочет локон
ее
ладонь касается свинцового затылка,
металл от жара
плавится и можно вот уже
и вдох, и жизнь одним глотком изжить,
и даже краски проявляются на небе,
и думает - уж хоть бы не сбежала
и знает –
значит, сам сбежит

*  *  *
Заведу вокал как у Вайнхаус,
Челку как у Мии Уоллес.
Приведу порядок в полный Хаос,
Поменяю топос, логос, кронос, космос.
Поженю Электру и Эдипа,
Древнегреческие хистори из Qip'а
Заберу. И наконец уволюсь.

*  *  *
Прячешь голову под крыло, засыпаешь в автобусе.
Пытаешься быть оригинальным.
К пиратской записи жизни не положены треки бонусом,
Это нормально, повторяешь ты, это нормально.
Дома ждут и готовят ужин. Невольно
Вспоминаешь другое, других, другую.
Это не больно, повторяешь ты, это не больно,
Просто не удалась прогулка.
Просто горы на месте моря,
Просто лакуна на месте смысла.
Просто дорожка на диске зави…
Зависла.
Untitled: Зови/Не зови.

* * *
Я не умею пить мартини красиво,
Как иные пьют даже йогурт.
Я боюсь машин и ощущаю свое бессилие
Каждый раз, когда стоит повысить голос, встряхнуть за ворот.
Я не стесняюсь писать стихи на трамвайных билетах,
Но вообще я стесняюсь своих стихов.
Один друг мне сказал, что во мне слишком много поэта,
Чтобы быть мечтой или музой: "и вообще ты не то и не это,
Потому как поэт из тебя, знаешь, тоже как бы не в тон".
А ты далеко, ты так далеко, что залезть тебе в голову
И слушать пластинки твои представляется невозможным.
Это совсем не то, что ты думаешь, просто невольно
Переходишь на ты, предаешь простое,
Но так и не можешь , не можешь, не можешь вытянуть сложное.

*  *  *
Словно сняли все шторы в квартире
Когда зимняя ночь в стекло:
Так с тобой мы тогда говорили -
Пусть чужие, но все же – одно.

С этим небом одно и друг с другом…
Монитор был как рама окна,
Я гляделась в него и до судорог
Считывала имена.

Я все знала, все знала заранее
Как и ты, как и ночь, и закат…
Но строкой оторочила рану
И пришила смайлики в ряд.

Как в морозную высь распахнуты
На последнем ночном этаже
Открывались мне пустота твоя
И раскаленная жесть

Мне на русском Lost in Translation
Я не знаю, как объяснить.
Одиночество? Вероятно… Меньше,
Чем любовь?
Очевидно... но вот зачем же
Было это, как будто могло не быть?

ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНОЕ

Ах, зачем нам прощаться, если, в сущности, не было встречи?
Ты припомнишь меня… а всего вероятнее, нет.
Так чуть-чуть опоздавший не будет составом замечен
Даже если на рельсах стоит и в кармане – обратный билет.

Поезда, поезда… Или сердце? Едва ли, едва ли,
Просто холод и то, что уже никогда, никогда
Не свернуть с полотна, не расслышать, что где-то позвали
Пусть чужие, но все же свои – города…

* * *
Ты ревнуешь меня. Я пишу это, сидя на кухне,
Вот клеенка, вот чайник, вот стол и плита.
Я вернусь. Я вернусь и для глаз, и для рук, и для слуха,
Буду той же, как будто по-прежнему – та.
Ты обнимешь меня, я поддамся так нежно и прямо,
Словно в скважине нефть, словно в море – ночная вода.
Я же помню, как мы веселы и упрямы,
И прекрасны, и смелы мы были… когда-то тогда.
Я вернусь к тебе – сердцем, душой и стихами,
Словно в скважину нефть, словно в море – ночная вода.
Что с того, если горло сжимает тисками
Безымянное чувство?.. оно не оставит следа.

* * *
Лучше быть немного crazy
Чем невестой в белом платье
Иль рачительной хозяйкой
Что ведет подсчет бюджета

Лучше быть немного lonely
Чем испытывать надежду
Равно как любовь и верность
Проверять всерьез на прочность

Лучше быть немного нервной…
Потому что нет границы
Между севером и югом
И началом и концом

К списку номеров журнала «ПРЕМИЯ П» | К содержанию номера