Не отражаясь в числах. Стихотворения

* * *

люблю твои смелые гунны зигзагами за глазами
они шли на запад учили меня азами
лакали мои лакуны лекала мои сгибали
и шляпа моя из драпа полна  грибами
летела совой неловкой летала совой несмелой
несла меня под собой уронить не смела
глаза мои с поволокой и сердце моё с надрывом
лоза твоя где гурьбой дозревали сливы
где сливы твои гроздями где шляпа моя с груздями
где налито всё и выпито сто с друзьями
где звери мои раззявят свои вековые кроны
где гунны сосут нектар наливаясь кровью

* * *
какие мои годы белеет моя крыша
а я становлюсь ниже и меньше уже сплю
но солнце моё всходит и руку мою лижет
и щёки мои лижет я радостен и юн
какие мои горы где воздух хмельней спирта
где дышит моя спарта и души берут сил
без вас мне и мёд горше и мушка моя сбита
и тлеет моя ватра и меньше размах крыл
какое моё небо куда я хожу ночью
куда я плыву ночью ныряю в его глубь
ныряю в него нерпой бросаю грехи волчьи
чтоб след потерял ловчий бегущий от двух лун
ковёр-самолёт скатан уложены спать дети
храпит под окном йети и в лампе сопит джин
какая моя сказка я счастлив и я светел
и я не боюсь смерти а просто люблю жизнь

* * *
лёгкое небо бьётся над нами дрожью
ходим всю жизнь в облаках и зовём их туманом
мир вокруг нас непреложно сложно и ложно
заново учится жить после раны
странно
плаваем в стареньком тазике по бездорожью
больно гребём домкратом и монтировкой
прежде всего предусмотрительны и осторожны
и без сомнения эталон находчивости и сноровки
раны которые мы нанесли себе сами
лучше тех что могли нанести нам другие
нет чтоб катится с горки лыжно и санно
катимся кубарем нежно сжимая гирю
смело жонглируем выцветшими именами
катимся в пропасть но это для нас не новость
тащим с собою всех даже тех кто не с нами
выпьем любого кто нас в пути остановит

* * *

Алексею Остудину

выглядываешь в окно а там привычная сводка
сидят аргонавты помятые лица  и водка
присяжные хором на лавке выносят свои приговоры
сосед всё стоит на балконе и курит суворов
вот стайка сорок на шпильках какие у них заботы
парнишки обновки да стрижки в их юные годы
бельчата носятся вскачь щенята гоняют мяч
ты сам таким был разбили окно не плачь
деревья что были в рост теперь доросли до звёзд
захочешь звезду используешь их как мост
но почва с годами ближе а звёзды с годами дальше
в знакомых словах всё горше и больше фальши
выглядываешь во тьму а лампочку не включаешь
ведь ты окружён привычными всем вещами
меняются фигуранты картинка в окне всё та же
Бог смотрит в окно то плачет о нас то пляшет

* * *
моя южная часть наливается неравномерно
если что-то не в масть юг во мне накаляется нервом
расширяется юг там нога не заходит в штанину
под заказ уже шью я костюмы пальто и машину
югу нужно худеть и ему прописать бы диету
север вечно в нужде весь в зиме и коротеньком лете
и тщедушен и сир он на паперти просит полушку
юг обрюзг гой еси ест от пуза и спит до полудня
пахлава и халва отовсюду торчит и дурманит
юг не манят слова его слава восходит корнями
его лава сметает вокруг и палит всё живое
его корни уходят в нору и рука руку моет
в час когда я уйду в тишину безвоздушной хамады
и напишут в бреду как о сыне увядшей эллады
то меня уберут извлекут и доставят из чащи
да уложат во сруб где все будем подогнаны в чашу

* * *

Александру Кабанову

время скручивают в спираль твои волхвы в моём планетарии
снова как встарь букварь на семитов обиделись арии
лепят горбатого из двугорбого ну что же штука привычная
арии делают мир пломбир отмороженное обычное
в начале были братья славяне были и слава Богу
страшен им был перун бородатый боялись даждьбогарябога
раньше ведь были мавры душили лавры носили лиру
по резервациям выжили купер кентавры сатиры
только сатиры смотрят уныло воротят рыло готовят мыло
только купер плачет украдкой молит о том чтобы время назад поворотило

* * *

дочери
на облаках застыли вязью тени
причудливых химер царей зверей
а ты глядишь гирляндой в них из стен и
не кажешь нос погода спит во бре
и ты сама лишь облачко повисла
меж тех и тех в плену ветвей-волос
лежишь средь строк отгадываешь смыслы
того о чём доселе не сбылось
твоя вода струится заплетаясь
с душой и сном в тугую нить храним
фарфоровое сердце из китая
и дум твоих жасмин эпохи мин
когда вокруг бетховен бах и верди
а петь и пить терновник впереди
лети в волнах плыви в небесной тверди
проходят сны а ты не проходи

* * *
корячится коря корюшка из моря черпая горюшко
пригоршнями да припевами волну надпивая спелую
присвистывает приплясывает искусство такое массовое
искусство такое жидкое продюсерами перешитое
а коря сверкает икрами а коря покрыта иглами
икру свою баклажанную лелеет питает жалует
упитые её горюшком за морем живут заморыши
замачивают своё белое замочек из него делая
ключи направляя в скважины в которых вовсю расхаживают
летят сквозняки упрямые до тела такие рьяные
а коря стоит на якоре и шепчет себе на маори
слова выплывают рыбами и с палубы в море прыгают

* * *

Сергею Ланге

шахматные часы нажимали поочерёдно
два пескаря-удальца в риме подводном
нервно курили в углу карпов каспаров и фишер
карлсен выключил свой пропеллер
тише
два пескаря одетые в чёрные ризы
искали ответ как победить кризис
кто-то считал что кризис банковской системы
был спровоцирован этими или теми
кто-то привычно сказал что виноваты семиты
кто-то поверил в обращение мида
кто-то ответил что мёд обратится в водку скорее
чем обратится в прах демон из мавзолея
в риме подводном свет становился красным
художник дальше писал карту-картину маслом
разлитым аннушкой на трамвайные рельсы
дабы отсечь голову по методике цельса
нужно предать анафеме лично орган сей лишний
и водрузить на его место вишни
потому что свет всё равно сделался красным
а против красного лучшее в мире лекарство
залить свои зенки приторным соком вишни
славен труд подводный славен Господь Всевышний
два пескаря творили дела большие
а кризис души душили недодушили

* * *
твой ход ты двигаешь пешку ты пеше ход
противник на гужевом но ему не сладко
не всё что подарят девушке шоколадка
не всяк подающий нищему доброхот
расти огибай животных людей стволы
скрести соловья и розу да по сусекам
не все те кто ищет горнего это секта
плоды приноси во время и не волынь
волы свою ношу тащат на проходной
у них это счастье того и гляди отнимут
не всё что несут в ведре попадает в вымя
не всякое воскресение выходной
ходи по воде забывая что где-то дно
испей тишину что перед зарёй повисла
не каждая из овец отразится в числах
не всяк попадёт в точило не став вином