Тишина. День-ночь. Несломленный

Тишина

В дверь постучали, когда я готовила ужин. Осторожный, тихий стук. А я как раз делала салат: одно авокадо, очищенное от шкурки и нарезанное ломтиками, маленький кочан брокколи, кубики ветчины, свежие грибы-шампиньоны, ложка диетического джема, несколько ягод ежевики подкислить вкус, пять желтков сваренных вкрутую яиц, пучок зелени, горсть изюма, пара крупных картошек, сваренных и нарезанных кубиками, головка репчатого лука, который в России называли ялтинским, нарезанная колечками, одна морковка, натертая на крупной тёрке, нектарин для сладости, два огурца, немного петрушки, пучок редиски, свежие листья салата, крупные, желательно бычьи, томаты, печень молодой утки, десяток фрикаделек, ложка хрена, лимонная цедра, долька чеснока, шпинат, я беру замороженный, брикетом, и оттаиваю в духовке, пучок щавеля...

Снова постучали и сбили меня. Я не могу сосредоточиться, когда барабанят в дверь! Кто там? Может, это мой тайный поклонник? Сам он, конечно, не придёт, но может прислать букет роз. Нет, лучше гиацинтов. Они нежнее, и пахнут. Хотя для гиацинтов сейчас не сезон, да и тайный поклонник не знает, что я их люблю, мы же с ним никогда не говорили об этом. Мы с ним вообще ни разу не разговаривали.

Ну какие настырные! Что им надо? Если это дочка вернулась из школы, она бы давно кричала, почему не открывают. Но она не стала бы кричать?–?у неё ключ. И кот не стал бы стучать, для него в двери проделана дыра, на кота, не на человека, он бы пролез. Может, пожар? Или соседка пришла поболтать? Но она вежливая женщина, она не станет так ломиться! Может, это воры? Нет, зачем ворам кричать и биться о дверь. Наверно, это книги принесли, которые я заказала на Амазоне? «Якутская ароматерапия от ”а” до ”я”», «Юношеские бустрофедоны пострафаэлитов», «Вагинальный эротизм», «Где поставить мягкий знак?», «Детство вепря “ы”», «Восточносибирская твердозначная ересь», «Приключения щетинистого ёжика Петьки на Дальнем Востоке и Китае», «Шелкопряд: животное или?...», «Зимовка именитых чаек», «Имя цапли», «Хоровой йодль», «Фанат клавикордов», «Ложный утконос», «Менструирующий таксидермист», «Новые салаты», «Основы папирусной реконструкции».

Нет, еще рано для посылки.

Они что-то кричат. Всё в порядке, голос не дочерин. Или это служба спасения? Я читала новости в Интернете: в Европе шторм, в Мельбурне град. Может, и на нас что-то надвигается, и они ходят по домам и всех эвакуируют? Но как уехать? Оставить дом ворам, они же всё унесут, оставят голые стены. Дочь придёт со школы, а в доме?–?пусто? И кот, когда вернётся,?–?коты же всегда возвращаются домой, правда??–?зайдёт, а тут ничего нет! Но как же они орут, даже сквозь льющуюся воду слышно!

А, вот и перестали. Да, кажется, тихо. Ушли. Может, открыть, посмотреть, что там? В дверь осторожно постучали.

ДЕНЬ-НОЧЬ

Закрыть плотно дверь, чтобы внутрь не нанесло снега. У ворот остановиться, погладить кота, возвращающегося домой с мышью в зубах. Поздороваться с молочником, он довезёт тебя до города. По дороге рассказывать ему сказки о стране, где всегда жара, на деревьях круглый год цветут фиолетовые цветы, и белые попугаи кричат на рассвете. Когда откроются городские ворота, войти смело. Но не говорить своего имени, лучше всего назваться Никто. В библиотеке отыскать карту южного моря. Заучить её наизусть. На рынке попроситься в услужение в скобяную лавку. Остерегаться смотреть в голубые глаза молодой хозяйки. Когда сойдёт лёд, отправиться в путь. Кочегарить на речном корабле. Каждую ночь смотреть, как приближаются звёзды. Сойти, когда корабль бросит якорь в морском порту. Носить грузы, пока не придёт шхуна с какао бобами. Упросить капитана принять тебя в команду. Загрузить трюм грузом льна и янтаря. Попасть в бурю. Попасть в штиль. В открытом море остановить руку матроса, собирающегося убить пеликана. Ударить в ответ. Спокойно выслушать приказ капитана. На берегу сначала подняться в гору, потом идти вдоль ручья в деревню. Выйти в центр площади, сесть на землю и закрыть глаза, чтобы жители поняли, что ты не желаешь зла. Поселиться среди аборигенов. Выучить или вспомнить местный язык. Охотиться вместе с мужчинами. Построить дом. По ночам смотреть на южные звезды сквозь кружева папоротниковой пальмы. Однажды утром выйти из дома. Закрыть дверь, чтобы пол не залила вода. Остановиться, кивнуть попугаю, грызущему земляные орешки. Поздороваться со стариком, он доведёт тебя до вершины. По дороге рассказывать ему сказки о холодной земле, где снег лежит на еловых лапах, искрясь на солнце, и реки спят под твёрдой водой. Когда предки позовут тебя, идти без страха. Но не называть им своего имени. Лучше всего объявить себя Никто. Спросить у них название всех созвездий. Поступить в услужение. Убирать хижины, готовить еду. Избегать смотреть им в глаза. Когда выйдет луна, отправиться в путь. Грести на летучей лодке. По ночам смотреть, как горят на земле костры. Сойти в лунном порту. Работать на пристани. Загружать лунный свет в хрустальные бочки. Упросить капитана звёздного корабля взять тебя в команду. Подставлять паруса под солнечный ветер. Над тёмной крышей земли разбить хрустальную бочку, пролить водопад холодного света. Глядеть вниз. Спокойно выслушать приказ капитана. Ступив на твёрдую землю, осмотреться, потом идти вдоль ручья в деревню. Зайти в храм и встать на колени?–?так жители узнают, что ты желаешь добра. Поселиться среди них. Выучить или вспомнить местный язык. Построить дом. Работать на поле вместе со всеми. Ночью смотреть в отражения звёзд в гладкой воде. Однажды утром выйти из дома.

НЕСЛОМЛЕННЫЙ

К четвертому году прогревания на антиподском континенте Лиза освоила несколько методов спасения от несусветной жары. Море, лес, парк не выручали, вода, ветер, тень?–?все сдавались под восторгом яростного солнца, отзывчивой расплавленностью земли, вязкой дремотой моря. Но были автобусы с холодо-устойчивыми малазийскими водителями, любящими, чтобы на головы пассажира низвергалась струя воздуха, охлажденного почти до жидкого состояния. Если не заболеть, в автобусах жару переносить было лучше всего. Впрочем, проезд в автобусе стоил металла, с каждым километром?–?всё более драгоценного, и к тому же?–?рано или поздно, из автобуса приходилось десантироваться на сковороду улиц.

Ещё были торговые центры, с их кафешками, кинотеатрами, салонами красоты, сплошь укреплёнными могучими кондиционерами, щедро швыряющими в клиентов охапки замороженного кислорода. Однако долго бродить по торговому центру было обидно, тянуло купить что-то навязчиво ненужное или съесть розово-кремовую ерунду, ударив одновременно по фигуре и карману.

И были библиотеки, соблазнов в их уставленных корешками лабиринтах было не меньше, особенно если учитывать зависимость, развившуюся у Лизы от стадии лёгкого увлечения до потребности в ежедневной дозе. И всё же, взвесив выгоды и поглядев в зубы всем возможностям, Лиза направилась в районную библиотеку, как оказалось?–?выловить целую стайку зайцев в летней воде.

В галерее на втором этаже библиотеки проводили презентацию книги стихов известной в местных кругах поэтессы. Обнаружив, что презентация сопровождается лёгким угощением, Лиза уверенно взяла наполненный вином бумажный стаканчик и горсть крекеров. Презентация уже началась. Стараясь не нарушить почтительного внимания полсотни слушателей, она остановилась в дверях светлого зала с окнами во всю стену. Дама в игривых кудряшках на сорокалетней голове, судя по всему, издательница поэтического шедевра, уже заканчивала представление героини. Дама потрясла над головой тоненькой книжечкой в пастельных тонах, поклявшись, что над всеми четырьмя книгами, которые в год выпускает издательство, оно тщательно работает. Ослабленные за счет потерь звуковых колебаний в воздушной среде, до задних рядов доносились отголоски заверений издательницы, что она выбирает только лучших поэтов, приглашает самых ярких художников-оформителей и показывает книги в самых достойных местах?–?вот как уважаемая библиотека. Под аплодисменты публики издательница закончила петь дифирамбы, засунула тромбон и пюпитр под стол и уступила место критикессе. Та выступила с таким скрупулезным анализом достижений поэтессы, сидящей тут же с томной улыбкой на губах, что завистливая Лиза развернулась и вышла в предбанник галереи, не дослушав про постоянные размышления о правах человека и про поддержку государственного культурного совета, позволившую поэтессе изучить архивы на Фолклендских, Гвинейских и Британских островах.

В кулуарах галереи кучка немолодых девушек окружила джентльмена в клубном костюме.

–?Я через год закончу роман, который перевернет Австралию, всё тут изменит,?–?с выраженным русским акцентом вещал джентльмен.?–?Там будут Сталин, Брежнев, Берия, Горбачев, все будут, я обо всех расскажу. Как я с Ельциным стоял у Белого дома, меня потом по Би-би-си показывали, а генерал КГБ...

Лиза подхватила ещё стаканчик вина со стойки и присоединилась к сочувственно охающему кружку.

–?У меня была лаборатория, сто человек работали, потом двести, самое лучшее оборудование, но я пошел против КГБ.

–?Ах!?–?хором восхитились девушки.

–?Я,?–?подтвердил джентльмен,?–?отказался испытывать своё изобретение на сотнях тысячах советских инвалидов, и они бросили меня в тюрьму... вы читали Солженицына?

Культурные девушки закивали.

–?Они меня бросили в такую страшную тюрьму, о которой даже Солженицын не рассказывает. Это было, когда Сахаров оказался в застенках КГБ, и меня тогда же туда бросили.

–?И как же вы выжили??–?поразился кто-то.

–?Я двадцать лет занимался йогой, это тоже было незаконно, но я все равно занимался, и им было меня не сломить. А потом меня привели к генералу КГБ, он говорит, я знаю, что ты был на баррикадах с Ельциным, а я на его стороне был, я ему помогал потом, хотя зря он всё же Горбачева уничтожил, тот великий человек, затеял эти перемены, и я знал, что будет штурм Белого дома, потому что мы с командиром Альфы жили в одном доме на Калининском проспекте, у нас гаражи рядом стояли, они только в два часа ночи развернулись и перешли на сторону Белого дома. А меня снимало Би-би-си, и генерал КГБ мне сказал: я знаю, ты не враг России, хочешь?–?будут тебе любые фонды, оборудование, лаборатория, всё, что скажешь, или?–?завтра получай паспорт и уезжай, куда желаешь, и я отказался от всех их денег, взял русский паспорт и приехал в Австралию, как в десять лет поклялся, когда увидел, как мама сжигает адреса австралийских родственников. Я её спросил, зачем ты это делаешь, а она сказала?–?это двадцать лет тюрьмы, и я поклялся, что найду их всё равно, и когда я сопровождал министра путей сообщения, бизнесмен мне сказал, говори, что ты только хочешь, я всё сделаю, и я попросил позвонить по телефону в Канаду, и вот я в первый раз в жизни слушал, как на той стороне рыдает наша родственница. Великий будет роман, про Ельцина, как он на танке стоял, знаете?

–?Да,?–?не выдержала Лиза,?–?я тоже там была, у Белого дома,?– и продолжила по-русски,?–?а вас когда из застенков КГБ выпустили, товарищ?

Джентльмен охнул, разлил вино на интимную область клубных брюк и изменил цвет лица к оттенку, сочетающемуся с багровостью пятна.

–?Ах, ну что вы так неосторожно,?–?упрекнула Лиза,?–?давайте соли насыплем, пока не впиталось.

Джентльмен нечленораздельно замычал и попятился за спины поклонниц.

Лиза пожала плечами.

–?Всё равно придется разбираться, могли бы прямо сейчас решить,?–?бросила она вслед исчезнувшему джентльмену.

Девушки с ужасом смотрели на неё. За стеклом листва волновалась в бирюзе неба, на соседней веранде обнаженный по пояс молодой малазиец вешал бельё на гелиотроп спутниковой тарелки. Лиза подняла руки и понеслась вслед крошечному самолету, прорезающему синеву серебряным наконечником стрелы, сорвавшейся с тетивы слепого лучника.