Олеся Николаева

Сложный глагол. Стихотворения

СЛОЖНЫЙ ГЛАГОЛ «БЫТЬ»

 

Кошки горящий взгляд.

Птицы тревожный крик.

Ветер ночной сад

пробует на язык.

Рьяно ему в ответ

брешет приблудный пёс.

В зелени лунный свет

порист, как купорос.

 

Всё это – «жизнь проста»,

как говорится здесь:

тяжкая суета,

страх, шебуршанье, взвесь.

Писк средь травы густой,

возле кустов – возня.

Именно что – простой

стать учили меня.

 

Попросту – выживать,

теснить с разных краёв,

выдавливать, выживать

всяких там воробьёв.

…Лучше уж петь, плыть,

разрывать у берега сеть,

сложный глагол «быть»

в тесной груди вертеть.      

 

НАРОДНАЯ ПЕСНЯ

 

Не ругай меня, жена,

что я ёрш, что я ёж.

У кого внутри война,

у того снаружи – нож.

На ночной наждак луна

проливает чистый шёлк.

Не кори меня, жена,

что я вол, что я волк.

 

Волчьей ягодой полна

жизнь колючая – колись.

Не стыди меня, жена,

что я лось, что я рысь.

В меня речка влюблена,

понимает меня ель.

Не ревнуй меня, жена,

что я лис, что я – лель.

 

То я вепрь, а то я выпь, –

со своей землёю схож:

звёзды в небе – моя сыпь,

зыбь на море – моя дрожь.

Как напьёшься допьяна,

мир припрячешь в кулаке,

глядь – а в нём твоя страна:

нос хмельной и в табаке.

 

Пляшет, плачет старина,

шарят тени по кривой:

не качай им в лад, жена,

грозной птичьей головой.

Всё, что видится извне –

возникает изнутри…

 

Тише! О своей войне

никому не говори!

 

* * *

 

Я гляжу направо – аховое, оховое

там сквозит пространство, там гуляет диво.

Я гляжу налево – низкое, гороховое

небо, горе луковое, бураки, крапива.

 

Я гляжу направо – там с утра сумятица,

свадьба намечается в Галилейской Кане.

Я гляжу налево – солнце криво катится,

муха к мухе клеится, мёртвый пес в бурьяне.

 

Женщины – в истерике. Гости озабочены.

У невесты – паника, и жених – зануда.

И куда ни глянешь – всюду червоточины,

кривотолки, суслики… Тем вернее – чудо!

 

ГРУСТНАЯ ИСТОРИЯ

 

Школьницей, девицей, птицей нездешнею,

Как ты сияла улыбкой безгрешною! –

Так и осталась в том давнем году –

Белою лилией в чёрном саду.

 

Что же потом с тобой сделалось? – ржавая

Музыка эта, ухмылка лукавая…

Так и порхала у всех на виду

Чёрною бабочкой в белом саду.

 

Ты ли сама или время проклятое?

Тучная, траченная и помятая

Встала и загородила звезду

Ягодой волчьею в чёрном саду…

 

Так увядает и никнет несчастная

Грешная плоть, небесам непричастная,

Чая очнуться и грезя в бреду

Белою лилией в белом саду.

 

Так – неопознанную, безымянную

Похоронили с рогожею рваною,

Перекрестили тайком на ходу…

Что-то да вырастет снова в саду.

 

МЕТЕЛЬ

 

Меж землёй и небом моя постель,

И на воздух ступает нога.

Потому страна моя любит метель,

Что она и сама – пурга.

Изо льда и воды и ветра. Того гляди –

Укачает всех на весу,

Прижимая жалость свою к груди,

Как ребёнка, найденного в лесу.

 

Потому все линии смещены,

А огни расплывчаты. Близорук

Каждый куст, и призраками луны

Всякий недруг взят на испуг.

Меж землёй и небом колышется колыбель,

Выставляет месяц рога,

Потому страна моя любит метель,

Что она и сама – пурга.

 

Из порывов и перехлёстов – сон,

На лету – любовь, на суку – ночлег,

А когда душа из тела выходит вон,

Черноту убеляет снег.

Ничего очевидного – только звук:

То ли эпос, то ли Псалтирь,

И дитя больное берёт из рук,

Словно грудь материнскую, – ширь.

 

Крутит-вертит сияющую канитель,

Сшивающую берега,

Потому страна моя любит метель,

Что она и сама – пурга.

Из забвенья, трепета, слёз, могил

Плетущая письмена.

А не так – то кто её подхватил

На качающиеся рамена?

 

ГРОЗА

 

Плотный воздух тяжелей, чем барий,

серебрист, непроницаем, глух.

И небесный грозовой розарий

пепельными розами набух.

 

От таких природных заморочек,

что ж душе-то маяться за так

и следить, как сурдопереводчик, –

куст мятётся, подавая знак?

 

Вот тогда и вылезут резоны:

всякий болен, беден, одинок…

У дороги Смерть стрижёт газоны,

небеса уходят из-под ног.

 

Словно бы и мы в небесной драме

не зеваки с улицы, не сброд

и не самозванцы, каблуками

выбившие дверь на чёрный ход.

 

Это наши пепельные розы,

блеск стальной, больная бирюза.

Это наши громы, наши слёзы

возвращает летняя гроза!

 

И когда швыряет шаровые

молнии из огненной змеи, –

узнаю напрасные, кривые

страхи суеверные мои.

 

К списку номеров журнала «МЕНЕСТРЕЛЬ» | К содержанию номера