Петр Федоров

Из мусорного бака - в космос. О романе Марата Басырова «Печатная машина»

 В минувшем году финалистом всероссийской премии «Национальный бестселлер» стал уроженец Уфы, живущий ныне в Петербурге, Марат Басыров с романом «Печатная машина». Если учесть, что это событие произошло в год 200-летия со дня рождения М.Ю. Лермонтова, то невольно закрадывается мысль о какой-то мистической связи классика русской литературы с нашим городом, в котором он никогда не был и, скорее всего, даже не знал о его существовании. Хотя уфимские краеведы могут указать на пребывание в нашем городе дальнего родственника поэта, архитектора Н.Ю. Лермонтова, украсившего улицу Ленина зданием Башпотребсоюза, или на легендарную постановку Максима Поскрякова «Песни про купца Калашникова» весной 1941 года в детском любительском театре при городском дворце пионеров, а также на Лермонтовский центр сестёр Вавиловых и кое-что другое. Вот и в аннотации к изданному в возрождённом «Лениздате» романе Басырова промелькнула отсылка к «Герою нашего времени».


Марата Басырова сравнивают с французским писателем Жаном Жене, американскими эпатажными классиками Генри Миллером и Чарльзом Буковским, нашим Эдуардом Лимоновым. Но гораздо больше оснований для сопоставления его романа с поэмой Венедикта Ерофеева «Москва – Петушки» и прозой Джека Керуака. Его дебютный роман «Печатная машина» заставляет вспомнить «юнкерские» поэмы юного Михаила Лермонтова, традиционно остающиеся в тени его классических шедевров. Басыров как-то удивительно напоминает Лермонтова, застрявшего между своими юношескими поэмами и «Героем нашего времени». Этот современный роман с его грубым натурализмом и грязной эротикой, выходя на запредельную искренность, мало чем напоминает исповедальную молодёжную прозу 1960-х годов В. Аксёнова и А. Гладилина, а прямиком восходит к лермонтовскому творческом наследию с его ранней обсценной поэзией и космическими страданиями Духа в «Мцыри», «Демоне» и, конечно, «Герое нашего времени». Интересно, что роман Басырова успешно продолжает традиции писателей разных стран и эпох (М. Лермонтова, Ш. Бодлера, Д. Керуака, Вен. Ерофеева), объединённых общей темой рождения и гибели человеческого Духа из грязи и мусора пошлой действительности. В этом плане художественный метод «Печатной машины» можно отнести не к реализму, а к своеобразному чёрному романтизму, поскольку главный предмет его изображения – не социальные проблемы, а метания больной, но вольной человеческой души.


Композиция романа построена внешне просто, но прихотливо. Не случайно наиболее проницательные критики называют его романом-поэмой, поскольку вместо традиционного линейного сюжета каждая главка представляет собой законченную историю. Все эти разнообразные главки связывает эволюция души главного героя. Как верно отметила Оксана Бутузова, «сама композиция романа-поэмы похожа на модель вселенной, в которой каждый временной отрезок жизни постепенно сжимается, доходит до какого-то предела и взрывается, рождая новое состояние души»1. При желании в романе-поэме можно обнаружить «рифмы», представленные многогранными образами-символами вроде зеркал, пальцев, космоса и других предметов, складывающиеся в «строфы», группирующие текст по временным отрезкам: от школьных лет до начала писательской карьеры. Фрагментарность произведения связана ещё и с разнородными качествами героя, отменяющего «эпическую эволюционность в событийном и персонажном планах»2.


Роман начинается с нулевой главы, в которой герой-повествователь в семилетнем возрасте сидит ночью в позе эмбриона в мусорном баке. Поначалу это событие воспринимается как детская шалость, граничащая с глупостью. Но в конце главы выясняется, что мальчик поверил фантазии своего приятеля, который убедил его в том, что ночью они смогут улететь в космос с помощью мусорного бака. При всей анекдотичности ситуации в ней содержится горькая правда о нашем обществе эпохи брежневского застоя, когда при внешней стабильности и материальном благополучии молодое поколение было лишено идеалов. И здесь возникает перекличка с давним романом М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени». Герой Басырова, находясь в грязном мусорном баке, мечтает о космических полётах, подобно Печорину, тоскующему о высоком предназначении человека, но вынужденному жить в негероическое время. Образы-символы в романе многослойны. Так, мусорный бак символизирует одновременно и мальчишескую мечту о космических полётах, навевая воспоминания о «Денискиных рассказах» В. Драгунского, и одновременно напоминает о грязи и неустроенности позднего советского быта.


В следующей главе, о балконах, мечты о космических полётах трансформируются в плевки сверху на нижестоящих, школьную пьянку и падение вниз.


Знаковой для романа является глава «Минута молчания», в которой в образе школьной линейки представлено близкое автору поколение 70-х. Это поколение, рождённое в СССР, было первым в нашей стране, волей истории лишенное идеологического стержня. Оно рано почувствовало фальшь и лицемерие официальной идеологии, не получив взамен никаких новых идеалов. В романе этот идейный вакуум заполняется архаизацией подросткового сознания: вместо восхищения подвигом Александра Матросова школьники становятся заложниками тотального пьянства и грубого, примитивного секса. Они видят окружающий мир через призму варварского эротизма, в котором господствуют первобытные инстинкты, а образование и культура воспринимаются как досадная помеха их удовлетворению.


         Юность героя, прошедшая в типичном российском городе, прототипом которого является Уфа, наполнена бесцельностью и убожеством провинциального существования. Шокирующие картины бесконечных пьянок и сексуальных приключений, сдобренные обсценной лексикой, за которыми скрывается безмерное честолюбие героя, сближают произведение Басырова с традициями отечественного и зарубежного либертинажа. Навязчивое повторение грубых сексуальных сцен связано с переоценкой христианской этики и реабилитацией страстей. Восстановление «прав природы» при этом приводит к разрушению культуры и торжеству самого примитивного варварства. Более того, как и «юнкерские» поэмы Лермонтова, по мнению философа В. Соловьева, «внушённые… демоном нечистоты»3, эти сцены в романе отравляют героя ядом страстей и страданий.


         Постепенно роман выходит на экзистенциальные проблемы человеческого существования. Взрослеющий герой сначала расстаётся с остатками романтизма, сворачивая шеи прекрасным воображаемым фламинго. А потом незаметно, шаг за шагом становится трагическим персонажем эпохи безверия, про которую митрополит Антоний сказал: «Мы живём не просто в тварном мире, но в мире падшем, трагедия которого – обезбоженность. Мы живём в мире, который, утратив Бога, как бы потерял ключ к тайне гармонии»4.


         Взрослая жизнь героя без идеалов и веры в Бога наполнена печалью и скорбью, но какой-то незримый ангел-хранитель отгоняет от него тоску пустой и бессмысленной жизни и ужас перед вечной темнотой. Возможно, это подсознательный опыт предшествующих поколений, оставивших загадочный бабушкин иероглиф из «Корана» на стене уфимской квартиры. Жизненный путь героя кардинально отличается от дорог Вен. Ерофеева и Д. Керуака. Блестящий интеллектуал Веничка, при всех его обильных алкогольных возлияниях и сопровождающих их галлюцинациях, до самой гибели не теряет веры в то, что жизнь прекрасна. И пусть за окном электрички темно и он находится на дне социальной жизни, мечта о благословенных Петушках согревает его на скорбном пути.


         Герои романа Д. Керуака «В дороге», ставшего своеобразным манифестом американской контркультуры 1950-х годов, превыше всего ценят личную свободу. Они готовы пожертвовать многим ради самовольного выбора пути в своей жизни. При этом для героев Керуака важна не конечная цель пути, а само движение, поскольку именно в этом состоянии познаётся высшая правда человеческого существования.


         Герой же Басырова во всех своих разнообразных историях постоянно ходит по краю бездны. Но падают с балконов и спиваются до смерти другие, а он продолжает жить без мечты и любви к ближним. По глубокому замечанию одного из читателей романа, «…чем больше давление надвигающейся бездны, тем границы внутреннего живого мира расширяются. Герой чтобы выжить вынужден быть равным нарастающему хаосу»5.   


В полной мере либертинаж героя, сближающий его с Печориным, проявляется в петербургских главах. Самоутверждение в ставшем уже привычным разврате, отрицание моральных принципов ради освобождения разума и тела героя свидетельствуют о живучести на новом витке постсоветской истории антропологических идей романтизма. Их сущность недавно сформулировал В.А. Котельников: «В человеке заложены разнородные душевные, умственные силы и свойства, и то, что они в своей автономности и в ничем не ограниченных проявлениях не подчиняются какому-либо единому религиозному, моральному началу, – это и знаменует свободу человека»6. Герой Басырова, как и Печорин, обладает высокой душой и при этом совершает самые низкие поступки, не испытывая угрызений совести; в нём одновременно сосуществуют красота и безобразие, апатия и страсть, чувствительность и жестокость, космос и хаос. Не случайно совпадение сюжетов с княжной Мери в «Герое нашего времени» и некрасивой девушкой в «Печатной машине», в которых герои произведений с холодным расчётом ведут театрализованную либертинистскую игру со своими наивными жертвами. Цель этих игр состоит в получении изысканного наслаждения от подчинения мужской воле чувственно пассивной женской натуры. Но попрание нравственных норм и свобода от человеческих обязательств рано или поздно приводят героев к тотальному одиночеству и трагическому отчаянию. Неспособность к настоящей любви ведёт к потере смысла жизни. Герой Лермонтова после пережитого внутреннего кризиса становится фаталистом и умирает по дороге в Персию, а герой Басырова находит в себе силы возродиться из праха и стать писателем. Как верно заметил митрополит Антоний Сурожский, «свободу можно обрести, лишь совершив над собой насилие, то есть обратив все силы, всю свою позитивную энергию против того ложного, дурного, ущербного, что в нас есть, против всего, что мешает вырасти в полноту, которая составляет наше человеческое призвание»7.


Роман завершается, пожалуй, самым значимым образом-символом – пишущей машиной. Это и сам герой-автор, ставший писателем, и современный человек, превратившийся в придаток к компьютеру, и сама современная культура, представленная в образе дефективной пишущей машинки. Герой печатает на ней письмо из Петербурга в Уфу своим родителям. И в этом письме отсутствие лишь двух букв русского алфавита «А» и «М» не позволяет герою написать самые главные слова: мама и папа. Этот образ вызывает ассоциацию с поколением 70-х годов, потерявшим в своём культурном коде не только две буквы, а целые пласты религиозных и нравственных традиций предшествовавших поколений.


         В итоге герой романа не взлетел в космос и не прозрел в одночасье, как многие его современники, в вопросах веры. Он так и остался сидеть в мусорном баке, провоняв за долгие годы гниющими объедками современной цивилизации. Но, в отличие от других своих современников, он в своей жизни увидел не только окружающий его мусор, но и бездонное вечное небо над своей головой. Подобно Чехову, автор не спешит приобщить своего героя к вере, поскольку это долгий и тернистый путь с непредсказуемыми последствиями. Роман Марата Басырова при всей его внешней бессюжетности и отсутствии ярких персонажей и диалогов отличается редкой искренностью и глубиной постижения человеческого духа. Герою романа вопреки сложившимся обстоятельствам и в самом деле удалось осуществить в нём головокружительный полёт из мусорного бака провинциальной жизни застойных времён в глубины своей внутренней жизни, в космос вечных проблем духовного мироздания, оставшись при этом грешным человеком на грешной земле.


 


 






1 Бутузова О. Марат Басыров «Печатная машина» Электронный ресурс: (мой комментарий). Режим доступа : http://butuzova-o.livejournal.com/



2 Котельников В.А. Сюжет с княжной Мери и традиция либертинизма // Рус. лит. 2014. № 3. С. 31.



3 Прозоров Ю.М. «Юнкерские» поэмы Лермонтова // Рус. лит. 2014. № 3. С. 26.



4 Антоний, митрополит Сурожский. О насилии // Новый мир. 2013. № 5. С. 148.




5 Отзыв читателя на роман М. Басырова «Печатная машина» Электронный ресурс. Режим доступа : http://nirushmash.livejournal.com/88212.html.



6 Котельников В.А. Сюжет с княжной Мери и традиция либертинизма // Рус. лит. 2014. № 3. С. 31.



7 Антоний, митрополит Сурожский. О насилии // Новый мир. 2013. № 5. С. 148.



К списку номеров журнала «БЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫ» | К содержанию номера