Сусанна Черноброва

Здесь я чувствую тяжесть небес. Стихотворения

*   *   *


 


                                             М.А.


 


Здесь я чувствую тяжесть небес


И давленье пространства весомого.


Свет домов сквозь искусственный лес,


И деревья, совсем как у Сомова...


 


Что заставило в поезд тот сесть


И оставить в ночи суматошной


Гул на кладбище, дружбу и лесть,


Силуэтов и контуров смесь –


И назвать так обыденно прошлым.


 


Что собрало нас все-таки здесь,


Под такой сумасшедшей звездою


Не молиться, не плакать, не петь,


А томиться слепой суетою.


 


ПСАЛОМ


 


Но если ты опять со мной,


То вальс подхватит шар земной,


И шар земной я прогрызу,


И из могилы приползу.


 


Но если ты со мной опять,


То повернут вагоны вспять,


И вихрь, сплетая провода,


Ударит оземь города.


 


У ног твоих, забыв про смерть


Я буду виться, словно червь,


Молить – ну только наступи,


Просить – ну только раздави.


 


Но только ты не человек,


Предплечья – ветви, тело – снег,


Сплетенье солнечное вен,


Слезоточивый газ взамен


 


Дыханья, силуэт-камыш,


Как сотни маршей, грянет тишь.


 


АЭРОПОРТ


 


С неоновыми волосами,


С люминисцентными глазами,


 


Не для меня аэропорт


Составил надписей кроссворд.


 


Луча прозрачное сверло,


Зеленоглазое табло.


 


Мерцание прекрасных мест:


Париж, Варшава, Бухарест.


 


Мелькают на наклейках страны,


Бегут по ленте чемоданы.


 


И дети в зале ожиданья


Из чемоданов строят зданья.


 


И я совсем не умираю,


Я просто надпись выбираю.


 


Я с чемоданами, как все,


Стою на взлетной полосе.


 


...Там будут витражи, балконы


И город перенаселенный.


 


О, сколько раз в оконной раме


Он строился прожекторами.


 


*   *   *


Нет ни эллина, ни иудея...


Очертания гаснут планет.


Мне бы только опомниться, где я,


И зачем подступает, не грея,


Во дворе, в Иордании, тлея,


Час от часу все злее и злее


Из-под облака бьющий рассвет.


 


Бродит смысл по краю рассказа,


И в тумане, горящем, как встарь,


Различишь не эскизы пейзажа


В огоньках  тель-авивского пляжа,


Не миражем плывущую фразу,


А тот самый, мной узнанный сразу,


На край света сбежавший фонарь.


 


*   *   *


Дождь в озеро не забивал гвоздей,


Хлопки дверей – проклятия людей,


 


Но ржавые вспороли якоря


Морщинистые, старые моря.


 


В квадрате рамы навсегда исчез


Счастливейший, заплаканнейший лес,


 


Зачем понуро в этот лес ушел


Весь скрюченный, больной подагрой ствол.


 


И пригород, от неба голубой,


Заполненный фруктовою водой.


 


И нету ни погони по следам,


Ни залпов по любимым городам.


 


В СТАРОМ ГОРОДЕ


 


Гул толпы, что своих растоптала детей,


Демонстрации здесь – это праздник смертей.


Рвы стоят в ожиданьи великих потерь.


Для себя ты пейзаж этот дикий открыл


Там, где маки растут из открытых могил,


Над вагонами крик, он всегда над людьми,


Крик ворон над гнездом: Что же будет с детьми…

Этот крик, этот бред, над толпой все звенит,

Крики поезду вслед: Там же дети одни...


 


УЛИЦА БЕН-ИЕГУДА


 


Это жизнь музыкантом под небом и люстрой


Нам в кафе или парке играет одним


Тем гитарным ударом по клавишам русским,


Наведенным на Иерусалим.


 


Фейерверк над домами и путь многоцветный,


Нам казались пунктиром огни,


Следом птицы, прочерченным в небе рассветном


Над столицей последней войны.


 


Так не мучайся, слушай мелодию мира,


Ее, может, предсмертный аккорд,


И гляди на рождённый из сумрака сирый,


На горящий бедой натюрморт!


*   *   *


На путь простой, прожектора да фары,


Смотрели одинокие и пары.


 


Казалось, что идут полярным летом


Грузовики, нагруженные светом.


 


Не разглядеть при тусклом освещенье


Тот путь длиной в одно стихотворенье.


 


...Стихи, похожие на план побега,


На шум погони, на огни ночлега,


 


На город, на причал, на свет парома,


На одуванчики аэродрома.


 


И ты выходишь в город как на волю,


Не без наркоза, но почти без боли.


 


Но иногда ко мне приходишь в гости


Из самой светлой, из фонарной рощи.

 

Из цикла «ЛИСТЬЯМ»

 

Как бы мне хотелось в воскресенье

К листьям приходить на день рожденья,

На коре разглаживать морщины.

Но летят, как листья, годовщины.

Вместе с ними стариться не сможем,

Листья год от года все моложе.

В небе пятна трупные, сирена,

Кажется, у облака гангрена,

Облака коричневого цвета,

Небо мельхиоровое это,

Солнца оптимизм непобедимый,

Называлось все это рутиной.

Свет на Калею такой землистый –

Это город отомстил за листья.

 

 *   *   *


                                                               N.N.

 

Мне надоело спать под канонаду,

Полубезумию давать отпор,

Мне снятся лучевые колоннады,

В которых ты блуждаешь до сих пор.

 

Такая светлость и такая строгость,

Такая стройность... Это в городах

Поют и жгут костры из антологий,


И над твоей страницею звезда. 

К списку номеров журнала «Литературный Иерусалим» | К содержанию номера