Наталья Ищенко

Станция "Сирень". Стихотворения


Степь

      От себя не уйдёшь.
      Народная мудрость

Под колесом шуршит щебёнка,
Степь иссушил разгул ветров,
Лишь в синеве, у горизонта,
Белеют стаи облаков.

Вбираю восхищённым взором
Под солнцем блещущий ковыль,
Жары полдневной лёгкий морок,
Дороги шёлковую пыль.

Прими ж меня, степное братство,
Отринув призрачность оков,
Позволь на время затеряться
В волнах струящихся веков.

Вплети в таврийские просторы,
В сухой полыни горький дух,
В сверчков ночные разговоры,
В улыбчатость широких бухт.

Смуглянке вольной много ль надо?
Лишь звёзд скатившихся бадья,
Вечерних родников прохлада,
У стога бархат воронья —

Да смолкшая в душе тревога.
Не сожалея, не скорбя,
Пускай ведёт меня дорога
Всё дальше, дальше… от себя.


Счастье

Чем счастье можем мы измерить
и где в него открыта дверь —
мы жаждем знать, чтоб жить и верить
в мир без обманов и потерь.
И, ком обид глотая чёрствый,
спешим в цветущие поля,
чтобы, упав на полог пёстрый,
послушать, как гудит земля,
напев листвы и ветра трели,
звон пчёл над чашечкой цветка.
В небесной голубой купели
окинем взглядом облака.
Пусть нам споёт свои сонеты
полей взволнованный прибой,
сверкнёт лучами незаметный
глаз незабудки голубой.
И, тайну совершив причастья,
где всем прощение дано,
душой на миг коснувшись счастья,
воскликнем громко: «Вот оно!»


Безымянным героям

    К юбилею Победы

В школах вальс выпускной не смолкал до восхода —
Только страшные дни были всем суждены.
Сколько их, молодых, двадцать третьего года,
Не вернулось домой со священной войны.

Из-за парты под пули шагнули парнишки,
Когда с родиной нашей случилась беда.
И страну сберегли не герои — мальчишки,
Что в полях полегли, не оставив следа.

Тот на мину ступил за речным перекатом,
Тот рванулся в атаку под огненный шквал —
И никто не искал, где погибли ребята,
Только весточки слали со словом «пропал».

Кто сочтёт их, истерзанных и обгоревших,
Утонувших и сброшенных в шахты живьём,
От смертельных ранений в оврагах истлевших,
В лагерях заморённых фашистским зверьём?

Но повержен был враг, и вернулись живые,
Вновь весёлые песни о мире звучат;
Лишь глядят в поднебесье цветы полевые,
Словно очи без вести пропавших солдат.


Тайная музыка

Рассвет струился в окна синий,
Тревожа снов ночной дурман,
И полз клоками по долине
Холодный утренний туман.

Ломоть луны светился скучно,
Свершив полночные труды,—
И вдруг мне стало как-то душно
Под взглядом пристальным звезды.

Я настежь окна распахнула,
Открыла запертую дверь —
И мысль неясная мелькнула,
Что не одна я здесь теперь.

Звезды ли было то мерцанье,
Движенье ль воздуха в тиши,
А может, тонкое касанье
Незримой, но родной души.

Иль это тайный знак фортуны
Мне ветер утренний принёс,
Чтоб задрожали сердца струны
Под пальцами далёких звёзд!


Поэма о русской земле

Пусть межи охраняет дозорный
И звонить перестала родня,
Но вросли глубоко мои корни
В эту землю — и держат меня.

Не отнимет мне память таможня,
И запретов не слушает жизнь.
По указке забыть невозможно
Землю ту где на свет родились.

Те края, где босыми бродили,
Сень лесов и степное жнивьё,
И откуда мы в жизнь уходили,
С головой погружаясь в неё.

Я не внемлю наветам продажным,
Где винят и своих, и чужих,
И ищу что-то близкое в каждом
Поколенье ушедших родных.

Лица в рамках спокойны и строги,
Сзади надпись знакомой рукой,
Будто видят мои все дороги
И надёжно хранят мой покой.

Взором их вижу сальские степи
И чумацкий накатанный шлях,
Предкавказские горные цепи
И сибирских просторов размах.

Вижу маму в шинели солдатской,
Жизни бранной познавшей урок,
Соль озёр на границе казахской
И кубанской станицы дымок.

И родами хранимую землю
Я вовеки забыть не смогу.
Сердца памяти с радостью внемлю
И, как душу свою, берегу!


Сирень

    поезд Севастополь — Симферополь

Приятно ехать в скоростном вагоне,
Но мне милее местный «тихоход»,
Когда земля лежит как на ладони
И ясно виден каждый поворот.

Плывут леса, пригорки и селенья,
Поля, вокзалы, реки и мосты,
И хочется сказать: «Замри, мгновенье», —
В восторге от мелькнувшей красоты.

Вот встал состав у сельского перрона.
В окошко хлынул жаркий южный день,
И в сутолоке душного вагона
Динамик хрипнул: «Станция — „Сирень“».

Откуда вдруг название такое?
Привычней «Элеваторная» нам,
«Садовое», «Покровка», «Зерновое»
И даже непонятный — «Инкерман».

А тут — «Сирень»! Романтика пустая
Иль красоты необъяснимый миг,
Когда сирень вдруг в мае зацветает
И душу нежным запахом томит.

А может, возле станции в садочке
Сирени в каждом мае так цвели,
Что дали имя этой скромной точке
Такой красивой и родной земли.

Пропел гудок! Вагон качнулся зыбко,
Остался позади перронный гам;
Но долго ещё тёплая улыбка
Бродила по моим сухим губам…

К списку номеров журнала «ДЕНЬ И НОЧЬ» | К содержанию номера