Фёдор Ошевнёв

Собутыльники

После технического вуза четверть века отдал госслужбе:­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­ начинал командиром ­­взвода,­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­ позже был военным и милицейски­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­м­­­ журналисто­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­м, прошел "горячие" точки. Выпустил десять книг. Причислен к направлени­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­ю­­­ "жестокого"­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­ реализма. В периодике регулярно печатаюсь ­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­последние пять лет, на сегодня прошло 149 публикаций в российских и зарубежных изданиях. в том числе в Интернет-альманахе "45-я параллель.


 


Глухая стена сараев и сходящийся под прямым углом забор надежно скрывали дальний пятачок двора от любопытных глаз. Здесь, в тени пустующей голубятни, вокруг импровизированного стола-ящика, кто на чурбачке, кто на сложенных в столбик старых кирпичах, мостились Иванов, Петров и Сидоров.


            На застеленном газетой ящике красовались водочная бутылка, разнокалиберные стаканы, треть буханки хлеба и пара свежих огурцов. В добавление к обычным атрибутам выпивки-закуски в кулечке, слипшиеся, лежали конфеты-леденцы.


Сервировавший стол Иванов довольно обвел его глазами и заявил:


– А чё? Вроде всё кайфово получилось!


– Ну, погнали? – подпрыгивал на чурбачке нетерпеливый Сидоров. – Погнали, а?


– Спешка нужна только при ловле блох, – авторитетно повторил Иванов где-то услышанную поговорку, важно выдержал паузу и скомандовал: – Разливай!


– По половинке или как? – проконсультировался Петров, берясь за бутылку.


– По полной! – распорядился Иванов. – Мы не слабаки!


– А пьем за что? – уточнил и опять подпрыгнул Сидоров.


Приятели задумались…


– Во! За дружбу! – наконец провозгласил стоящий тост Иванов.


– Мирово!


Приятели подняли стаканы. Чокнулись. Выпили…


Иванов схватился усиленно нюхать хлеб. Сидоров надкусил огурец, жевнул и сплюнул в сторону:


– Горький, жуть!


Огурец вернулся на газету. А Петров скромно взял конфетку и громко зачмокал.


– Как маленький! – возмутился Иванов. – До таких лет дорос, а всё сладкоежка.


Но по инерции и сам потянулся к кульку. За ним – Сидоров…


Посасывая конфетку, Иванов вдруг качнулся и прогнусавил в его сторону:


– Т-ты… Ты мне друг или н-нет?


– А тебя это сильно колышет? – удивился Сидоров.


– Сильно! – И, подумав, Иванов схватил Сидорова за рубашку. – А может, ты вообще бандит!


Петров как бы невзначай снова сунулся к кульку.


– Сбесился, что ли? – дернулся в сторону Сидоров. От его рубашки отлетели две пуговицы, одна «с мясом». – Козел! – обидчиво возмущался Сидоров, шаря по траве. – Мы так играть не договаривались! Думаешь, на год старше, так и все можно? Что я теперь ма-аме скажу?


– Ой-ой! Маменькин сынок! Из-за чего бы плакаться…


Иванову и самому было неловко за оторванные пуговицы, но смущение он пытался скрыть под маской грубости.


– Сам ты сынок маменькин! – стонал Сидоров, поднимая клочок рубашки с пуговицей. – Щас как бы дал в рыльник!


– Ты чё, обнаглел, мелкий? – уже озлился Иванов: еще бы, такой удар по авторитету!


Петров досасывал очередной леденец.


– Подумаешь, крупный нашелся! – огрызнулся Сидоров. – Щас вот… приемчиком…


– Сопляк припухший! – подскочил к нему с угрозой Иванов. – Вчера на секцию записался?


– Шухер! – крикнул Петров, взвившись с кирпичей и поспешно закидывая в рот еще два леденца.


Перед распетушившимися мальчишками стояли трое взрослых мужчин. У одного красноречиво оттопыривался пиджачный карман, другой держал в руках  газетный сверток. Несколько секунд взрослые обозревали следы детского застолья.


– Гаденыши! Что делают, а? – вдруг взревел крупный мужик с сизым носом в фиолетовых прожилках.


– Куда учителя смотрят? Стервецы! – поддержал негодующие возгласы второй мужчина, в очках.


– Д-да… С таких лет… – негромко попенял   ребятне морщинистый, с сильной проседью третий мужчина болезненного, усталого вида.


Закончил воспитательную работу, как и начал ее, сизоносый: живительная влага под сердцем напорно просилась в глотку, и мальчишек требовалось поскорее разогнать с облюбованной территории.


– Пороть их всех надо! – потрясая сжатым кулаком, рявкнул здоровяк, и его ладони устремились к брючному ремню.


Иванов чуть ли не с разбега пронырнул сквозь дыру в заборе. Сидоров по трухлявой лестнице взлетел на голубятню, спрыгнул оттуда на сарай и помчался по разновысоким крышам, соображая, где лучше спуститься на землю. Петров же, не забыв прихватить кулек с остатками леденцов, резким виражом обогнул старшее поколение и юркнул в проход меж сараями и забором.


– Д-да… И дети же пошли… С малолетства – и нате вам… – продолжал монотонно-приглушенным голосом мужчина с сильной проседью.


– Ну, мы-то не дети! – И при этих словах мужчина в очках развернул сверток с закуской. – Имеем полное право! Выходной!


Здоровяк вдруг неуловимым движением опрокинул в рот содержимое оставленной на ящике бутылки – в ней еще виднелось немного прозрачной жидкости.


– Э-э! Куда? – возмущенно завопил мужчина в очках, но сизоносый уже сплюнул и выругался, отшвырнув бутылку в сторону.


– Вода… Бли-ин! – с болью разочарования в голосе протянул он.


– Не по-хозяйски ты… – упрекнул его мужчина в очках, радуясь, что собутыльнику не перепало лишнего глотка спиртного. – По деньгам пусть мелочь, а другой-то раз в аккурат ее и не хватает. – И бережливо поднял отброшенную стеклотару, тут же проверив: цела ли.


А морщинистый мужчина тем временем с горечью и грустью посетовал:


– Д-да… А мы-то, помнится, в детстве всю дорогу в войну играли.


 


 


 


 


 


 

 

К списку номеров журнала «ВИТРАЖИ» | К содержанию номера