Герман Садулаев

ТОЧКА ЗРЕНИЯ: Молитва и пост

В России идут процессы клерикализации всех сторон общественной жизни, настолько явные, что тревожные голоса прокламируют «новое средневековье». Каковы факты? Постепенная реституция церковных имуществ, внедрение предметов религиозного содержания в общеобразовательную программу, священники в армии, растущая политическая активность религиозных организаций, прежде всего РПЦ, показательная поддержка властью «традиционных религий», расширение присутствия религиозных лидеров в информационном и идеологическом пространстве. Новые церкви, часовни, мечети, синагоги открываются чаще, чем новые больницы и школы (о последних вообще ничего не слышно).

Всё это, несомненно, приносит ущерб свободе совести (право исповедовать любую религию либо не исповедовать никакой), светскому характеру образования, нейтральной позиции государственной власти. Реальный ущерб: количество часов, отведённых на литературу в программе средней школы, уменьшено с 5 до 2 в неделю, экзамен по литературе стал необязательным et cetera. Закон сохранения материи: если где-нибудь что-нибудь прибавится, то в другом месте обязательно убавится. Пропаганда религии откусывает от общего воспитания, от культуры и секулярного знания.

Но, может, зато возрастают духовность и религиозность общества, а с ними получат твёрдую опору этика и нравственность, укрепится гражданский мир, общественное взаимопонимание и согласие? Расчёт, кажется, именно на такие благоприятные последствия. Ради них приносятся в жертву секулярные ценности.

Но жертва напрасна.

Клерикализация прямо противоположна и противопоказана духовности и даже религиозности. Самый полный «духless» – это чиновник-коррупционер со свечкой в церкви под прицелами телекамер. Потому что религия – это таинство. Отношение к Богу и отношения с Богом – самая интимная сторона частной жизни индивида. Общественная мораль веками утверждала незыблемость тайны алькова. В спальне (а ныне и во многих других местах) слияние двух тел, мужского и женского, порождает новую жизнь, нового человека. Это – тайна. Сдёрнуть полог, транслировать соитие публично – порнография, а никакое не «искусство».

Но тайна алтаря неизмеримо важнее тайны алькова. В религиозном действии верующий соединяется с Духом, и от этого соединения происходит душа, настоящая Новая Жизнь, полная, а не только телесная. Есть церемонии, предназначенные для публичного проведения. Но не они – самые важные. Можно сравнить со свадьбой: брачующиеся шумно и напоказ празднуют свой союз, но после праздника удаляются от гостей, и самое главное происходит без посторонних. А когда двое, к примеру селебритиз, заключают брак «для вида», транслируют гламурную свадьбу на весь мир, а в «брачную ночь» каждый идёт спать в свою комнату или даже каждый к своему реальному любовнику или любовнице, что это? Фикция, надувательство, лицемерие. Если папарацци раскопают правду – будет скандал.

Но разве не так надувают «электорат» чиновники, напоказ участвуя в мистериях? Главное в религиозной жизни – не пышные праздники, а ежедневная молитва. Имеют ли те, кто не совершает молитву, внутреннее, моральное право демонстрировать своё «причастие», светясь перед камерами? И чему радуются при этом попы? Тому, что власть имущие так пропагандируют веру? Но так пропагандируется не вера, а лицемерие.

Можно спорить о том, в каких пропорциях религия сочетает внешнее и внутреннее, частное и общественное. Но вера – вера целиком и полностью принадлежит внутреннему человеку, сфере частной жизни, области наиболее интимной. Внешняя религиозность без веры – вообще не религиозность, а фарс. Клерикализация поддерживает фарс, спектакль, а не духовность. Но фарс – плохой фундамент для нравственности. Скорее наоборот – возрастает лицемерие, цветёт цинизм. Поэтому жертва напрасна, а ожидания, что «поддержка государством религии» будет способствовать социальному миру, – тщетны.

Религия зиждется не на церквях и мечетях, а на вере. Без веры церкви, мечети, синагоги, дацаны, храмы – всего лишь объекты недвижимости. Вера – ядро частной жизни человека, самое частное в человеке, ни при каких условиях не подлежащее полному обобществлению. Вера – это пространство свободы, в том числе свободы выбора. Свобода выбора должна быть оставлена за человеком.

Каждый человек имеет право исповедовать любую религию или не исповедовать никакой. Этот принцип – не оправдание атеизма или безразличия, а единственно возможное социальное основание истинной веры. «Государство оказывает поддержку традиционным религиям» – противоречит свободе выбора веры. Это значит, что государство искусственно создаёт преимущества одним конфессиям над другими, сужает пространство выбора, задействует административный и экономический рычаги, подталкивая индивида к «социально приемлемой» религии. Сила конфессии должна расти искренностью верующих, талантами проповедников, мудростью иерархов. А «государственная поддержка» – это монополизация, нечестная конкуренция, манипуляции с сознанием. Вот только вера – не деньги, а религия – не товар. Тот, кто хочет обманывать, будет сам обманут. Религия-монополист получит много «прихожан», но ни одного верующего.

Что значит «поддержка традиционных религий»? Само понятие «традиционная религия» – это тавтология, масло масляное. Религия всегда традиционна, религия – это и есть традиция, и как таковая противостоит принципу инновации. Необоснованное нововведение в религии определяется как ересь. Более корректно неуклюжее определение «религия, традиционно исповедуемая значительной частью населения России». Таковых, судя по программе нового предмета для средней школы, чиновники обнаружили в количестве четырёх: православие, ислам, иудаизм, буддизм. Сразу заметим несимметричность: из христианства выделена всего одна конфессия, а прочие религии поименованы в самом общем виде. И много условных приближений: иудаизм в России не связан с почвой, места компактного проживания иудеев остались на отделившейся Украине; немало людей вполне традиционно исповедуют католическую версию христианства, и прочая, прочая, прочая.

Совершенно очевидно, что большинство верующих и без программы государственной поддержки в духовной ориентации изберут религию, освящённую примером предков, привычную в окружении, – социальный диктат неизбежен. Зачем плюсовать диктат политический, административный? Если человек, свободный от условностей, принимает сердцем «экзотическую» для своих мест конфессию – должен ли он быть дискриминирован? Логика общества и государства такова: пусть не выпендривается и идёт в ближайшую к дому мечеть (синагогу). Он пойдёт. И в мире станет на одного лицемера больше, а могло быть больше на одного человека, преданного Богу.

Ограничение свободы совести – прямой путь к атеизму. Я не знаю, действительно ли есть Бог. Человек не может этого знать. Поэтому связь с Богом – не школьное «знание», а вера. Но я знаю, что человек – существо верующее. «В окопах под артобстрелом не найдёшь ни одного атеиста». Вера присуща душе, если есть душа – то есть и вера. Но люди разные, очень разные. Поэтому Бог – Единый – становится разным, чтобы каждый мог найти свою дорогу к Нему. Иногда Он даже обманывает, открываясь не весь, чтобы спасти безнадёжных. Нет, не всё равно, по какому пути следовать, не все идут к одной цели, не все обретут награду, но каждая вера толкает человека вступить на путь. Чтобы человек действительно отправился в дорогу, есть только одно условие: искренность. Искренний человек может ошибиться, но будет поправлен. Лицемеры – те, кто стоят на месте. Атеист – тот, кто ещё не нашёл свою веру. И свобода выбора повышает шансы, что он встанет на путь. Лишь бы он не стал лицемером.

«Поддержка государством религии» – это поддержка фарса и лицемерия, а не религии. И лучше всего это видно не из слов власть имущих, а из дел. Много внимания к спектаклю религий, к церемониям, к шоу. И никакого внимания к истинным потребностям верующих. Истинное проявление религиозности – это не участие в публичных церемониях, а ежедневная молитва. И регулярный пост. Молитва и пост. Самая важная часть религии – молитвенная практика. Мусульманин должен пять раз в сутки, в определённое время, делать намаз. Индийский брахман строго через определённые промежутки времени безмолвно повторяет гаятри. Ум человека склонен забывать о сути существования, погружаться в обыденность, – регулярная молитва, и только она, позволяет вытягивать ум, даёт жизни человека стержень, ось, поднимает над суетой. Кто не молится, тот не является верующим. Даже если он сто раз сфотографировался со свечкой в руках. Таких раньше называли «оглашенными» – они заявили публично, «огласили», что придерживаются названной религии, но не приняли практику, ограничения, правила. Поскольку поведение оглашенных, не следующих установкам общины, было маргинальным, слово впоследствии приобрело негативные коннотации.

Чиновники со свечками – не верующие. Они оглашенные. Нами правит клика оглашенных. И «поддержку» они оказывают соответствующую: объектами недвижимости и участием в шоу. А верующему нужно другое. Нет, государство не должно отстраниться: его обязанность – обеспечить условия для свободы и неприкосновенности частной жизни, в том числе и в первую очередь – веры человека. Верующему нужно молиться – и есть весьма простые и практические потребности, связанные с молитвой: в общественных местах, в офисах, в казармах, на заводах должны быть комнаты для молитвы. В трудовом законодательстве должны быть нормы, обязывающие работодателя предоставлять трудящемуся перерывы в работе для совершения регулярных молитв. Верующий обязан следовать определённым ограничениям в употреблении пищи, и людям, особенно если они вынуждены питаться далеко от дома, должна быть обеспечена возможность принимать свою пищу либо пищу, приготовленную по правилам. При этом ни государство, ни работодатель не должны диктовать – как молиться, что есть и пить. Мы же не лезем к соседу в супружескую спальню со своими указаниями, как ему сочетаться со своей женой?!

Духовная жизнь – наиболее частная, наиболее интимная жизнь. Государство должно уважать религиозную жизнь человека как его частную жизнь, и каждый человек должен уважать выбор и веру другого человека, чтобы его собственный выбор и его вера также были уважаемы. Неприкосновенность частной жизни, невмешательство, уважение – вот правильные слова. А не «терпимость». Мы не хотим, чтобы наши дома стали «домами терпимости». Терпят храп соседа и грехи ближнего, а веру другого человека надо уважать. И не «толерантность» – сие есть отсутствие реакции отторжения, иммунитета к чужому, свойственного здоровому организму. Чтобы не было отторжения, чтобы не нужно было подавлять естественный иммунитет инъекцией «толерантности» – принцип неприкосновенности, невмешательства.

В делах веры каждый человек обладает полным суверенитетом.

Государство должно быть светским. Это не значит: атеистическим. Нет. Государство не должно быть «воинствующим безбожником» и насаждать квазирелигию материализма и атеизма, как это было. Просто государство должно быть светским. Это значит, что государственная жизнь должна строиться так, как если бы Бога не было.

Вот о чём резкая фраза: Богу – Богово, а кесарю – кесарево.

Если правитель ссылается на «волю Аллаха» – он расписывается в собственном бессилии, некомпетентности, дисквалификации. Всё происходит по воле Всевышнего – это мы и так знаем, чтобы ещё раз услышать об этом, нам было не обязательно избирать себе такого правителя. Пусть лучше нам скажут об этом священнослужители, проповедники, книги. Пусть об этом поведает сердце, просветлённое молитвой. А от правителя мы ждём другого: действия. Воля Бога уже проявилась в том, что он стал правителем, так пусть действует, как истинный наместник высшей власти, пусть защищает людей, их свободу и веру. Если не сможет, то воля Бога будет в том, чтобы он ушёл и уступил своё место другому. Всевышний не выдаёт индульгенций на беспомощность.

Это всё.

К списку номеров журнала «БЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫ» | К содержанию номера