Главная | Журналы | Персоналии | Книги | Медиа | ПОМОЧЬ МЕГАЛИТУ |
Центр |
Виктор МашнинОб авторе: ... >>> |
Иван ДенисенкоОб авторе: ... >>> |
Анна СафоноваОб авторе: Член Союза писателей России, поэт, прозаик, критик. Проработала... >>> |
РегионыЦентрРоссияАбаканАнадырьАрхангельскАстраханьБарнаулБелгородБлаговещенскВладивостокВладикавказВладимирВолгоградВологдаВоронежЕкатеринбургИжевскИркутскКазаньКалининградКалугаКемеровоКраснодарКрасноярскКурганКурскЛенинградская областьЛипецкМоскваМосковская областьНарьян-МарНижний НовгородНовосибирскОмскОрелОренбургПензаПермьПетрозаводскПетропавловск-КамчатскийПсковРостов-на-ДонуРязаньСамараСанкт-ПетербургСаратовТверьТулаУлан-УдэУфаХабаровскЧебоксарыЧелябинскЯкутскЯрославльЗападная ЕвропаАвстрияАлбанияБельгияБолгарияБосния и ГерцеговинаГерманияИзраильИрландияИспанияНорвегияПольшаРумынияСловенияФинляндияКавказАзербайджанАрменияГрузияАзиатско-Тихоокеанский регионАзиатско-Тихоокеанский регионАфрикаАфрикаВосточная ЕвропаБеларусьМолдоваУкраинаЦентральная АзияКазахстанКиргизстанТаджикистанУзбекистанСеверная АмерикаКанадаСШАСтраны БалтииЛатвияЛитваЭстония |
Марина МарьяшинаОбретение начала. Стихотворения* * * Воздух этот – густой, колючий, как в первый день, Поселился в тайге, спустившись с Уральских гор, Как дремучий старик, репейником поредел И кривые белёсые когти вонзил в бугор.
И остался он здесь, крепчая на пустырях, Разговляясь к зиме, сбивать человека с ног И на горках кружить укутанных пострелят, Чтоб никто никуда уйти от него не смог.
Молодые блёкли, кукожились старики, Устремлялась вода, и рыба на ней спала. И никто не ходил за город и в брод реки, И катилось холодное солнце на край села.
А за краем села, в болотах, в глухих местах Янтарилась брусника, плясала лесная чудь; До рассвета судачили, кто говорить мастак, И струился ровней дымок от ночных лачуг.
И казалось, что небо, прибитое на гвоздях, Растрепалось на нитки, когда я шла по лесам. И шумело вокруг, и в душу струил сквозняк, Выдувая искон и становясь исконом сам.
* * * Оставьте осень во дворе Чернеть обугленными вётлами, И день, обрубленный на треть, И копоть солнца полумёртвого,
И тишину на шесть шагов Раскачивающейся комнаты, Где мир и Царствие Его Окном заклеенным разомкнуты.
К чему белила наносить, Рядиться в платье подвенечное, Когда, кровавей Хиросим, Закат чадит над человечеством,
И правда корчится в бреду Последней прихотью пресыщенных, О том, что завтра снег дадут И ничего за то не взыщут с них.
* * * И метнуло меня через сон в темноту декабря, Где ревут под ботинком до крови разбитые лужи. У чужих и стеклянных глаза с пустотой говорят. Научите меня. И пускай безучастное глушит,
И пускай заливает глаза свежевыжатый свет: Электрический рай сквозь сырое окно электрички. Если я не онлайн, это значит: меня уже нет, А слепой объектив принимает лицо за обличье.
Лайкни фото моё, здесь любовь обращается в ноль, Обрастает корой и горой безучастного хлама. Да простит нам Господь, у которого фото одно Бесполезно висит на груди деревянного храма.
* * * Не мозоль глаза, не ходи окрест. Гребень под ноги выпадет – встанет лес. Ни души, ни голоса, ни жилья, Льётся эхо стеклянное на поля.
Проще – спрятаться, лучше – залечь на дно В лёд врастать – не гнить. И не холо-дно. И лицо свежо, и душа молчит. Вот и день прошёл холостым, ничьим.
Белый кречет за море улетел. Здравствуй, суженый, – вьётся у ног метель. И струится воздух, как самогон, На снежок, раздавленный сапогом.
Во гробу хрустальном уснула плоть Не резон теперь пустоту молоть. Спи да ешь, да пей, да расти большой. День прошёл. Глядишь, вот и век прошёл.
* * * От Болшево до Подлипок – полпарка и гаражи. Пустое четверостишье, засохшая резеда. Чтоб солнце весь день горело – На цепь его привяжи, Из мусора и окурков поэзию созидай. «Да чтоб тебе было пусто,» – мне комната говорит, А окна откроешь – то же, и ветер горяч и жухл. От Болшево до Подлипок – проносятся фонари, Окно запеклось от пара. – Выходите? – Выхожу.
* * * Прошлогодняя тает вода, отворяется боль, Как худое окно на пустырь, оголяющий рёбра. Уходящий февраль в чёрно-белом зовёт за собой, И старуха навстречу несёт опустевшие вёдра.
Убывает луна, превращается в лунку, куда Расщепляясь на свет и пыльцу, уплывают растенья. Ветер воет в полях, это ртом шевелит темнота – Первобытный приют, так похожий на девичье пенье.
Что останется нам? Слишком много случилось до нас, Сытых дедовским хлебом, умытых водой прошлогодней. Это мы убываем. И лунный смыкается глаз, Да Симурги крылатые воют из всех подворотней.
* * * Чьё-то окно, ты смотришь на гаражи, На магистраль, на снег, поражённый оспой. Шторам приснится солнечный Геленджик, Квас ледяной, чурчхела, табак и осы.
Маленькой мне за шиворот лезет снег, Над головой смыкается белый купол. Папа! – кричу, – мне холодно! И во сне Он, как живой, сквозь снег, подаёт мне руку.
Улица, осень, зачем тебе эта муть? Спим и сидим – зашторены и свободны. Стали мы старше, строже. И потому, Как в детсаду, не ходим за руки по два.
Ходим одни, наматываем круги, Чёрные окна пялятся на прохожих. Мы ещё живы. Господи, помоги. Мы ещё живы, значит, мы что-то можем...
* * * Чувствую, как рушатся опоры, Заплывает кто-то за буйки, Кверху брюхом, надвое распорот, Над землёй кровавит рыба-кит. Площади полны химер и чудищ, Полых изнутри папье-маше. Смотрят на тебя, а ты не чуешь, Темноту хранишь среди вещей, Надеваешь новое, как тело, Принимаешь форму и фасон Вбитый в быт, зажатый до предела, Бытию удобного во всём.
* * * Потому что не надо молчанием душу сверлить, Деревянное время тик-так – и похоже на жизнь. Сколько было до нас: не догнал, поскользнулся – верлибр. Притворись будто спишь, но не спи и тихонько лежи.
Не смотри на меня, разукрашенный панцирь тоски, Не качай головой, не толкуй о карьере и целях. Притворяйся, что спишь и не помнишь Великую Скифь, Что поила ветрами и сроду была на прицеле.
Притворяйся что спишь. И не страшно проходит зима Между утром и днём, между улицей и кабинетом. У кого ничего не болит, тот не сходит с ума, У того есть семья и работа, а родины нету.
Накупи себе разных вещей и закутайся в них, Проживи как другие, не хуже Европ и Америк. Телевизор поёт: «только миг, ослепительный миг...» Притворяйся, что спишь, только я ни за что не поверю.
* * * И нет ни горницы, ни света, Ни пресловутого угла, Чтоб память, как ночная Сетунь, Своё начало обрела,
Чтоб не болталась по бульварам, Как по полю сухой колтун, Летя легко и промтоварно То в эту сторону, то в ту.
И вот, уже не замечаешь Как люди ходят сквозь тебя: В лохмотья кожу измочалят И волосы истеребят,
Как будто ты уже не с ними Скользишь по глади хрупких вод Над вымерзшими мостовыми. И снег идёт, идёт, идёт... г. Заводоуковск, Тюменская обл.
|
ГолосованиеВыберите название/тему следующего раздела проекта "Вещество"ЖурналыСИБИРСКИЕ ОГНИВРЕМЕНАКыштым-ГраниСОТЫВЕЩЕСТВОАРТИКЛЬДАЛЬНИЙ ВОСТОККОВЧЕГМОСТЫМЕНЕСТРЕЛЬПриокские зориВИТРАЖИДОНДРУГОЕ ПОЛУШАРИЕБАЛТИКА-КалининградНОВЫЙ СВЕТНАЧАЛОСлово-WordКольцо АЭМИГРАНТСКАЯ ЛИРАДЕНЬ ПОЭЗИИЖурнал ПОэтовСВОЙ ВАРИАНТГРАФИТИНЫЕ БЕРЕГА VIERAAT RANNATЮЖНОЕ СИЯНИЕЛитературный ИерусалимЖурналы, публикация которых на сайте прекращена:Пятью пятьКочегаркаРусское вымяЕВРОПЕЙСКАЯ СЛОВЕСНОСТЬЕВРЕЙСКАЯ СТАРИНАЗДЕСЬЛитСредаЗаметки по еврейской историиСемь искусствЛиФФтОСОБНЯКСЕВЕРЛИТЕРАЧЕЛОВЕК НА ЗЕМЛЕЮЖНЫЙ УРАЛИЛЬЯСеверо-Муйские огниАРГАМАК-ТатарстанСлова, слова, словаЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАДВОРКИКАЗАНСКИЙ АЛЬМАНАХПять стихийЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАПИСКИГВИДЕОНИНФОРМПРОСТРАНСТВОСорокопутДЕРИБАСОВСКАЯ - РИШЕЛЬЕВСКАЯСТЕРЖЕНЬТело ПоэзииБАШНЯБЕЛЫЙ ВОРОН22ВОЛОГОДСКАЯ ЛИТЕРАТУРАНАШЕ ПОКОЛЕНИЕУРАЛРУССКАЯ ЖИЗНЬДЕТИ РАФУТУРУМ АРТАРТ-ШУМЛИТЕРА_DNEPRТРАМВАЙЧЕРНОВИКЗАПАСНИКЗИНЗИВЕРЫшшо ОдынПРЕМИЯ ПБЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫЛИКБЕЗЗНАКИ11:33ВАСИЛИСКДЕНЬ И НОЧЬУРАЛ-ТРАНЗИТНОВАЯ РЕАЛЬНОСТЬАЛЬТЕРНАЦИЯ |