Главная | Журналы | Персоналии | Книги | Медиа | Проект АРЕаЛ | ГЕОЛОГИЯ | Только для своих | ПОМОЧЬ МЕГАЛИТУ | Спонсоры | Связь с координатором портала |
Центр |
Вадим Максимов-ХапикруОб авторе: ... >>> |
Михаил БальмонтОб авторе: ... >>> |
Степан ИльёвОб авторе: Доктор филологических наук, профессор Одесского государственного университета... >>> |
РегионыЦентрРоссияАбаканАнадырьАрхангельскАстраханьБарнаулБелгородБлаговещенскВладивостокВладикавказВладимирВолгоградВологдаВоронежЕкатеринбургИжевскИркутскКазаньКалининградКалугаКемеровоКраснодарКрасноярскКурганКурскЛенинградская областьЛипецкМоскваМосковская областьНарьян-МарНижний НовгородНовосибирскОмскОрелОренбургПензаПермьПетрозаводскПетропавловск-КамчатскийПсковРостов-на-ДонуРязаньСамараСанкт-ПетербургСаратовТверьТулаУлан-УдэУфаХабаровскЧебоксарыЧелябинскЯкутскЯрославльЗападная ЕвропаАвстрияАлбанияБельгияБолгарияБосния и ГерцеговинаГерманияИзраильИрландияИспанияНорвегияПольшаРумынияСловенияФинляндияКавказАзербайджанАрменияГрузияАзиатско-Тихоокеанский регионАзиатско-Тихоокеанский регионАфрикаАфрикаВосточная ЕвропаБеларусьМолдоваУкраинаЦентральная АзияКазахстанКиргизстанТаджикистанУзбекистанСеверная АмерикаКанадаСШАСтраны БалтииЛатвияЛитваЭстония |
*Николай Минаев. 1895-1967ИЛЬЯ БУДНИЦКИЙ
Почему пятнадцатилетний мальчик начинает писать стихи? – А другой мальчик – смотреть на звезды? – А третий – мечтает о море? – У меня нет ответа. Николай Минаев – тот первый мальчик, что родился в мае 1895 года, обучался классическому балету и начал сочинять стихи в 15 лет. Время, в которое он писал, мы теперь называем Серебряным веком русской поэзии. И Николай Минаев из тех, кто и является поэтом Серебряного века. Большим, настоящим поэтом. Когда мы смотрим на звездное небо в разное время – одни звёзды становятся ярче, другие – тускнеют, и если мы смотрим в телескоп – мы видим мириады ярчайших звёзд, грозди созвездий. И это не они были маленькими – это мы были далеко от них. Созвездие, в которое входил Николай Минаев – это поэты, влюблённые в культуру, в Слово – те, кто объединялись вокруг наследия Аннинского, издательства «Узел», «Литературного Особняка», продолжали поэтические традиции 19 века - Альвинг, Минаев, Усов, Ширман, Кочетков, Кугушева, Укше, Фроман, Тарловский... Список можно множить, вокруг каждого из этих поэтов существовало множество пишущих людей, чьи имена всё ещё в тумане забвения — иногда заслуженно, чаще – просто не повезло. Минаеву долго не везло, хотя владение мастерством, солнечность его лучших стихотворений, глубина и совершенство поэтики зрелых произведений достойны любых хрестоматий, но... Но – начало расцвета дара – двадцатые годы, поэтому первый и единственный сборник из 30! – всего! – стихотворений – «Прохлада» вышел в 26 году и практически прошёл незамеченным. Вслушайтесь в стихотворение из этого сборника – За шумом дней – сухая тишина, За бредом сердца – тела отдых львиный... Ошеломлённым грузною лавиной Иная боль уже предрешена. Мне говорят – благоуханен хмель. Я говорю:– он жжёт, не освежая; Волна неистовая и чужая С разбегу слижет розовую мель. Глотают пену ржавые бока, Порывистый рвет ветер реи, вея, И луч беды час от часу острее Пронзает тех, чья жажда глубока. По капле в кровь сочится мутный яд, И взгляд змеи приковывает разом, Но наяву тем снам не верит разум, Которые пророчества таят... Чем приковывает читателя его муза? – Почему его стихи так интересно читать? –они живые, в них столько света и любви к жизни, при совершенстве формы и лёгкости звучания... Танцор в юности, он на всю жизнь остался поклонником музыки – везде и всегда. Я не буду рассказывать его биографию, в которой было три ареста, лагерь, много горя, потерь, и очень мало счастья, признания его таланта. – это замечательно сделал Александр Соболев в монументальном рассказе-послесловии к книге Николая Минаева «Нежнее Неба», вышедшей в издательстве Водолей в 2014 году. А пока – вот ещё одно его стихотворение. Рдеет куст бузины, золотится на солнце пчела, Под небесною синью твоя зеленеет могила, А когда-то со мною дорогою жизни ты шла, Это было давно, но я помню, когда это было.
Пусть могила твоя не одета в порфир и гранит, Пусть она не в цветах и не в лентах с венками из жести, - Благодарная память моя бережливо хранит Те счастливые дни, что друг с другом мы прожили вместе.
Мне приходит пора за тобою отправиться вслед, Ибо к отдыху тело, а сердце к покою стремится, Но пока я дышу твой во мраке мерцающий свет Для меня ни на миг никогда и ничем не затмится.
Пусть тоска по тебе переплавилась в светлую грусть, Пусть люблю я другую, но сердце тебя не забыло, Пусть, что было прошло, но что было то было и пусть Это было давно, но я помню, когда это было... 1951 год
Николай Минаев (1895-1967)
*** Истомной лени я Не одолею, В тупом томлении Мечту лелею.
Душа взволнована, Ей сон неведом, Уже давно она Пленилась бредом.
Томишься в зале ты Ненужной верой, И чувства залиты Тоскою серой.
Ах, если можно мы, Готовя встречу, С пустыми ножнами Пройдем сквозь сечу.
И алый прах от ног Стряхнем легко мы,
В просторах бархатных К любви влекомы. 1920 г. 26 августа. Четверг. Москва.
*** От влажных строф ямбического склада, Пленительна, спокойна и легка, Плыви благоуханная прохлада В дыханьи ласкового ветерка.
И перед тем как в сумраке разлиться Между цветов, колосьев и ветвей, Ты опаленные сердца и лица Волнующею свежестью обвей. 1921
*** Я не гадаю робко и тревожно Какую дань судьба мне принесет, И самому свой путь провидеть можно От злых глубин до радостных высот.
В грядущем предусматриваю встречу, А нынче острием карандаша Еще непонимающим отвечу: - Нежнее неба – нежная душа!.. 1921
*** За шумом дней – сухая тишина, За бредом сердца – тела отдых львиный… Ошеломленным грузною лавиной Иная боль уже предрешена. Мне говорят: – благоуханен хмель, Я говорю: – он жжет, не освежая; Волна неистовая и чужая С разбега слижет розовую мель. Глотают пену ржавые бока, Порывистый рвет реи ветер, рея, И луч беды час от часу острее Пронзает тех, чья жажда глубока. По капле в кровь сочится мутный яд, И взгляд змеи приковывает разом; Но наяву тем снам не верит разум, Которые пророчества таят… 1921
*** Надувается парус, шумит за кормою вода, Ветер хлещет в лицо серебром просолившейся пыли; То же самое было, я помню, в то время, когда За руном золотым мы в Колхиду чудесную плыли.
Днем нас мучило солнце и был горизонт сиротлив, Мы четырнадцать суток томились в безвыходном круге, И тревожила мысль, что в тени фессалийских олив Позабыли о нас полногрудые наши подруги.
А безлунною ночью под пологом бархатной тьмы, В расслабляющем сне до кормы распростершись от носа, Все мы бредили, ибо еще не увидели мы Олеандровых рощ и воинственных женщин Лемноса. 1922 г. 13 декабря. Среда. Москва.
*** Я не раз умирал от болезней, от пыток, от жажды, И кляня, и приветствуя свой преждевременный час; Здесь, на милой земле, я дышал и любил не однажды И сюда расцветать возвращусь не один еще раз. Помню давнюю ночь: как сегодня, мерцая белесо, По зениту текло молоко из упругих сосцов, И мы так же летели к могучей руке Геркулеса, За собой оставляя стремившихся к нам Близнецов. Но тогда Антарес не пылал на клешне Скорпиона, Альтаир не сиял бриллиантовым глазом Орла, И пугливых Плеяд не преследовал Пес Ориона, И не эта Полярная нашей полярной была. И когда-нибудь снова взглянув в незабвенное небо, – В те минуты, когда мне никто не сумеет помочь, – В Лебедином крыле я – увы! – не увижу Денеба И вздохну, вспоминая вот эту осеннюю ночь… 1922
*** Ревнивое сердце досаду таит, Недаром сегодня так пальцы хрустели, И я драгоценным дождем персеид В тревожную полночь был поднят с постели.
Томил гиацинтовый запах платка И веяло в шумном дыхании сада: – Земная любовь несказанно сладка, Но слишком тягуча земная досада…
Настойчивый ветер сомненья рассей, Размеренней, душные мысли, звените; К нам хрупкие звезды бросает Персей И воздух секут золотистые нити.
О если б твой образ мгновенно потух, И я на Земле обреченный бескрылью Мог вдоволь насытить пылающий дух, Блуждая в пространстве космической пылью!.. 1922
Антиной
Вполоборота от соседки, Под африканскою луной, На пьедестале у беседки Стоит красавец Антиной.
И знаменитая Венера Напрасно силится увлечь
В любви революционера Безукоризненностью плеч.
Нет, не она его пленила, Стройна, прекрасна и бела, Он вспоминает воды Нила И смуглых юношей тела.
Пусть должен он в аллее сада Дышать с ней воздухом одним, Ему не радость, а досада Ее заигрыванья с ним.
Пусть у нее пылают ушки, Пускай ей страсть вздымает грудь, Томленье этой потаскушки Его не трогает ничуть.
Ужель она не понимает, Что не ее любовный ток, А ветерок приподнимает Многозначительный листок? <1923 г. 12 июня. Вторник. Москва>
*** Вчера от скуки мне растягивало рот Пока свои стихи читал один из «нео»; Зачем я должен жить близ Яузских ворот, А не под сенью пальм на острове Борнео?!.
Там до сих пор стихов не пишут дикари, Не оглашают их с напыщенностью жалкой,
Там правило одно: словами не кори, А бей по голове бамбуковою палкой.
В воскресный день с утра ты не услышишь там Тупой гармоники и хилой мандолины, Там ярой музыкой ревет гиппопотам, Кричат пронзительно фламинго и павлины.
Там женщину любить не помешает муж И просто овладеть туземкою и белой: Подстереги ее, легонько оглаушь, Тащи к себе и с ней все, что захочешь делай.
А надоест она иль станет докучать, Гони ее скорей без всяких объяснений, И будь уверен, что ни суд и ни печать Не выскажут тебе своих особых мнений.
Там непосредственность не стыд и не изъян, Там трезвый взгляд на жизнь не искажает призма, И при желании у прытких обезьян Возможно наблюдать зачатки коммунизма. 1923 г.7 сентября.Пятница. Москва.
*** Не на финиковой ветке, Не в тропическом саду, А на жердочке и в клетке Дремлет бедный какаду.
«Славен наш Господь в Сионе» Не поет его душа, Ведь на полном пансионе Жизнь не очень хороша.
Что же я себя пугаю, Кое-как еще скользя, Если даже попугаю Позавидовать нельзя?.. <31 августа 1956. Пятница. Москва>
*** Мы все в этой жизни к чему-нибудь слабы: Кто любит поесть, кто доносы кропать,
А ты любишь спать; сколько ты ни спала бы, Тебе все равно вечно хочется спать.
На днях у тебя институтский экзамен, Теперь бы учить за билетом билет, А ты только спишь как ребеночек мамин, Иль как старушня – в девятнадцать-то лет!
Такой никудышной, такой залежалой И то не под силу, и это не в мочь; Коль выйдешь ты замуж, так муж твой, пожалуй, Прогонит тебя на вторую же ночь.
Тебе бы трапецию, кольца и брусья, Тебе бы плясать кэк-уок и матчиш, А ты спишь да спишь и, ей Богу, боюсь я, Что ты и приход коммунизма проспишь. 30 июня 1958. Понедельник. |
ГолосованиеВыберите название/тему следующего раздела проекта "Вещество"ЖурналыПятью пятьКочегаркаСОТЫРусское вымяВЕЩЕСТВОАРТИКЛЬЕВРОПЕЙСКАЯ СЛОВЕСНОСТЬЕВРЕЙСКАЯ СТАРИНАЗДЕСЬЛитСредаЗаметки по еврейской историиСемь искусствЛиФФтДАЛЬНИЙ ВОСТОККОВЧЕГОСОБНЯКМОСТЫМЕНЕСТРЕЛЬПриокские зориВИТРАЖИДОНСЕВЕРДРУГОЕ ПОЛУШАРИЕЛИТЕРАЮЖНЫЙ УРАЛБАЛТИКА-КалининградСеверо-Муйские огниНОВЫЙ СВЕТСлова, слова, словаЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАДВОРКИНАЧАЛОКАЗАНСКИЙ АЛЬМАНАХПять стихийЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАПИСКИСлово-WordГВИДЕОНКольцо АЭМИГРАНТСКАЯ ЛИРАСорокопут [Lanius Excubitor]ДЕНЬ ПОЭЗИИЖурнал ПОэтовТело ПоэзииГРАФИТБЕЛЫЙ ВОРОНИНЫЕ БЕРЕГА VIERAAT RANNATЮЖНОЕ СИЯНИЕЛитературный ИерусалимДЕТИ РАФУТУРУМ АРТЧЕРНОВИКЗИНЗИВЕРЛИКБЕЗВАСИЛИСКДЕНЬ И НОЧЬУРАЛ-ТРАНЗИТНОВАЯ РЕАЛЬНОСТЬЖурналы, публикация которых на сайте прекращена:ЧЕЛОВЕК НА ЗЕМЛЕИЛЬЯАРГАМАК-ТатарстанИНФОРМПРОСТРАНСТВОДЕРИБАСОВСКАЯ - РИШЕЛЬЕВСКАЯСТЕРЖЕНЬСВОЙ ВАРИАНТБАШНЯ22ВОЛОГОДСКАЯ ЛИТЕРАТУРАНАШЕ ПОКОЛЕНИЕУРАЛРУССКАЯ ЖИЗНЬАРТ-ШУМЛИТЕРА_DNEPRТРАМВАЙЗАПАСНИКЫшшо ОдынПРЕМИЯ ПБЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫЗНАКИ11:33АЛЬТЕРНАЦИЯ |