Владимир Скиф

Он стоял суровый, как распять. Стихи

Цикл стихов о Лермонтове

 


 


1.  Над Машуком


 


Кто  чашу  горя  накренил


Над  Машуком 


                    тем  смертным  летом?


Кто  дождь  тяжёлый  обронил


Над  умирающим  поэтом?


 


А  ветер  бился  и  кричал,


И  тело  травами  окутал,


Чинары  древние  качал


И  гибель  с  колыбелью путал.


 


О,  этот  гром  над  головой!


О,  сердце,  принявшее  выстрел!


Гремит  Кавказ,  а  под  Москвой


С  деревьев  ?  раненые  листья.


 


Сплетались  волосы  с  травой,


Со  смертью  жизнь  переплеталась.


Природа  смыть  позор  людской


Грозой  полночною  пыталась.


 


Но  ей  убийства  не  избыть,


Как  не  избыть  молвы  в  народе,


Что  кровь  Мартынову  не  смыть


И  супостату  Нессельроде.


 


Их  тени  бродят  у  черты,


Где  навзничь  тело  распростёрто,


Где  чёрный  демон  высоты


Сам  на  убийц  накликал  чёрта.


 


 


 2.  Поручик Лермонтов


 


Который век


             поручик Лермонтов


грызёт черешни


и стреляет  вверх.


Который век


                спешит Мартынов


к чёрному барьеру


и стреляет


Лермонтову в сердце.


Который год


            не спит гора Машук:


на неё падает и падает


убитый Лермонтов.


 


 


3.  В   кругу  поэтов


 


Мне  пишется  –  и  слава  Богу!


Мне  любится  –  и  в  добрый  час!


Стучится  в  гости  Такубоку,


И  входит  Пушкин,  не  стучась.


 


Всегда  с  цыганами,  с  друзьями,


С  бутылкой  крепкого  вина,


В  нём  игры  тигра  с  обезьяной


И  слава  доброго  лгуна.


 


Азартней  нету  человека!


Стихами  Пушкин  упоён.


Здесь  Лермонтов  –  легенда  века


И  всеми  изгнанный  Вийон.


 


Хохочет  непоседа  Пушкин


Среди  поэтов  всех  времён.


Лорд  Байрон  здесь


                         с  горячим  пуншем


И  Саша  Чёрный,  и  Бальмонт.


 


Печальный  Блок  с  тоской  осенней


Твердит:  –  Есть  истина  в  вине!


Читает  сумрачный  Есенин:


–  Дай,  Джим,  на  счастье  лапу  мне!


 


Он  том  истрёпанный  листает


И  усмехается  себе...


Заря  бессмертия  светает,


Где  каждый  выбрал  по  судьбе.


Мой  стол  вином,  слезами  залит.


Увы!  Закончилась  гульба.


В  тумане  плотном  исчезает


Веков  живая  городьба.


 


И  снова  в  доме  всё,  как  прежде,


И  больше  не  с  кем  пировать,


И  ночь,  как  косточка  черешни,


За-


        ка-


               ты-


                       ва-


                              ет-


                                    ся


Под  кровать.


 


 


4.  Кремнистый путь


 


В стихах он был и вправду – равен Богу,


Он не творил – он с Богом говорил.


И, приближаясь к смертному порогу,


В бессмертие тропу свою торил…


 


Мертвел Мартынов, леденел от света


Его стихов и жажды – мир любить.


Он не затмил великого поэта,


И превосходства не сумел добыть


 


В стихах,


              в остротах непомерно-шалых,


И на балах – среди друзей-кутил –


Казался тем


                    начищенным шандалом,


Который не горел и не светил.


 


Он, мстительный, напыщенный,


                                              в черкеске,


Стелил поэту смертную постель…


Под Машуком


                       в ближайшем перелеске


Уж скоро грянет чёрная дуэль.


 


Нам не успеть к поэту на подмогу…


Он упадёт в ночную тьму лицом.


Кремнистый путь дотянется до Бога,


Гора Машук подёрнется свинцом.


 


И будут сниться каждому отрогу,


Как дождь идёт,


                         как Лермонтов молчит…


И «Выхожу один я на дорогу»,


Как Божий гром,


                           над Машуком звучит.


 


 


5. Одиночество


 


Ночь тиха. Пустыня внемлет Богу…


М. Ю. Лермонтов


 


«Выхожу один я на дорогу…»


Он сказал, наполнив чуткий слог


Безысходной болью и тревогой,


На земле и вправду – одинок.


 


Одинок всей сущностью поэта,


Острой, как скрещённые мечи…


Вновь о нём на подступах рассвета


Запевают Ангелы в ночи,


Или демон, неподвластный Богу,


Что летит над бездной бытия…


…«Выхожу один я на дорогу…» –


Опалило русские края.


 


Время – жизни яркие гасило,


Зло – свой новый затевало бег.


А его над Тереком носило,


И манил закатами Казбек.


 


Снилась Бэла


                 в подвенечном платье,


И Тамань туманная, как сад.


Он стоял суровый, как распятье,


И себя отбрасывал назад


 


От тоски, от будущей дуэли,


От бесóвских женщин и красот,


Суть свою, постылую доселе,


Свергнув с демонических высот.


 


По пустыне направлялся к Богу,


По христовым тропам и камням…


«Выхожу один я на дорогу…» –


Он сказал и тишину обнял.


 


 


6. Пуля


 


Чу – дальний выстрел! прожужжала
Шальная пуля... славный звук...


М. Ю. Лермонтов


 


Он музыку певучей пули


Ловил в ущельях и в степи.


Свинцовых пуль летучий улей


Звенел: «Судьбу не торопи!»


 


Он видел: вихрем стали кони,


И расступались ковыли,


Когда за горцами в погоне


Летели пули вдоль земли.


 


Казáки смерть в бою ласкали,


Стремясь кинжалы побороть.


Чеченцам – скалы потакали,


А русским – потакал Господь.


 


Ходили звёзды на ходулях,


Раздвинув космоса края…


И пролетали мимо пули,


Как пчёлы, из небытия.


 


И каждая – его любила…


«Шальная пуля… славный звук…»


Но та, которая убила


Его, появится не вдруг…


 


Она к Мартынову слетела,


Как вихорь чёрный на земле.


И в день дуэли леденела


В смертельно-мертвенном стволе.


 


А он играл цветком июля,


Черешни в небо запускал,


Его нашла немая пуля,


А он в ней музыку искал.


 


1969-2014

К списку номеров журнала «Северо-Муйские огни» | К содержанию номера