Боец. Рассказ

Дед  Василий третью неделю собирался на войну. Если поначалу эту новость еще  хоть как-то обсуждали в семье, то на пятые сутки на старика  просто-напросто перестали обращать внимание. Собирается и собирается.  Что им консервов с крупой жалко.

Неопределенность  во взглядах партийных лидеров, вперемежку с безразличием близких,  тяготила деда. Сказав - «А», отступать было поздно. Что или кто мог его  удержать?

Дров в огонь подбрасывал муж внучки:

— Дед, у тебя до Донецка прямой или с пересадками? Да, и смотри, наградной на границе не вырони, а то отберут.

Терпеть  оскорбления сил уже не было. Хотя в чем-то дед был виноват сам.  Состарившись, Василий прощал молодым практически все, вплоть до  оскорблений. Единственное, на что старика хватало, - это слать вслед  уходящей на работу внучке всякие безобидные на первый взгляд проклятия.  Хотя, нет. Было еще одно обстоятельство, которое несколько ободряло  деда, - это его долголетие. В глубине души, быть может, даже не  осознавая всю омерзительность происходящего, дед радовался тому, что у  его дочки – астма, у зятя – тромбы, а у мужа внучки – ожирение. Да, дед  мечтал их пережить. Пережить всех. И они чувствовали это. Чувствовали,  но продолжали его любить. Каждый по-своему.  

Единственный,  кто в силу возраста сохранял в этой ситуации нейтралитет, - правнук.  Для паренька Василий был как инопланетянин. В жизни мальца он также  внезапно появлялся, как и исчезал. Именно в правнука, как в самое слабое  место семьи Егоровых, и решил сегодня ударить дед.

— Вот так, Володейка, война! Война, будь она не ладна, - кряхтел старик, подсаживаясь к мальцу на диван.

— Дедушка, а папа сказал, когда ты уйдешь на войну, он перенесет мою кровать в твою комнату. Кровать и игрушки.

— А ты хочешь, чтобы я ушел?

— Ты же сам сказал, что пойдешь.

— Сказал (небольшая пауза). Сказал, а сам думаю. А как же мой Володенька будет без своего любимого дедушки.

— Не знаю. Мама с папой что-нибудь придумают.

— Что придумают? (удивленно.)

— Что-нибудь.

— А что тут можно придумать?

— Не знаю.

— Вот и я не знаю (задумчиво).

Внучка с кухни: Дед, ты ужинал?

Дед: Не помню (еле слышно).

Внучка: Иди, поешь. Поешь, пока горячее. Рюкзак я твой обратно в шкаф убрала. Завтра соберешься на войну, снова достанешь.

Дед: Хорошо (растерянно).

Внучка: Я там у тебя одну банку тунца выложила. С картошкой приготовила.

…  Сижу и думаю. И чего старик мается. Нормальная ведь семья. Какая война к  чертям собачьим. Мать вон говорит, в магазинах краски для волос нет, и  цена на гречку опять вверх поползла.

Перебесится старая гвардия. Перебесится…