В чужом дворе. Стихотворения

* * *

В чужом дворе – ни деревца, ни пня,

но мне слышна – как песня – весть благая

о том, что кроме сумрачного дня

и ночи, есть

                        действительность другая,

когда выходит солнце из-за туч,

чтоб насладиться радостью короткой

раскрытых окон…

                             Ветер здесь колюч

и грозен, как сержант из околотка.

Ненастье – беспризорная пора…

Пусть не узнать мне, чья вина-обида –

пустынный двор, – без этого двора

неполной будет города планида.

А то, что пусто нынче во дворе…

Так не скупа сибирской жизни проза

на чудеса: вот как на пустыре –

на самом дальнем – выросла береза?..

* * *

Пока не знаю, что к утру останется

от ночи еле тёплой…

                                  Во дворе

ругаются окраинные пьяницы;

ворочается месяц в конуре

Вселенной…

                        В нашем доме пятиярусном

нет звукоизоляции – слабы

панели  в этом смысле,

                                   если яростно

сигналит ночью джип Али-Бабы –

хозяина базарчика ближайшего,

собака лает с джипом заодно…

Отсутствие порядка надлежащего

спать не мешает гражданам давно –

машины рёв, ночные вопли шалые,

нетрезвых происшествий череда…

Хочу я, чтоб ничто не помешало им

проснуться – добрым людям – как всегда.

Увы, не знаю каждого по имени –

ни их, ни обитателей двора,

и даже врать не буду, что ни злыми, ни

похмельными не видел их с утра…

Есть в нашем доме «белые» и «красные»,

но не про нас ни драки, ни война…

Причина есть – хотя мы люди разные,

над нами крыша всё-таки одна.

* * *

Чуть колеблется тьма от дрожания

                        лунной блесны,

а вокруг – ни звезды…

                        Вот и стала сердечной потреба

ожидания утра, ожидания новой весны

под тяжёлым крылом предрассветного

                        зимнего неба.

Каждый выдох и вдох

                        человечества спящего – свят,

что ж потом происходит

            с Господними чадами – с нами?..

Спят соседи мои. Слава Богу,

                        безоблачно спят,

друг на друга дыша

бессловесными тёплыми снами.

Кто там глухо скребётся –

            в безмолвном пространстве двора,

словно пришлая тень басурманина

                        в единоверце

неизбывно моём?..

                        Утешаю тревогой с утра –

за соседей своих –

к небесам обращённое сердце.

* * *

Земной – небесным радуюсь дарам…

Вот почему не злился я ни разу

на то, что дворник будит по утрам.

Я благодарен дворнику Ниязу! –

Он стал настолько местным, что уже

не душит – не беспочвенная! – злоба

живущего на первом этаже,

зашитого от водки ксенофоба.

Всегда бы так – по крови не родным –

встречать рассветы нам: по-человечьи,

когда о том, что тесно под одним

на всех бессмертным небом, нет и речи.

Так почему бы – вовсе не родне –

нам, смертным, не порадоваться разом

дарам небесным? В целом – жизни? – Мне

и ксенофобу с дворником Ниязом…

 * * *

Время утицей белой плывёт

на рассвете далёкого мая…

Колыбельную мама поёт,

молодую себя вспоминая…

Это там, где идёт шестьдесят

первый год, где бабусина липа

расцвела, где закаты гостят

над домами барачного типа,

где читается сердцем строка

горизонта родного – веками,

инвалиду войны сорока

нет ещё – из квартиры над нами…

…Наш окраинный мир во дворе

без вражды умещался под вечер,

а потом – на бессмертной заре –

шёл доверчиво небу навстречу…

Месяц – тёплый, как хлеба ломоть.

Звёзды – пышки из райских пекарен.

С неба слушают маму Господь,

молодой мой отец и Гагарин.

НАДО БЫЛО НЕГРА ВСТРЕТИТЬ…

Целый день бродил я втихомолку

с грустью в сердце, с ветром – в голове…

Негра, наряжающего ёлку,

встретил я в заснеженной Москве.

Выходец из Африки игрушки

радостно развешивал – легко!

Рядом две столичные старушки

обсуждали действия его.

Он старался – пар валил от робы!

«Happy new…» – мурлыкал, словно кот…

…Надо было негра встретить, чтобы

вспомнить – наступает Новый год.

РОЖДЕСТВО

Январский день – спокоен, светел,

как задушевный разговор:

его теплом приютным встретил

Христорождественский собор.

Роддом – напротив… Не иначе,

как перед выпиской: льняной,

как распашонка, –

                    свет маячит

в казённых окнах, но – родной…

И – тени тают ледяные!

А на снегу – встречай, страна! –

с утра папаши молодые

родные пишут имена.