Главная | Журналы | Персоналии | Книги | Медиа | Проект АРЕаЛ | ГЕОЛОГИЯ | Только для своих | ПОМОЧЬ МЕГАЛИТУ | Спонсоры | Связь с координатором портала |
Центр |
Артём Юлиюсович ЭкгардтОб авторе: Родился в г. Копейск. Поэт, музыкант и рок-ведущий, победитель ... >>> |
Наталья Александровна ФокинаОб авторе: Училась в Магнитогорском лицее по специальности «Словесность»... >>> |
Никита ЧубриковОб авторе: Родился в Челябинске в 1983 году, окончил школу №1 и Челябинский юридический... >>> |
РегионыЦентрРоссияАбаканАнадырьАрхангельскАстраханьБарнаулБелгородБлаговещенскВладивостокВладикавказВладимирВолгоградВологдаВоронежЕкатеринбургИжевскИркутскКазаньКалининградКалугаКемеровоКраснодарКрасноярскКурганКурскЛенинградская областьЛипецкМоскваМосковская областьНарьян-МарНижний НовгородНовосибирскОмскОрелОренбургПензаПермьПетрозаводскПетропавловск-КамчатскийПсковРостов-на-ДонуРязаньСамараСанкт-ПетербургСаратовТверьТулаУфаХабаровскЧебоксарыЧелябинскЯрославльЗападная ЕвропаАвстрияАлбанияБельгияБолгарияБосния и ГерцеговинаГерманияИзраильИрландияИспанияНорвегияПольшаРумынияСловенияФинляндияКавказАзербайджанАрменияГрузияАзиатско-Тихоокеанский регионАзиатско-Тихоокеанский регионАфрикаАфрикаВосточная ЕвропаБеларусьМолдоваУкраинаСеверная АмерикаКанадаСШАЦентральная АзияКиргизстанУзбекистанСтраны БалтииЛатвияЛитваЭстония |
Александр ГабриэльСтам. СтихотворенияПредать
Ты порою мастак: если тянет постичь благодать,
Рыжина
Говори со мной, осень, на своём языке,
Кусочек детства
Ах, детство ягодно-батонное, молочные цистерны ЗИЛа!.. И небо массой многотонною на наши плечи не давило. Тогда не ведали печалей мы: веснушки на носу у Ленки, ангинный кашель нескончаемый, слои зелёнки на коленке.
Вот дядя Глеб в армейском кителе зовёт супружницу «ехидна»... И так улыбчивы родители, и седины у них не видно, картошка жареная к ужину, меланхоличный контур школы, да над двором летит натруженный, хрипящий голос радиолы. Вот друг мой Ким. Вот Танька с Алкою. У Кима — интерес к обеим. А вот мы с ним порою жаркою про Пересвета с Челубеем читаем вместе в тонкой книжице, в листочек всматриваясь клейкий...
И время никуда на движется на жаркой солнечной скамейке.
Вспышка
В тот лунный час, когда Шахерезада
Синема
Каждый день — словно явь, только чем ты себя ни тешь, Дни летят и летят бездушною чередой —
Не сезон Слёзы от ветра шалого вытри
Постмодерн
Поэт смеётся. Говорит: сквозь слёзы, но мы-то знаем: набивает цену. Во тьме колодца обойтись без дозы не в состояньи даже Авиценна.
А в голове — морзянка ста несчастий. Он — явный аръергард людского прайда. Себя на две распиливая части, он шлёт наружу Джекила и Хайда.
Поэта гложет страсть к борщам и гейшам да трепетная жажда дифирамба. Но кто же сможет отнести к простейшим творца трагикомического ямба?
Давно не мачо, услаждавший уши, обыденный, как старая таверна, он по-щенячьи подставляет душу под плюшевую лапу постмодерна.
Кроссворд
Я с ней не был знаком, даже имени я не знал. Чуть припухшие губы, лёгкие босоножки... Был в руках у неё на кроссворде раскрыт журнал с молодою ещё Андрейченко на обложке.
Я лишился привычной лёгкости Фигаро; я слагал варианты, но не сходилась сумма... До чего ж малолюдно было в тот день в метро в два часа пополудни, в субботу, в районе ГУМа.
Эта встреча казалась даром от Бога Встреч, даже воздух вокруг стал пьянящим, нездешним, горним... Но куда-то, не зародившись, пропала речь, встав задышливым комом, дамбой в иссохшем горле.
А когда она вышла, досрочно сыграв финал, что осталось во мне — ощущенье беды, тоска ли? И глядел в потолок незакрытый её журнал с неразгаданным номером двадцать по вертикали.
*** Присесть на лавочку. Прищуриться как чайки, попрощавшись с войнами
Стам
От ветра за завьюженным окном грустней глаза. И хмурый метроном поклоны отбивает ночи чёрной... Мне так хотелось принимать всерьёз всю эту жизнь, весь этот мотокросс по местности, вконец пересечённой — увы. И попугаем на плече сидит смешок. Всё ближе Время Ч по воле непреложного закона. Но даже при отсутствии весны все времена практически равны, включая время Йоко. В смысле, Оно. Хоть сердце увядает по краям, храни в себе свой смех, Омар Хайям, он для тебя — Кастальский ключ нетленный. Ведь только им ты жизнь в себе возжёг, и только он — недлинный твой стежок на выцветшей материи Вселенной. И думаю порой, пока живой, что, может, смерти нет как таковой. Она — извив невидимой дороги; а я, исчезнув Здесь, возникну Там, и кто-то свыше тихо скажет: «Ста-ам!»*, насмешливо растягивая слоги.
*Стам (иврит) — идиома, в одном из своих значений призывающая не принимать всерьез сказанное/совершенное перед этим, свести всё к шутке.
В старом доме
Мир ещё сохраняет и цвет, и объём; вдалеке — океана седой окоём... И покуда мы дышим, покуда живём — эта жизнь сохраняет интригу. Хочешь — смейся, а хочешь — качай головой: мы однажды окажемся вместе с тобой в старом доме, засыпанном лёгкой листвой, не входящей в Плющёвую Лигу.
Даже если не веришь — придумай, пригрезь. Это будет не завтра и будет не здесь: Только быстрого ливня искристая взвесь, дом и комнат его обветшалость... Будет вечер — улыбчив, хитёр, сероглаз. Мы придумаем вместе Олимп и Парнас, и, возможно, случится у нас и для нас то, что прежде ни с кем не случалось.
Хоть в реальности мир — неприветлив, не наш, ноют руки и плечи от тяжких поклаж, да и сам я — бегун, растерявший кураж на тревожных бескрылых фальстартах, но никак не могу я не думать о том, как мне дорог волнующий этот фантом: твой непойманный взгляд, тот заброшенный дом, что не сыщешь на гугловских картах.
Каа
Стародавнее ломится в сны, прорывается изнутри, и попробуй остаться чистеньким, в стороне... На подъездных дверях было внятно написано: «Жид, умри!» А когда я стирал эту надпись, то думал: «Не мне, не мне...»
Ну, а время вползало в души, хотело вглубь, изменяло фактуру судеб, как театральный грим... А отец собирал каждый лишний и даже нелишний рупь, чтоб свозить и меня, и усталую маму на остров Крым.
Мы пытались продраться сквозь засыхавший клей, оценить недоступных книг глубину и вес... Жизнь казалась длиннее, чем очередь в Мавзолей, но размытою, как повестка съезда КПСС.
Мы Антонова пели персидским своим княжнам, исчезали по каплям в Томске, в Улан-Удэ. Всё, что думалось нам, что однажды мечталось нам — по стеклу железом, вилами по воде...
Притерпевшись давно к невеликой своей судьбе, я смотрю и смотрю, терпеливый удав Каа, как скрипучий состав, дотянувший до точки Б, задним ходом, ревя, возвращается в точку А.
***
Предугадай-ка: осознa?ешь, нет ли, |
ГолосованиеВаш выбор в поэтической премии "Кочегар". С подборками номинантов на странице альманах "Кочегарка" №1ЖурналыКочегаркаСОТЫРусское вымяВЕЩЕСТВОАРТИКЛЬЕВРОПЕЙСКАЯ СЛОВЕСНОСТЬЕВРЕЙСКАЯ СТАРИНАЗДЕСЬЛитСредаЗаметки по еврейской историиСемь искусствЛиФФтДАЛЬНИЙ ВОСТОККОВЧЕГОСОБНЯКМОСТЫМЕНЕСТРЕЛЬПриокские зориВИТРАЖИДОНСЕВЕРДРУГОЕ ПОЛУШАРИЕЛИТЕРАЮЖНЫЙ УРАЛБАЛТИКА-КалининградСеверо-Муйские огниНОВЫЙ СВЕТСлова, слова, словаЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАДВОРКИНАЧАЛОКАЗАНСКИЙ АЛЬМАНАХПять стихийЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАПИСКИСлово-WordГВИДЕОНКольцо АЭМИГРАНТСКАЯ ЛИРАСорокопут [Lanius Excubitor]ДЕНЬ ПОЭЗИИЖурнал ПОэтовТело ПоэзииГРАФИТБЕЛЫЙ ВОРОНИНЫЕ БЕРЕГА VIERAAT RANNATЮЖНОЕ СИЯНИЕЛитературный ИерусалимДЕТИ РАФУТУРУМ АРТЧЕРНОВИКЗИНЗИВЕРВАСИЛИСКДЕНЬ И НОЧЬЖурналы, публикация которых на сайте прекращена:ЧЕЛОВЕК НА ЗЕМЛЕИЛЬЯАРГАМАК-ТатарстанИНФОРМПРОСТРАНСТВОДЕРИБАСОВСКАЯ - РИШЕЛЬЕВСКАЯСТЕРЖЕНЬСВОЙ ВАРИАНТБАШНЯ22ВОЛОГОДСКАЯ ЛИТЕРАТУРАНАШЕ ПОКОЛЕНИЕУРАЛРУССКАЯ ЖИЗНЬАРТ-ШУМЛИТЕРА_DNEPRТРАМВАЙЗАПАСНИКЫшшо ОдынПРЕМИЯ ПБЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫЛИКБЕЗЗНАКИ11:33УРАЛ-ТРАНЗИТНОВАЯ РЕАЛЬНОСТЬАЛЬТЕРНАЦИЯ |