*

Конкурс «Моя маршрутка 310»

 

          Редакция альманаха «Графит» в течение 5 месяцев 2015 года проводила конкурс городского стихотворения «Моя маршрутка №310». Нужно было прислать текст, связанный с объектами Тольятти. В жюри входили А.Александров (Саратов), К.Латыфич (Самара), С.Сумин (Тольятти). Именно они и определили победителей, отобрав 10 лучших стихотворений. Всего на конкурс было заявлено 29 текстов, 15 автров приняли участие в конкурсе. Благодарим всех участников и членов жюри!!

   Редколлегия альманах «Графит»

 

 

Елена Шустрова

 

              Церкви Успения Пресвятой богородицы в Портпоселке.

 

Я помню медь, дрожащую от звона,

И голос не смолкает ни на миг,

Удары принимаются безбольно.

Но разве нас тянули за язык

как колокол? А мы проговорились

И, озираясь, крестимся тайком

на облаков чернеющую сырость,

на прошлогодний снег под каблуком.

Еще удар перед ударом сердца.

Последний звук врастает в тишину…

Приятно, без причин впадая в детство,

почувствовать любовь, а не вину,

молчать и наблюдать движенье хвои,

живые корни под землей живой…

Движенье жизни растянулось вдвое,

Но я уже укрыта с головой

Густым покровом городского дыма.

Я не войду дары твои принять.

Звони, когда я проезжаю мимо.

Звони, я постараюсь написать.

 

 

Галина Булатова

 

Улица Комзина в Тольятти

 

В прибрежном обществе осин,

Подобен парусу на нефе,

Иван Васильевич Комзин

Увековечен в барельефе.

Он заслужил его вполне –

Масштабом, а не скорбной датой.

…Война утихла, по стране

Катился год пятидесятый.

Ещё в чернилах был закон,

Но сборы выдались недолги,

И самый мирный батальон

Пошёл на штурм раздольной Волги.

Шагал по улице Комзин,

Красавец стати двухметровой –

От восхищенья Кать и Зин

Светился окнами Портовый.

 

Иван Васильевич Комзин

Громаден был не только ростом.

Те девять лет и девять зим

Дались ему совсем непросто.

Великий кормчий вёл вперёд,

Не ослабляя портупеи:

 «Имей в виду, что Запад ждёт

Провала нашей эпопеи».

Пусть были жёстки времена

И строги будни ради блага,

Но всё ж любили Комзина

Рабочие Кунеевлага.

Да, он умел людей беречь,

Ему служили все законы,

И генеральские погоны

Честней не видывали плеч.

 

 

В науке строить нет чудес,

Она умеет много гитик…

Гудят турбины Волжской ГЭС,

Ждёт Асуанская в Египте.

Он помнил, как был редок дождь,

Но капля каждая хранила

Всю бриллиантовую мощь

Награды Голубого Нила.

И в орденах родной страны

Стучало сердце человека,

Чьей дерзостью возведены,

Считай, полсотни строек века.

Закон суров – оправдан риск:

Не уместив матёрых пальцев,

Мятежный телефонный диск

Будил кремлёвских постояльцев.

 

Он потирал высокий лоб

В предвосхищении успеха,

И не случилось без него б

Тольяттинского политеха.

Труду – учение не вздор,

А суть полезное знакомство.

Он мыслил: время вить гнездо

Для инженерного потомства.

Провидец, сеятель добра,

Ведь дотянулись эти руки

До биостанции – ядра

Экологической науки.

Пред нею Ставрополь предстал,

Как сам Комзин, сенсационен…

Здесь лектор Любищев читал,

И здесь же был он захоронен…

 

Под шум автобусных резин,

Летящих, будто жизнь земная,

Иван Васильевич Комзин

О чём-то главном вспоминает.

О том ли времени своём,

Когда в кунеевских карьерах

Дымились сапоги на нём

Неимоверного размера?

О тех ли днях могучих дел,

Когда, показывая норов,

Он над собою не терпел

Партийных разных ревизоров?

О планах с нового листа?

Ведь между гидро-рубежами

Так и осталась чертежами

Переволокская мечта…

                      26 – 29 января 2015, Тольятти

 

На триста десятом – в Зелёную зону...На триста десятом – в Зелёную зону, 
Где бродят стадами дубы, как бизоны,
И где от рождения сосны-сестрицы
По русским шелкам вышивать мастерицы,
Где тычется мордочкой рыжий осинник
В лазурное блюдо с каёмочкой синей,
И, глядя за Волгу на многие тыщи,
Всегда на коне неуёмный Татищев.Не здесь ли, в скрижалях зелёного шара,
За землю сшибались до неба пожары?
И ахали сосны, хватаясь за выи,
И с рёвом валились дубы вековые,
И тщетно спасаясь от лапищ пожара,
Босые берёзы бежали, бежали...
Записывал в дебет прожорливый рубль
Дерев и зверья обгоревшие трупы...На триста десятом – в Зелёную зону...
Кому маловато валюты газона,
Считайте – сухие шевелятся губы –
Кресты из сосны и надгробья из дуба...
Но их, вековые следы пепелища,
Не видит смотрящий за Волгу Татищев.
О, если бы, если б татищевский бог
Тогда обернулся – и нас уберёг...

 

Пиденко Сергей.

 

310 маршрут.

Сквозь время.

(Наброски к поэме).

 

Лоскутную ткань пространства,

лоскутное платье жизни,

лоскутную ветошь памяти

сшивает микроавтобус

с коротким названием ЗlО  –

выплеск латинокириллицы,

убогая фишка дизайна.

Маршрут "Речпорт – Р.Борковка"

с проездом по трем районам,

страху на пару часов.

(Ну, "зло" это претенциозно,

вполне рядовая поездка,

есть и длиннее маршруты,

но для городской одиссеи

и этот сойдет вполне.)

 

Медный обол за поездку.

– Оплачиваем при входе!

– А ты – довези сначала.

 

 РЕЧПОРТ

У летней пустынной эстрады

уныло пасет прохожих

циклоп на подводных крыльях.

Облезлый корпус титана –

памятник дерзкой мысли

и крайне дешевой нефти

(стакан газировки дороже!) –

прикован к бетонным глыбам

в ста метрах от водной шири.

Тантал с Прометеем курят,

нервно бросая окурки

в скудный песок приволжский

забытого Кунеевлага,

впитавший едкую соль

обитателей серых бараков,

что сотворили море,

не сознавая чуда

(чудо не пахнет потом,

и не сочится кровью).

Чудо ли, что песчаник

пророс лозой магистралей

с гроздьями многоэтажек,

где хмелем кружила головы

молодость и надежда

на близость земного рая

в городе счастья и света.

Где ныне, спустя полвека,

над центром – нет! – храмом торговли

гордо горит – "Комсомолец".

Вино вырождается в уксус.

Что грустно и для непьющих.

Но – радует домохозяек.

 

– Дяденька, можно бесплатно?

– Э, мальчик, пешком доедешь.

 

 ПАМЯТНИК ТАТИЩЕВУ

(ЗЕЛЕНАЯ ЗОНА)

 

Скачет за Волгу Татищев

(не Анне же памятник ставить?!),

оставив на долгую память

России – тщедушную крепость

с гордым названьем СтаврОполь,

приют крещёных калмыков,

а ныне мирных таджиков,

водителей утлых газелей,

харонов асфальтовых стиксов.

Скачет палач и историк,

сановник и градостроитель

на бронзовом жеребце

(хотя по жизни обычно

предпочитал кобыл),

скульптор не даром старался,

чтоб распаленным невестам

было что драить до блеска,

мечтая в страсти сравняться

с державной Екатериной,

дела которой им пофиг,

но тема – где, с кем и сколько.

 

– А чо никуда не катим?

– А пробка по всей "зеленке".

 

Есть время, плавясь от зноя,

смотреть, как идут другие

тропой на "Пляж итальянский"

(такого не сыщешь в Италии,

ну, правда, шезлонги и пиво!).

 

И – по зеленой зоне –

слышите музыку слова?

ЗОНА-ЗЕЛЕНАЯ-ОТДЫХА,

ЛЕТНИЕ ЛАГЕРЯ,

словарь военно-тюремный,

с пеленок родной и привычный.

Как стал родным и привычным

сгоревший и разоренный

лес двухсотлетних сосен,

наглядное руководство,

как без труда и натуги

устроить роскошное шоу,

и за два дня уничтожить

то, что растилось веками.

 

ПРОСПЕКТ СТЕПАНА РАЗИНА

 

А мы в Автоград въезжаем –

город широких проспектов

и жмущих в плечах коридоров.

Город, где каждый камень –

в память штурмующих небо

пламенных коммунаров,

палачей и бандитов.

Улица славного Фрунзе –

привет юнкерам из Крыма!

Улица Яши Свердлова –

горячий привет казакам!

Поворот на Дзержинского –

привет шпане и эсерам.

И от Дворца для Творчества

с фаллосом астрономическим

(так что без слов понятно,

в чем этот творческий пыл)

до ледовой "Арены"

и Транспортного Управления,

до службы миграционной

на Южном, понятно, шоссе

катится неудержимо

(так в Трою катились греки)

вал кораблей колесных

проспектом Степана Разина –

девчонкам особый привет!

 

А наш дребезжащий кораблик,

качаясь на вечных ухабах,

стремится к скалам Итаки,

к улицам Русской Борковки,

где также живут татары,

но русские не в обиде,

как и сама Борковка.

 

– Сдачу дашь с тетрадрахмы?

– А мельче монеты нету?

 

И – маяком для заблудших,

призраком возвращенья,

фата-морганой промзоны –

вокзал свой единственный поезд

с ладони перрона роняет.

И – лязгая и завывая –

тот катится мимо Речпорта

в степные заволжские дали...

 

 

Александр Лизнев


 ***

Жизнь – театр, а мы – актёры, 
Хоть картонные мечи. 
Сами судьи, сами воры, 
А порою, палачи. И бывает, мы не слышим, 
Даже эхо в пустоте...
Но, зато красиво пишем
Свежей кровью на холсте. Не исчез наш старый дворик, 
Будоражит, как вино. 
Только Гамлет, как и Йорик,
Не поймут нас. Не дано. Роли сыграны отлично, 
Всем напастям вопреки. 
Лишь немного непривычно, 
Что разлука без тоски. Так куда же ты, дорога?
Почему такая прыть?
Не беги, побойся Бога!
Дай немного здесь побыть...

Семен Краснов


 ***

Луна. Мартини. «Итальянский» пляж.

Совсем чужая женщина-подросток.

В полоску гетры. Пообщались просто.

Лиловый свет. Сиреневый пейзаж.

 

«Я влюблена в другого». Может быть.

Колючих губ секундное движенье.

Холодных рук шершавое скольженье.

Глоток вина. Желание курить.

 

Осенний вечер. Тёмно-синий лес.

Что делает душа – угодно Богу?

Спокойный сон в короткую дорогу.

Свет фонарей. Багряных улиц блеск.

 

Евгений Подгорный.

 

Комса. Остановка Речной вокзал.

Гуляли медленно и открывали город

А он еще не стар, а он почти что молод

Здесь набережная, свет реки, речной вокзал

Я что-то здесь навеки потерял

И плыли вниз асфальтовые реки

Путь пробивая от варягов в греки

Я весь промок, пересекая их

Но не хотел бы прелестей иных

Мой город пеплом занесен на треть

Но здесь не страшно, в общем, умереть

Кругом весна – смешной водоворот

Тольяттинской пустыни легкий гнет.

 

Вячеслав Чендырев

 

 Маршрут 310


На 310-ый, кто сядет маршрут,

Узрит город наш не по карте:

Есть памятник главный Татищеву тут,

Кто в будущем видел Тольятти –

У Волги, в лесной благодати.

 

У стелы проедем, где встал Ушаков –

Морской адмирал, именитый!

И всякий, в ком русский характер, таков –

В нём подвиг живёт незабытый,

Он светит улыбкой открытой.

 

"Музей краеведческий скоро?" – спроси.

Подскажет, что нужно, водитель.

Как раньше водилось у нас на Руси –

Был добрым почти каждый житель,

Всё видел Господь Вседержитель!

 

Проедем туда, где стоит АвтоВАЗ,

Завод, что построили скоро.

"Копейкой-фиатом" прославил он нас!

И "правнуки" – "гранты", "приоры" –

Творит и живёт славный город!

 

Поедем дорогой родных "жигулей"

По быстро бегущим минутам,

А с песней нам "строить и жить веселей",

Особенно солнечным утром!

Мы едем, мы едем, мы едем –

                                      все – 310-ым маршрутом.

 

Осипова Тамара Ивановна

 

Скорбящий ангел

(остановка «Горсад»)

 

Ангел скорбящий склонился

Низко над черной плитою

Траурный ропот разлился

Над обнищавшей страною

Ты прилетел, не сломился

Твой погребальный покров

Крыльями, взмахом открылся

Скорбью тех страшных годов

Звон похоронный расплылся

Над лагерями, скорбя

Нет, акафист не случился

Не защитил вас, любя

Вы в кандалах стопудовых

Штольнями к тундре прошли

Вместе с голодной нуждою

Веру с собой пронесли.

Звоном кандальным запела

Многострадальная мать

Чтобы другим поколеньям

Веру твою передать!!

 

 

Нина Рябинина


Мой край
Ширь морская с чайкою парящей,
Лёгкий парус по воде скользящий,
Гладь воды, простор необозримый – 
Это край мой, город мой любимый.Зона отдыха, затянутая дымкой,
Моря берег, пенной кромкой зыбкой,
Обнимает остров Муравьиный – 
Это край мой, край родной, любимый.Лодки рыбаков на горизонте,
В волнах пламень на закатном солнце,
Искры волн целуются игриво – 
Это край мой, город мой любимый.


 

 

К списку номеров журнала «ГРАФИТ» | К содержанию номера