Главная | Журналы | Персоналии | Книги | Медиа | Проект АРЕаЛ | ГЕОЛОГИЯ | Только для своих | ПОМОЧЬ МЕГАЛИТУ | Спонсоры | Связь с координатором портала |
Центр |
Яна ЮзвакОб авторе: Родилась в Алма-Ате в 11 ноября 1979 года. Поэт, эссеист, лонг-листер... >>> |
Дмитрий ДедюлинОб авторе: Родился в 1979 году в Харькове. Стихи публиковались в «©П» №... >>> |
Антон ТрубайчукОб авторе: Антон Трубайчук Родился в прошлом веке. С тех пор носит бороду и... >>> |
РегионыЦентрРоссияАбаканАнадырьАрхангельскАстраханьБарнаулБелгородБлаговещенскВладивостокВладикавказВладимирВолгоградВологдаВоронежЕкатеринбургИжевскИркутскКазаньКалининградКалугаКемеровоКраснодарКрасноярскКурганКурскЛенинградская областьЛипецкМоскваМосковская областьНарьян-МарНижний НовгородНовосибирскОмскОрелОренбургПензаПермьПетрозаводскПетропавловск-КамчатскийПсковРостов-на-ДонуРязаньСамараСанкт-ПетербургСаратовТверьТулаУлан-УдэУфаХабаровскЧебоксарыЧелябинскЯкутскЯрославльЗападная ЕвропаАвстрияАлбанияБельгияБолгарияБосния и ГерцеговинаГерманияИзраильИрландияИспанияНорвегияПольшаРумынияСловенияФинляндияКавказАзербайджанАрменияГрузияАзиатско-Тихоокеанский регионАзиатско-Тихоокеанский регионАфрикаАфрикаВосточная ЕвропаБеларусьМолдоваУкраинаЦентральная АзияКазахстанКиргизстанТаджикистанУзбекистанСеверная АмерикаКанадаСШАСтраны БалтииЛатвияЛитваЭстония |
Игорь ГоноховТихое счастье. СтихотворенияДАЧНЫЕ СТРОФЫ
старый забор совсем завалился на бок, дачник, уставший, мозоли себе натёр. в этом году немного созрело яблок, разве китайка, а так – облепиха, тёрн...
я приезжаю в гости, увы, не часто. встретятся мать и отец по дороге в дом, запах укропа, ветер прохладный, счастье... знаешь, а тихое счастье возможно в том,
в том чтобы, взяв на улицу кружку чая, видеть, как там, где берёзы густой стеной, жёлтые косы ветер легко качает... и ощущать родительский дом за спиной.
здесь у калитки хмель облетает дикий, слышится голос (сосед наш, Семён Ильич) – надо, мол, будет срочно купить мастики... вспомнить, что в среду к пяти подвезут кирпич...
мы же с отцом опилки в траву сметаем... снова пилою по брёвнышку – вжик да вжик... а на поленьях белым пятном сметанным крупный мохнатый котяра, уснув, лежит.
тихо кругом, я – радости мирный пленник, что мне желать? загадывать я не мастак... если б Господь в своих неземных селеньях так же приветил, как в этих земных местах.
здесь ранним утром стынут на травах росы, где-то у леса дачный стучит молоток. и не пойму я, мать ли на кухне? осень? красного перца бросила в яркий желток.
*** Болт необходим был до зарезу. И куда его отец убрал? Были гайки, были саморезы, Да гвоздей – буквально самосвал. Но, куда убрал, теперь не спросишь. Нет отца на свете. Скоро год. За отцом ушел, уже под осень, В общем-то, не старый белый кот.
Вскорости, исчез куда-то с дачи Маленький колодезный насос. Тем меня серьёзно озадачил – Сам ли испарился? Кто унёс?
Говорят, в могиле нет карманов. Думается, это ерунда. Ведь на самом деле, как ни странно, Прожитую жизнь возьмёшь – туда.
*** Зелёный огурец и веточки петрушки На уличном столе, у позабытой кружки. В той кружке есть вода, налитая до края, Прозрачная вода, ночная, дождевая. И плавают в воде два семечка берёзы. И всё кругом молчит задумчиво, серьёзно, О том, что за спиной не меньше половины, О том, что жизнь пройдёт, пройдёт непоправимо.
В ЮНОСТИ
Было всё: дрались, орали матом, только было как-то по-другому. Помню, по пути с гулянки к дому завернул поссать за трансформатор.
Там, за будкой, до стены бетонной, метра два, не больше, места мало. Там ещё мочёю так воняло... И везде окурки, грязь, гандоны.
А вдали, сквозь тёплый воздух лета, в золотисто-палевой нирване облако из пламени и света обещало сердцу ликованье!
Этому не существует слова... Чистое и любящее что-то... Даже от предчувствия простого растворились беды и заботы.
И с тех пор я стал предельно чуток, взвешивал всегда любую малость. Но пока счастливей той минуты ничего со мною не случалось.
Нет, на жизнь я, в общем, не в обиде. Да и грусть со мною пьёт не часто. Вот найти б обещанное счастье... Я же видел, видел, видел, видел!
СЕЛО
ни коровы теперь, ни машины, только надпись: совхоз «Большевик». всё опутал горошек мышиный, захватил все поля борщевик.
а из тех, кто вколачивал гвозди, строил ферму и сельский уют, половина – уже на погосте, остальные – пока ещё – пьют.
так похожа на символ разрухи близ колодца худая байда. не маши пролетающей мухе красной лапкой своей – лебеда.
даже в храм за песчаной губою, что красуется лет эдак – сто, городские – на праздник – гурьбою, а из местных обычно – никто.
и рассказывал прапорщик с дачи, как, из храмовой выйдя стены, у воды кто-то встанет и плачет в сердцевине ночной тишины.
СИНЕЕ
много, немного осталось зим но – доживу до старости. этой зимой сочиняю гимн усталости.
быстро проходит отмерянный век. можно, (ещё не поздно)! лечь на подтаявший тихий снег, и посмотреть на звёзды.
с неба на землю спускается тьма добрая, мягкая, зимняя. мама усталости – это зима синяя, синяя.
вспомню потом, у метро, на бегу (ах, опоздание вечное) как я лежал! как лежал на снегу! вечером.
даже, даже, когда весна, всё ж остаётся малость. малостью, краешком синего сна будет моя усталость.
эта усталость – расцветка для зим: синяя, синяя, белая. что сочинилось? не то, чтобы гимн – но колыбельная.
*** Пятиэтажный дом кирпичный С пожарной лестницей на крышу. На первом этаже, я слышу – Поставили концерт скрипичный.
Свет на четвёртом. Верно кухня. Там под зелёным абажуром Готовят пряный соус к курам И тесто потихоньку пухнет.
А может кто-то гладит вербу – Пух на засохшей старой ветке. И думает зайти к соседке Послушать музыку – на первый.
Перед подъездом кот понурый. Он чувствует, что здесь некстати И что гулять, пожалуй, хватит, Что на четвёртом точно – куры.
НАПИШИТЕ, МИЛЫЕ, О МОСКВЕ
На старинных, стёршихся петлях шкаф, (Временной меняющийся портал), Говорят, все ищут на Плетешках, Чтоб попасть в Москву, о какой мечтал.
А Москва – давно уже не Москва... Этот город, выцветший от жары, У торговца где-то сидит в мозгах Между вкусом фенхеля и зиры.
Африкански-жёлтый сухой газон, Возле баков – брошенный самокат, Небоскрёбы в мареве – там – Гудзон, Завернёшь за фруктами – Самарканд.
Я Москву во времени растерял, И куда бы мне ни пришлось идти: Где была пельменная – ресторан, А на месте булочной – стал «интим».
Но пока не съехала жизнь в кювет, От забот пока не заглох мотор, Напишите, милые, о Москве – Те, кто помнит прежнюю до сих пор.
Слишком много дыма, смертей, сирен И жара – с неделю не пьёт Костян, А мне снится, будто цветёт сирень... И над нею, в белых свечах – каштан... К списку номеров журнала «БЕЛЫЙ ВОРОН» | К содержанию номера |
ГолосованиеВыберите название/тему следующего раздела проекта "Вещество"ЖурналыКыштым-ГраниПятью пятьКочегаркаСОТЫРусское вымяВЕЩЕСТВОАРТИКЛЬЕВРОПЕЙСКАЯ СЛОВЕСНОСТЬЕВРЕЙСКАЯ СТАРИНАЗДЕСЬЛитСредаЗаметки по еврейской историиСемь искусствЛиФФтДАЛЬНИЙ ВОСТОККОВЧЕГОСОБНЯКМОСТЫМЕНЕСТРЕЛЬПриокские зориВИТРАЖИДОНСЕВЕРДРУГОЕ ПОЛУШАРИЕЛИТЕРАЮЖНЫЙ УРАЛБАЛТИКА-КалининградСеверо-Муйские огниНОВЫЙ СВЕТСлова, слова, словаЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАДВОРКИНАЧАЛОКАЗАНСКИЙ АЛЬМАНАХПять стихийЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАПИСКИСлово-WordГВИДЕОНКольцо АЭМИГРАНТСКАЯ ЛИРАСорокопут [Lanius Excubitor]ДЕНЬ ПОЭЗИИЖурнал ПОэтовТело ПоэзииГРАФИТБЕЛЫЙ ВОРОНИНЫЕ БЕРЕГА VIERAAT RANNATЮЖНОЕ СИЯНИЕЛитературный ИерусалимДЕТИ РАФУТУРУМ АРТЧЕРНОВИКЗИНЗИВЕРЛИКБЕЗВАСИЛИСКДЕНЬ И НОЧЬУРАЛ-ТРАНЗИТНОВАЯ РЕАЛЬНОСТЬЖурналы, публикация которых на сайте прекращена:ЧЕЛОВЕК НА ЗЕМЛЕИЛЬЯАРГАМАК-ТатарстанИНФОРМПРОСТРАНСТВОДЕРИБАСОВСКАЯ - РИШЕЛЬЕВСКАЯСТЕРЖЕНЬСВОЙ ВАРИАНТБАШНЯ22ВОЛОГОДСКАЯ ЛИТЕРАТУРАНАШЕ ПОКОЛЕНИЕУРАЛРУССКАЯ ЖИЗНЬАРТ-ШУМЛИТЕРА_DNEPRТРАМВАЙЗАПАСНИКЫшшо ОдынПРЕМИЯ ПБЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫЗНАКИ11:33АЛЬТЕРНАЦИЯ |