Из цикла стихотворений «Арктика»

-1-

 

Николай Гумилёв называл свою поэзию

Музой Дальних Странствий.

     

Я помню ночь, как черную наяду,

В морях под знаком Южного Креста.

Я плыл на юг; могучих волн громаду

Взрывали мощно лопасти винта,

И встречные суда, очей отраду,

Брала почти мгновенно темнота.

                             Николай Гумилев

 

В далекой Абиссинии,

надеюсь, небо синее.

А здесь у нас, а здесь у нас,

сплошной здесь «аут» и «атас».

Волна легко кренит строку.

Стихи рисуются в дугу.

Над ними пялится звезда,

отнюдь не Южного Креста.

Глядит она на лепку букв,

как будто в буквах ищет звук.

Но кто звезде понятье дал –

какие буквы он писал?

И я не буду «Мудрой Крохой».

Иди, звезда, своей дорогой!

Иначе из нехитрых слов

ты все поймешь про НЛО.

«Тарелка», да, из-под воды

вспорхнула и туды-сюды.

Над нашим танкером скользнула,

к эсминцу «Смелому» прильнула.

И, помигав для  куража,

пошла сквозь небо, не спеша.

Эсминец пушку вмиг нацелил.

Стрелять стрельнул он с тряской в теле.

Но выстрел был плохого сорта –

снаряд упал вблизи от борта.

А мы глазели, мы глазели,

но очень умно – мимо цели.

Поскольку вскоре под расписку

твердить пришлось, что эту «миску»

мы не видали зрячим оком.

Иначе  –  выявиться лохом,

сменить каюту на клетушку

в ближайшей к Амдерме «психушке».

О, нет, к таким делам бунтарским

мы не готовы в море Карском.

По курсу – норд, стаканы – чок,

а мы в рот водку, и молчок!

«Тарелки» – здесь, «тарелки» – там.

А нам? Сто грамм! И по домам!

Идем не в Абиссинию,

и держим нашу линию.

Не вправо нам, не влево нам,

комедь приемлем, но без драм.

 

Рейс 1970 года, Мурманск – Амдерма,

 борт танкера «Алуксне».

 

-2-

Любят поэты бурлящее море,

«ревущее» жестью, годной в утиль.

А я, с поэтами этими споря,

я выступаю за штиль.

Отбросим слов басовое величие –

отбросим «тайфун», «ураган», «циклон».

Сегодня штормит во мне самое личное,

и не унять, только выдавить стон.

Дрожит под форштевнем Карское море.

Нептун исполняет русалкам ноктюрн.

Брызги на рубке – приблудною молью,

ветер их быстро – к ногтю.

До порта тралить еще параллели,

к чертовой Амдерме  идти и идти.

Сегодня как будто два шторма спелись:

тот в Карском, и этот в груди.

Спелись и носят, как шлюпку норд-остом.

Но я не Синдбат-мореход.

Ему было просто: пожалуй на остров

где Джинн обустроит сказочный грот.

Молнии в небе – острые шпоры –

тщатся пришпорить табун лошадей.

Из тесных конюшен – дизель-моторов

на волю гоню их – шпарь по воде!

Гей, молодцы – рысаки удалые,

в постромки параллелей впрягись!

Вскиньте над морем гривастые выи,

поговорим с ним «за жизнь».

Курс на мой город сейчас берут птицы.

Расселятся где-то у наших квартир.

А мне – знаю я – в новый раз не влюбиться.

Но ведь не скажешь об этом в эфир.

Любят поэты бурлящее море,

чтобы в штормах и самим побурлить.

Но штиль – это лучше сегодня – по-моему.

Завтра? До завтра надо дожить.

 

-5-

Снег слежался будто войлок.

Лес таинственен и светел.

Меж деревьев бродит волком

и стихи читает ветер.

В нем полно тоски натужной,

болью страх его засеян.

Он хотел быть ветром южным,

а  судьба снесла на север. 

Путь теперь нелеп и долог.

А стихи? Стихи – на ветер.

Снег  слежался будто войлок.

Лес таинственен и светел.

 

-6-

Не будем, не будем, не будем

стонать, как луна на ветру.

Мы будем рассказывать людям

о том, чего ждать по утру.

Мы будем такими, как были.

Иными не быть уже нам

везде, где из звездной пыли

земной воздвигается храм.

Шторма… разве ищем их в море?

Но к ним пролагаем пути.

И море рифмуется с горем.

А горе всегда впереди.

Над нами высокое небо.

Под нами бездонная мгла.

И мы без движения слепы –

потомки морского орла.

 

Ознакомиться с пдф-версией номера вы можете по ссылке:

http://promegalit.ru/modules/magazines/download.php?file=1501441081.pdf