Елизавета Радванская

Сколько сил у твоей души. Стихи

ХОЗЯИН


 

За большим столом сидели гости,

И друзьям перемывали кости,

Съели запеченную свинину,

Выпили изысканные вина.

Говорили о почти высоком,

Размышляли о совсем убогом,

А потом друг друга обижали

И уже – ножи в руках держали.

 

За большим столом убиты трое.

Остальные пьют: да не от горя.

Кто-то вышел, но не в дверь – с балкона.

Кто-то зарыдал с протяжным стоном.

И хозяин приносил десерты:

Всем живым, а четверым – посмертно.

Вкусный торт разрезали на части,

Обсуждая: в чем же ищут счастье.

 

За большим столом сидит хозяин.

Гости бы ушли, да вот – нельзя им:

Двери заколочены снаружи…

Голос у хозяина простужен:

Он хрипит о смысле жизни вечной,

Обещая: каждого излечит

От беды, от боли, от предательств,

И приводит сотни доказательств…

 

А в ответ не требует награды:

Мол, ему одно лишь будет надо.

И, смеясь, учтиво угощает

Всех гостей вином и чёрным чаем.

Раздаёт подарки, и жмёт руки,

Шепчет тайны всем им друг о друге,

А от тайн таких – опять обиды:

Снова трое за столом убиты.

 

До рассвета так всю ночь сидели,

Слушая тревожный вой метели.

Клокотала ненависть и зависть

В душах тех, кто за столом остались.

Лишь хозяин улыбался молча:

Будто праздник и не был испорчен.

Посмотрел: все гости не дышали.

И с утра – он новых приглашает.

 

 

***

 

Нет на земле мира –

Есть на земле пир.

Нет на душе пира –

Есть – в глубине – мир.

Балом суфлёр правит.

Видно, суфлёр прав:

Нет у вранья края,

Правда – увы – вплавь,

К берегу, где не примут.

К берегу, где не ждут.

Нет на земле мира.

Гибнет во лжи уют.

Каждый, конечно, может

Счастьем назвать свой быт.

Но холодок по коже:

Голоден, хоть и сыт…

Нет на земле правды,

Есть на земле пир…

Правда наступит завтра,

Если погибнет мир.

 

 


РАЗДВОЕНИЕ ЛИЧНОСТИ

 

Разговор был очень продуктивным:

Плыли мысли в жанре детективном,

Виноватых быстро мы нашли –

В бедах мира, в грусти всех несчастных…

Мы хотели к правде быть причастны,

По пути нехоженому шли.

 

Мы решали сложные задачи,

Потому что – как ещё иначе

Дать отпор безумию и злу?..

И, открыв другие измеренья

Для других, для новых поколений,

Мы топтали глупости золу.

 

А потом пришли врачи в халатах,

Расспросили, отвезли куда-то…

Нас, двух гениальнейших людей, –

Посадили в комнату, как в клетку,

Прописали странные таблетки –

Мол, от лишних мыслей и идей.

 

Но они не рассчитали силы:

Наша хитрость всё же победила –

И один из нас сбежал – ура! –

Мир спасать от зла. Я сам остался,

Друга прикрывая, пил лекарства

За двоих…

Наивны доктора!..

 

 

***

 

Душа венчала тело с духом.

Душа дана была, как нить.

И если в ней одна разруха –

Нам результат не изменить.

Душа спасалась странным чувством

Любви, не знающей пути.

Но если в чувствах было пусто –

То не могла она идти,

И тело падало (погибель

При жизни отравляла дух);

В грехом надломленном изгибе

Теряло зрение и слух.

И вырывался жутким криком

Последний зов, моля помочь,

Но даже самым тусклым бликом

В душе не озарилась Ночь.

Разъединяя тело с духом,

Душа стремглав неслась во тьму…

Любовь протягивала руку,

Непостижимая уму.

…Канатоходцем шаг за шагом –

Идёт на свет любой из нас,

Но упадёт ведомый страхом.

Воскреснет тот, кто не предаст.

 

 

***

 

Я делю на любовь

откровенность безумного «эго»,

получается дробь:

числа целые нам ни к чему,

если хмурится бровь,

а на сердце – как детское лего –

нами выстроен дом,

на который наслали чуму.

Пересилить себя

вот советы психологов важных.

Пережить и забыть

говорят и друзья, и врачи.

Но могу ли, любя,

стать опять молодой и бесстрашной,

и не думать о том,

о чём боль в моём теле кричит?..

Я пытаюсь идти,

но мои спотыкаются ноги,

и я падаю вниз –

не на землю – на самое дно…

Мы в начале пути

выбирали на ощупь дороги,

пропустив поворот,

пропустив – пока было темно…

Я делю на любовь

свою жизнь – кто-то скажет, смешную, –

получается дробь:

в знаменателе гордость и грусть.

и я падаю вновь,

и я вновь этот мир именую

беспощадным и злым…

Не на жизнь, а на смерть с ним дерусь.

Мне поможет душа,

не забывшая детского «Верю!».

Мне поможет слеза,

растопившая холод ума.

И уйду, не спеша,

с поля боя, от встречи со зверем –

в теплый маленький дом…

Есть на свете такие дома!

 

 

***

 

У любви не бывает сторон: не медаль,

А, скорее, Земля – лишь ядро с оболочкой.

А всё кажется: бред, а всё кажется: даль,

А всё кажется: бег… за светящейся точкой…

 

Но любовь не бежит. И не снится в бреду.

Это просто Земля – под ногами твоими,

И на этой Земле, может, встретишь беду,

Или – счастье своё, как оазис в пустыне.

 

Ты, конечно, устанешь. Но знай, что пока

Держишь землю с Земли в побледневшей ладони,

Не подпустят к тебе никакого врага,

И тоску твою стылую ветер прогонит.

 

Нет, любовь – не медаль. У неё нет сторон.

Только жар изнутри, а снаружи – снегами

Засыпает полмира, и листьями с крон

Остальные полмира лежат под ногами.

 

 


ЗАВЕЩАНИЕ БАБУШКИ

 

«Красивым ракушкам привет

Передавай, когда там будешь,

И не забудь на перевале

Взглянуть на линию вдали:

Увидишь, может, корабли, –

Они ведь тоже, словно люди,

Свой путь, увы, не выбирали,

Плывя сквозь память долгих лет.

 

И вот ещё: когда луна

Отбросит свет на гладь морскую,

Ты молча стой, и не спугни

Её застенчивую зыбь.

А если будет шум грозы –

Промокнуть до костей рискуя,

Ты всё же хоть разок взгляни

На то, как плачет тишина

 

Над гладью тёмной, что в ночи

Блестит слезами дней прошедших.

А после – отправляйся в путь

По серпантинам горных троп.

Всемирный, видимо, Потоп

Виновен в том, что в скалах брешью

Чернеют гроты. Ну и пусть.

В ответ на рокот волн – молчи.

 

Запомни: запах моря я

Тебе навеки завещаю,

И не забудь его, прошу,

Ни наяву, ни в ярком сне…

Вот – время близится к весне.

Весна – быть теплой обещает…

Поверь, и здесь я ей дышу.

И здесь есть горы и моря.

 

Но ты, пока жива, спеши

На место встречи с тем, что мило

Уму и сердцу моему:

Приди на берег в час ночной.

И там под полною луной

Ты вспомни то, что я – забыла…

Мою любовь, мою вину,

И всю печаль моей души.

 

А после вновь вернись туда,

Где ты и плакала, и пела, –

Чтоб после смерти не пришлось

Ни петь, ни плакать, ни жалеть.

Прости, тебя мне не согреть.

Надеюсь, что тебя согрело

Тепло того, с кем ты – не врозь,

С кем – не страшна тебе беда…»

 

 

***

 

В самом страшном из снов

Я увидела город,

Он совсем опустел и впитал в себя грязь

Позабытых дорог, марта ветреный холод…

Город кашлял дождём, от простуд не лечась.

И я шла по нему, поднималась на горы

Над огромной рекой, что в мостах – как в жгутах.

Одиночеством небо поило мой город,

И спешила сюда, с ног сбиваясь, беда.

В самом страшном из снов

Я сбежать не сумела,

И осталась стоять на холме, на ветру,

И смотрела, как город становится белым –

Покрывается пылью опять поутру.

 

Я проснулась, шумели за окнами люди,

Как ни в чём не бывало, стояли дома…

Только город был мёртв.

И его не пробудят

От последнего сна

Ни рассвет, ни весна.

 

 

***

 

Если хочешь умереть – то попробуй выжить,

Если страшно умереть – то попробуй жить.

На земле стоят дома, а все замки – выше.

На земле – стоят дома, выше – миражи.

 

Если больно сделать шаг – подожди немного,

Если хочешь сделать шаг – тоже подожди.

С каждым днём – анастомоз: новая дорога,

С каждым днём – теплеет жизнь, воздух и дожди.

 

Если грустно и в груди сердце не на месте –

То не слушай никого, сядь и отдышись.

И неважно, как играть: нолик или крестик,

Ведь все игры на земле – тоже миражи.

 

Если страшно дальше жить – то попробуй выжить.

Научившись выживать, ты захочешь жить.

И, сквозь время пролетев, как с горы на лыжах,

Удивишься, сколько сил у твоей души.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

К списку номеров журнала «ЮЖНОЕ СИЯНИЕ» | К содержанию номера