Елена Коро

Се Человек. Я - кентавр-дифтонг речи

ФОРМАТ ОТ «Я»

 

Текст современного автора, как вещь в себе, сочленяет множество сложноподчиненных уровней вязью ассоциативной. Авторские аллюзии в формате вещи в себе — в авторском тексте — порой бывают доступны только авторскому прочтению.

Формат от «Я» предполагает процесс возврата к тому творческому состоянию, в котором создавался текст.

«Творить — значит жить дважды»

Альбер Камю

Формат от самого себя интересен вовлеченностью автора в процесс, процесс возвращения в текст. Это акт сопряжения в диалог автора и его творческого «Я», быть может, его творческого альтер-эго, способностью создавать максимальную амплитуду  интерактивных сочленений со множеством предшествующих состояний-сообщений. Этот интерактивный дискурс автора со своим альтер-эго, комментирующим ассоциативные аллюзии творца, переходит в новый формат текста, органически сопряженным с первоначальным текстом в единую семантическую структуру.

Степень взаимодействия элементов нового текста обуславливается степенью отклика разнородных множеств, сходящихся в дискурсивные ряды. В новом формате заложена и обыгрывается сама возможность диалога между сходными мифологемами из различных мифологических структур. Сложная степень интерактивности превращает  первоначальный текст во фрагмент самого себя. Знание и опыт в процессе написания этого изначального текста настолько внутренне, переплавляясь, концентрируются, превращаясь в вещь в себе.

Текст как вещь в себе становится не познаваем для читателей, поэтому автор возвращается в текст, в процесс его написания.

Максимальная концентрация на нюансах текста выявляет в сознании их многообразность. Каждая аллюзия превращается в отдельную историю. Эти истории не вплетаются в формат текста, но их необходимо рассказать, чтобы выявить для читателей вещь в себе, сделать ее познаваемой и узнаваемой.

И тогда качественно изменяется формат.

 


АЛХИМИЯ Я-ТЕКСТА, ТЕКСТА В СЕБЕ, ИЛИ ВЕЛИКИЙ АЛХИМИЧЕСКИЙ БРАК

 

«Алхимик — сам себе собор: оратор и оратай, демиург и творец. Богоравный,  индивидуально противостоит богу. Он же индивидуально с ним и сопоставлен»

Вадим Рабинович «Алхимия»

 

Кривизны разводов

 

сурьмяный блеск антимония

волком-синонимом

в зеркале алхимии

не узнаванием антиномии

Елена Коро

 

В свете алхимической символики игра смыслов это и есть алхимическая реальность.

Великий Алхимик текста Вадим Львович Рабинович делает потрясающий анализ с разных точек зрения и в различных парадигмах (в кривизнах алхимического зеркала) вещи и символа, «Я» и его отражения в кривизнах разводов.

В алхимии синонимом к «сурьмяному блеску» — антимоний, а символом-синонимом антимония — волк; зеркало алхимии — кривое, в нем вещь и символ отражаются, никак не взаимодействуя, просто смотрят друг на друга, не создавая диалектической дуальности антиномии. При этом, вещь и символ могут быть схожи — в кривом зеркале алхимии, а могут и отличаться — до неузнавания.

Суть алхимического процесса — брак и сочетание элементов, но эти зеркальные кривизны при всем искусственном тождестве, синонимичности вещи и символа — создают кривизны разводов.

Отражение в кривом зеркале алхимии подобно паузе перехода: здесь антимоний,  отражаясь волком, рефлектирует до разделения, до частицы волны, до сурьмяного

блеска. Здесь волк, отражаясь антимонием, рефлектирует до распада корпускул, до волны элементарной частицы алхимического процесса, оборотнически обращаясь

дифтонгом Я — антиномией Я, эмиграцией кривого зеркального образа из алхимического зазеркалья — через пустыню паузы перехода. Таков процесс брачевания в дифтонг-антиномию, в дуальную волну-частицу.

Вещь и знак то сходятся, то расходятся, создавая единого кентавра-дифтонга Алхимии — Я.

 


Кентавром-дифтонгом «Я»

 

Сложносочиненные конструкции синтаксиса

внутренних диалогов в интервалах

пространственно-временного континуума

лишены знаков препинания и сочленены

паузами перехода…

В ментальной петле паузы возникают

рефлексии букв, флексий, элементарных

частиц,

но не речи. Слово рефлектирует звуками,

произнеся я, кентавром-дифтонгом скачешь

через пустыню паузы вовне,

в рефлексию речи.

 


Робинзонада речи

 

Междуречье на острове постепенно стирает

черты,

лицо держит речь. Вначале ты долго

кричишь,

читаешь стихи стихиям моря, ветра, песка,

чайкам,

чей крик диссонансом в сеть ассонансов,

в стих.

Так долго, что речь какофонией междометий

становится междуречьем, ты споришь, ты

ходишь,

говоришь-говоришь, стекая в невнятицу

звуков речи,

и последним кентавром-дифтонгом,

прокричав междуречью: «Я!», изменяешь

себя.

 

С пдф-версией номера можно ознакомиться по ссылке http://promegalit.ru/modules/magazines/download.php?file=1515909222.pdf

К списку номеров журнала «ВЕЩЕСТВО» | К содержанию номера