Система грусти. Стихотворения

Мария Рожкова


***
это темный зверь на пустыре,
неизвестно чьё, чужое тело.
вроде бы пока не опустело,
только молча начало стареть.
вот ребенок ёжится в пальто,
птицу в рукаве отогревая.
вот собака бегает кривая –
темный зверь, чужак, предмет, никто.
вот подъезд холодный будто лёд,
ключ в замке два раза повернется –
мама, мама в комнате проснется,
птица, птица в рукаве умрёт.


***
это никакого двигательного аппарата
никакого зверя бегущего в темноте
никакой птицы чье тело огибает дерево
никакого огня греться и никакого огня сжигать
никакой крови завязанной в узел памятью
и крови развязанной ранением
никакой ягодной косточки под языком
и никакой косточки для опоры
никакого автомобиля на краю дороги
никакой области и никакого акцента
это никакого озера обнаженного
и никакого дома составленного грамотно
и никакого дома
и это никакая речь
это речь никакая
речь это

а по земле по черной скачет
собака черная по земле
о какая собака
это такая собака
собака которая имеет форму
собака которая мерзнет
собака которая падает
и которая поднимается
то есть это некоторая собака
о которой речь это
или не речь

***
…и уходит, и уходит, и говорит:
там земля белая как вываренная кость.
на карте не различить ни края, ни дна – и пусть.
там на последней постели горит
и стынет спина.
и уходит, и говорит:
стану там как черточка на стене,
перечеркнутая другой.
а пока ко мне
земля приближается, выгнутая дугой,
обработанная, как на станке гранит –
от опасности быть хранит.
я почти стою
в собранном там строю,
стану там как предмет –
никаких примет.

***

незаметная собака
пробирается в кусты:
вот глаза как два оврага –
от рождения пусты,
вот конечности как палки –
не разломишь, не согнешь,
вот язык краснеет жалкий,
режет воздух словно нож.
лай разносит по округе,
крутит снег на пустыре,
не дается детям в руки,
как в разбойничьей игре.
только бегает и прячет
по кустам свои бока.
ничего почти не значит.
так и есть. наверняка.

***

...и дверь скрипит. в подъезд проходит житель,
на ужин гречка. гречка пригорает,
и крышка учит физику прыжка,
когда вода толкается в кастрюле.
движение огня, обняв конфорку,
языческий заводит хоровод.
собака под столом ворчит, и дым
выучивает собственное тело -
не может очертаний повторить,
в которых оказался часом раньше,
когда угрюмый житель закурил,
покинув подземелье. только чайник,
черпак, кастрюля, прочий аллюминий
с рождения определили форму,
в которой тут на кухне быть верней.
приветствуя хозяина, собака
отстукивает длительность хвостом,
и человек глядит куда-то в точку.
а где-то на обратной стороне
планеты темной кто-то тянет руки
и речь грызет как ягодную кость,
и прячет, прячет под язык молитву.
а где-то мальчик, опознав тепло,
пускает по воде простой кораблик
не просто так, но в сторону отца.

***

в городе клин протекает река сестра
речь идет ни о городе ни о реке
июньской ночью бабочка бьется под потолком
январской ночью все насекомые видят сны
цветы заветным войском качаются на лугу
город ставрополь кроме названия ни о городе ни о реке
город санкт-петербург впрочем чего говорить
города города города каждый когда-нибудь примет смерть
как мученик как преступник как неопознанное лицо
вот город саратов новгород вот иркутск
травы строятся воевать хотя только кажется
травы просто стоят
и города просто стоят
и собака там во дворе
во дворе собака ранение на боку
собака просто стоит
окраина города прячет заспанное лицо
небо линялой наволочкой обозначает день
пустырь не помнит последней радости
не помнит первой беды
эта система грусти
ни о городе
ни о реке