А Б В Г Д Е Ё Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Ы Э Ю Я

Карина Кислицина

Поговори со мной. Стихотворения


Когда-нибудь, всё же, папа...

 

I

Тихо в квартире. Слышно соседский счётчик.
Мама легла. Устала на двух работах.
Ире – четыре. Папа у Иры – лётчик.
Только не пишет папа ей отчего-то.


Владику – восемь. Хочет быть космонавтом,
Мама ему в «Детском Мире» купила ракету.
Владик уверен: в небе, где звёзды – папа.
Может быть, даже приедет к ним этим летом. 


Ане – двенадцать. Мама у Ани – повар
В местной столовой. Папа по миру ездит.
Он - акробат. Выполняет смертельный номер.
Мама сказала. Повода нет - не верить.


Саше – шестнадцать. Осенью Саше – в колледж,
Хотел бы как папа – актером. Но будет – столяр.
Мама уходит на ночь. Ведь мама – сторож,
У каждого в жизни свои, несомненно, роли…
II

Игорь Андреевич в кресле-качалке – на даче,
Жизнь пролетела. Поездки… Командировки.
Игорь Андреевич – взрослый. И он – не плачет,
Пьёт молоко и бегает стометровки.


Игорь Андреевич ездил по всей России:
Сибирь, Сахалин, Карелия, Крайний Север.
Игорь Андреевич был как актер – красивым,
Статным как летчик. Как акробат – был смелым.

Время летело. Быстро менялись даты,
Так, что и города он не все запомнил.
Игорь считает, что это теперь – расплата
За бурную жизнь – тишина в лабиринтах комнат.


Он одинок. Из родных лишь - собака Черри.
Тапочки носит. И преданно тянет лапу.


Владики, Иры и Саши упорно верят,


Что к ним приедет
Когда-нибудь
Всё же папа…

 

 

 


***

Поговори со мной. Неважно, хоть о чём.

Пока сидим: рука - в руке, к плечу - плечо.
Пока есть что-то общее внутри -
Поговори со мной. Поговори.


За каждым словом тянется душа,
Дышать с тобой, как будто - не дышать.
Смотреть в тебя. Понять вдруг, разглядев:
Любовь всегда обманывает смерть.


Поговори со мной, пока несёшь свой свет.
Неважно, сколько зим и сколько лет - 
Пройдёт сквозь жизнь, наращивая ритм.
Мне вечности не хватит... Говорить.

 

 

 


***

В шестнадцать, после расставаний,

Тянулись дни, как вереница.
И шла пора простых желаний:
Остыть и заново влюбиться.


Простить. Опять в людей поверить,
Расправить крылья. Все секреты
Кому-то новому доверить,
И даже - не жалеть об этом.


Но, вот уже – чуть-чуть за двадцать,
А, вот уже – слегка за тридцать…
Труднее стало расставаться,
И глупо стало – верить в принцев.


Душевных нет уже метаний,
И жизнь меняет интересы,
Пришла пора иных желаний:
Согреться, выспаться. Воскреснуть -


Из бывших связей. Ставить точку,
Там, где хотелось - запятую…


Так сладко спит в кроватке дочка,
Что я во сне её целую.

 

 


Сохрани нас

 

Вот, смотри, вот - август, вот – прошёл почти год -
Как живёшь, воскреснув. Панические атаки
Больше не беспокоят. И человек, ушедший в последний поход -
Больше не снится. И не посылает знаки.


Вот и август. Солнце – пылающий алый шар
Чертит на небосклоне розовые кривые
Господи, что ты там у себя нарешал?
Почему все дети твои
слабые и больные?


И, будто сломался внутри тебя зуммер теперь, 
Хотя, горишь и светишься чисто внешне.
Но приходит (с безумно красивыми пальцами) интервьюер,
И открывает глаза на простые вещи.


Вот – смотри – очевидное. Вот – потрогай – понятное.
Вот – подумай и разберись. А, хочешь – возьми «навынос».
Сам внутри говоришь с собой – с каждой минутой внятнее.


Господи, не спасай -
Сохрани нас.

 

 

 


Я говорю с тобой

 

Весна неслышными шагами
Идет. И так смотреть мне любо.
Я говорю с тобой дождями,
Целуя ими твои губы.


И пусть не рядом ты. Пусть – где-то
Спокойно спишь. И море снится.
Я говорю с тобой рассветом,
Скользя лучами по ресницам.


Тебя, касаясь незаметно,
Настолько крепко обнимаю!
Я говорю с тобою ветром,
Хотя ты этого не знаешь.


Пусть станет всё, как было прежде,
Нет, будет даже ещё лучше!
Я говорю с тобой надеждой,
И ты меня, прошу, послушай:


Ведь, сколько б ни было плохого,
Пусть наше счастье вечно длится!
Я говорю с тобой любовью
И не могу... наговориться.


Я говорю с тобой...

 

 


***

Что в памяти, в итоге остаётся? – 

Не рюмка на комоде с чёрным хлебом, 
А то, как он заливисто смеётся – 
Сын пятилетний. И в глазах -  полнеба. 


И первая любовь в лучах заката, 
И девочка (высокая как мама). 
А не стрельба в горах из автомата, 
С границы раз в полгода - телеграмма. 


В пустынном парке голые березы 
Шершавят небо чёрными ветвями, 
Вот также разъедают душу слёзы 
У матерей без связи с сыновьями. 


На землю, раньше срока, белой солью 
Ложится снег. Расхристанный и ватный. 
Вот также – неожиданно и больно 
Уходят в небо юные солдаты.

 

 


***

Вот и осень, Лэри, дурацкая осень, Лэри,

Снова сумерки рано, и холод, и шарф на шее.
Будем снова жить (помнишь, умники нам велели?):
Выходя из жизни, из дома, из тёплой еще постели –
Забывать обо всем, как только сдадим ключи.
А слова мои, как Аральское – обмелели,
Можно до середины - смело, ноги не замочив.


Знаешь сам – отпускать несложно, сложно забыть, что было,
Знаешь сам, что в этом и есть ведь сила, 
Когда смотришь на чьи-то чёрные волны волос, и – мимо.
Мимо спокойненько так идешь.
Только правда, Лэри – страшна и не так красива,
Как искусно завуалированная ложь.


Ты ее инкрустируй, да помести в оправу,
И неважно, насколько с тобой неправы - 
Ни тогда, ни сейчас. Эта осень найдет и на нас управу
Уж поверь. В какой-нибудь поздний час.
И добьет тишиной одиноких и длинных комнат,
Остывающим чаем, и в трубке «Я Вас не помню…».
Эта осень проникнет сквозь стены уверенно и спокойно,
Распыляя по воздуху слезоточивый газ.
И останется только – сидеть и тереть глаза, и
Выпускать сизый дым под старый альбом Ассаи.
Хорошо, что тогда мы главного не сказали,
И вполне неплохо, что не говорим и сейчас.


Эта осень, Лэри, затянет в свою воронку,
Когда сколько ни убавляй, получается слишком громкий
Слишком громкий сердечный стук. Не броди в потемках,
Говорят, что по сумасшедшим сводки меняются каждый миг.
Просто наша с тобой перспектива – двойной мартини
По субботам. Зачеркнутый номер напротив любимого имени,


Боже правый, спаси его и спаси меня,
От друг друга. И осени.
Если уж жаль добить.

 

 

 


Не лови

 

На иголках - бабочки. Не взлететь. 
Соберём коллекцию до конца. 
В босоногом детстве глазам гореть - 
В пол-лица. 


Ловим их ладошками, да сачком, 
У тебя всё спорится. Я с тобой. 
Мне упасть с разбега бы, да ничком, 
С головой - 


В зелень разнотравья. В маков цвет. 
Где пыльца касается, золотит. 
Было детство яркое. Больше - нет. 
Лишь болит - 


Голова. В рассветы бы убежать вдвоём 
Босиком с ромашками в кулачках. 
Я всё помню - глаз твоих окоём, 
Ночь в зрачках – 


Отпечатком прошлого. Рвется нить. 
Хоть давно и выросли, но никак 
Осознать не хочется, пережить. 
В полумрак – 


Я падаю. В страшный сон. 
Метров пять от стоп моих до земли. 
Вырастать не хочется. В горле ком. 
Не лови.

 

 


Крайне лично

 

Если о чувствах, то - лучше по телефону,
Если о прошлом, то – лучше о нем не надо.
Если глаза в глаза – твой изумрудный омут
Сводит с ума до сих пор. А я не умею плавать.


Если о декабре – холодно. Замерзают пальцы.
Если о расстоянии – близко, но снова - пробки.
Если опять учиться нам возвращаться
Я не уверена – хватит ли нам сноровки.


Если… А, впрочем, нужно ли это «если»?
Всё так совпало: морозы внутри - с метелью
Уличной. Хочется виски, и тупо - в кресле
Сидеть и смотреть на огни новогодней ели.


«Happy New Year», верь - продолжай - в приметы,
(Чувства горят так быстро… почти как спички)
Майя немного ошиблись с концами света...


Это случилось.
Но - раньше.
И - крайне лично.

 

 

 


Молчи

 

Души - пустые ниши.

Стылая пустота.

Вакуумом мы дышим,

Что говорим - не слышим.

Буквы висят у рта.

 

Больно. А как иначе,

Если "Иначе" – нет?

Если мы после плачем,

То вряд ли, что будут значить

Лавры таких побед.

 

В нишах - тоска и суша,

Тихо звенят ключи.

Строить сложней, чем рушить.

(Хотя, безусловно - лучше).

 

Поздно друг друга слушать.

Молчи.

 

 

 


Светло и звёздно

 

Дышать тобой под небом ноября,
Дышать тобой... Прерывисто, неровно...
Смотреть, как разливается заря
По старым кровлям.
И, есть ли смысл что-то говорить,
В столь ранний час. Когда так сладко город,
Так беззаботно, так спокойно спит
В созвездьях комнат.
Дышать тобой и чувствовать тепло,
Дрожат ресницы, сладко пахнет воздух,
И мне с тобой в рассветный час светло,
Светло и звёздно.
И, захлебнувшись нежностью к тебе,
Лежу, смотрю и слушаю, как дышишь.
А за окном неслышно белый снег
На цыпочках идет, 
Целуя
крыши...

 

 

 


Вой_на

 

С неба - не снег - кокаиновый порошок,

Иначе, еще от чего сейчас хорошо?

Он покрывает землю, она молчит…

Увидеть друг друга и снова почувствовать шок,

И шок этот – пережить. Но -

Что-то внутри стучит.

Что-то стучит, как банка с гвоздями. Шаг.

Делаем медленно. Так тяжело дышать…

А под ногами - хруст от осколков прошедшей зимы.

Если сейчас нам Бога и вопрошать,

Так только о том, почему (вероятно, спеша)

Друг друга давал нам с тобой лишь всегда взаймы?

 

Перемешалось все…лица, и имена,

Будто внутри - чужая совсем страна,

Хотя и под горло наполненная тобой.

Мне иногда, знаешь, кажется, что «война»

Переводится просто и коротко, как - «вой на…»

Поэтому, просто сиди, колени обняв, да - вой,

Как будто еще живой.

 

 

 


***

Позабыть о прошлом, встречаться реже, на звонки друг друга не отвечая.

Наша проза жизни не будет прежней, точкой сборки в будущее смещаясь.
Мое лето – южное побережье, где молчу под крики унылых чаек,
Драпирую сердце цветной одеждой, и смотрю, как облако в чашке чая -
Проплывает медленно. Вот и август. И песок уже не сжигает ступни,
Я в тебе, наверное, не останусь. Растворюсь, как беглый - в ночи - преступник.
Ты со временем пустишь корни в почву новую, будешь счастлив.
Так прекрасно, что мы не помним 
Для чего теперь возвращаться.

 

Загорелый мальчик с корзинкой крабов от волны бежит и в волне смеется,
Я забыть это лето вполне могла бы (только вот до зимы всё само сотрется).
Пожилая пара сидит, обнявшись, мальчик им отсыпает сдачу.
Солнце, заревом расплескавшись, так отчаянно в небе плачет. 
Адреса развеяны серым пеплом (так хотелось ответить тебе «спасибо»!)
Я запомню тебя в ореоле света, кареглазым, высоким, живым, красивым.
Из бумажных журавликов-оригами миллион прожитых плывет историй
Так прекрасно, что мы не знаем,
По кому каждый вечер тоскует море.

 

 

 


***

Небо ниже и тучи чётче,
Кланы птиц как скопление точек,
Превращаясь в огромный прочерк,
На Земле оставляют печаль.

Нам обоим так будет проще,
Нам обоим… Не стоит больше…
Ты меня ни о чём не спросишь,
Значит, незачем отвечать.
Наше море всё тише плещет,
Знаешь, чувства – такие вещи...
Ты во мне уже не трепещешь,
Я в тебе уже не живу.
Только часто у нашей пристани,
До сих пор ярко-рыжими листьями,
Почему-то сгорают истово 
Сотни бабочек на ветру…

 

 

 


Не болей

 

Я уже далеко от тебя (ты бывал здесь раньше),
Тут туманы как молоко…вечера как сажа…
И мне больше не хочется ничего… Знаешь, даже –
Ни срастаться с тобой, ни в сердце своем носить.


Я лежу на спине. А вокруг – распростерлось небо,
Разбежаться и в нём раствориться навеки мне бы,
Лишь оставить горящий хвост неземной кометы -
Тонкую, чёткую, непрозрачную нить…


Тут - холмы. За ними – цветные поля с ладонь, и
Я лежу и смотрю, как солнце горит и тонет,
Обжигая бока холмам… Как пасутся кони
У начала этих цветных полей.


И мне тихо внутри, безветренно и не пусто,
Нет ни тени печали, ни капли малейшей - грусти…


Я упорно стараюсь дышать без тебя, 
и не слышать в грудине хруста.


И ты тоже там, пожалуйста - не болей.

 

 

 


***

Дождь скользит по стеклу - тугие прозрачные бусины,

Ветер носит кленовые письма к порогу пачками. 
А у осени – странное, летнее послевкусие, 
Даже дым горчит, будто сок из солнечных одуванчиков. 
Прорывая плотину синих осенних сумерек, 
Когда, кажется - небо на плечи падает,
Наслаждаемся длинными-длинными буднями, 
Улыбаясь друг другу под рыжими листопадами.
За кулисами осени – точно в утробе матери, 
Так тепло и уютно, но в каждой встрече мы -
Закипаем лавой в бездонном кратере, 
И дрожим, как тени в закате вечером. 
А осенний блюз так спокойно льётся, и так задумчиво 
На аллее сумрак молчит, по асфальту стелется. 
Наш октябрь оказался счастливым случаем… 


Да, таким, что в это обоим верится.

 

 


Травяное

 

По-июльски жарко. Прячемся на лугу

Мы в высоких травах в полдень, нарушая привычный его уклад.
У меня в душе - миллион серебряных тонких струн,

Только тронь их – вздрогнут и зазвенят.
Обнимать тебя, на лопатках пальцами выводя слова,

Раздевая, медленно опускать в траву.
И от счастья этого тихо сходить с ума,

И границ не чувствовать у счастья этого наяву.
На медовой коже солнце чертит горячий круг,

И от круга к ключицам тянется золотая нить.
Я законченный атеист, мой сердечный друг,

Но готова всех Богов за тебя молить.
И твои глаза… Цвета свежей, густой травы,

Я смотрю в них – время теряет вес,
Я смотрю в них, и кажется – подо мной обрыв…

Не глаза, а - зеленый дремучий лес.
Ты смеёшься взглядом, путая всё во мне:

Диораму кадров - лето, ладони, вкус
Земляничных губ, настоянный на вине

Из лучей от солнца (пробую и сдаюсь).


А шальной июль расщедрился чабрецом,

Воздух густ настолько, что в горле слегка горчит.
Из всего лишь вижу: руки, глаза, лицо,


И как небо смотрит сверху,
Улыбается.
И молчит.

 

 


Хочу к тебе

 

Хочу к тебе. На чай. На фильм. На разговор,
На несколько минут в осенний, тёплый вечер.
Нести тебе смешной и несусветный вздор,
И ставить нашу киноплёнку на повтор,
Чтобы опять начать с начала нашу встречу.

 

Хочу к тебе. Сегодня и всегда.
Сиюминутно. Завтра и сквозь годы,
Сквозь серые туманы, непогоду,
Сквозь смог унылый, ветер в городах -
Мне нужно чувствовать с тобой свою свободу.


Хочу к тебе. Смотреть в твои глаза,
Касаться еле слышно твоих пальцев.
Мы – вечные бродяги и скитальцы,
Которым ни за что не повернуть назад.
Лишь у любви на взлётных полосах,
От счастья, разбегаясь - задыхаться…

 

 


Билеты

 

У счастья нашего билеты с закрытой датой,

А город в белое одет, нас с тобой жалеет.

С небес распоротых торчит кусками вата,

Но абсолютно, при этом, небо она не греет.

 

И я могла, конечно, вспомнить теперь твой номер,

И позвонить в какой-нибудь самый обычный вечер.

Но, к сожалению, как бывает – у нас «game over»,

И невозможна теперь, бессмысленна наша встреча.

 

И что же ждать теперь обоим откуда-то свыше,

Столкнет ли случай? Нам теперь неизвестно,

Мне было тесно в тобой отведенной нише,

Мне в твоем сердце всегда не хватало места.

 

В моём же, столько - что гулко звенело эхо,

И ты, теряясь в его проспектах, бежал куда-то,

Теперь в нем - снег, голоса, январи, помехи,

И два билета.

 

...Действительные когда-то.

 


Быть s тобой

 

Хочется быть с тобой, улыбаться тебе и сниться,
Хочется текстов с тобой. Смотреть на твои ресницы.
Улочек пражских, проспектов московских, тайских дорожек - общих
Чувствовать каждое утро тебя на ощупь,
Лицом к лицу становиться.

 
Кто нас таких вот вырастил, друг на друга похожих настолько?
Ты во мне – снегом и воздухом, привкусом мяты, лимонной долькой,
Морем воспоминаний, запахов, сонной улыбкой, сваренным кофе.
Хочется безотрывно смотреть на тебя и читать твой профиль
В тебе же, как в бездне, столько

Всего. Неразгаданного, неизведанного, как на чужой планете,
Хочется смех твой слышать, трогать пальцы твои, etsetera.
Сколько не виделись с той общей последней недели?
Жаль, что мы так безжалостно обмелели,
Что не хватило: мне с тобой - на вопросы ответов


Тебе со мной - света.

Но - чертовски мне хочется быть с тобой…

 

 

 


***

Лето пульсирует, пышет в твоей Испании,

Красной керамикой из твоих рук - в мои.
Помнишь, от лёгкости души у нас летали?
Как ты считаешь, сейчас повторить смогли б?

 

Тысячи километров меж наших улиц, но - 
Тёплые письма, звонок, и - опять смеюсь.
Только за близких сердце всегда волнуется,
Вот потому я за тебя боюсь.


Прошлое не играет роли. Смотри, как светится
Солнечный луч, играя в твоих руках.
Тысячи километров... Планета вертится.
Счастье, порой, умещается в двух строках.


Лето смеётся, пахнет твоей Испанией,
Красной керамикой мой ускоряя пульс.
Видишь? Над Барселоной взлетели ангелы...
Просто люблю. Потому за тебя молюсь.

 

 

 


*** 

Мой ненаглядный, так хорошо без "но", 

Так хорошо, тепло и светло внутри. 
Этот апрель сочетанием нежных нот 
Тихо звучит, задавая обоим ритм 
Плавного танца. Кружится всё вокруг 
(или Земля потеряла ориентир?), 
Медным червонцем солнце очертит круг, 
Мягких теней рассекречивая пунктир. 
Мой замечательный, так хорошо вдвоём 
В эту весну входить нам, за шагом шаг. 
Вновь погружаясь в глаз твоих окоём, 
Чувствую, как от счастья легко дышать. 
Время не старит души... На склоне дней  
Кто носит весну внутри, тот уже - спасён. 


Даже когда невесом наш букетик дней, 
Каждый из нас - бессмертен, пока влюблён.

 

 

 


***

Узнать Её из тысячи? Легко!

Бежать, купив букетик у старушки,
Сидящей ранним утром у метро,

Монетками звеня в железной кружке.


Бежать за этой девушкой, поняв
Что именно Она все годы снилась,
Во сне его единственным назвав,
И вот, каким-то чудом вдруг... явилась. 


Бежать за ней, все книжки растеряв,
Занятия? Да, ну их! Разве важно,
Когда душа в каких-то двух шагах
От чувства, что бывает лишь однажды?

...
Спустя три года, майским, тёплым днем
Случайный кадр фотографа. На плёнке - 
Луч солнца, осветивший, как вдвоём
Идут влюбленные, ведя с собой ребёнка...

 

 

 


***

И всё пройдет. И будет проходить. 
Циклично - всё. Дожди... года... и войны... 
И не устанет мир в себе носить 
Простых вещей тяжёлые обоймы. 


Но - главное: Средь звёздной кутерьмы,
Пока любовь живет в её пунктирах -
Ведь, непременно, сквозь века и мы
Вновь повторимся, верю, в этом мире...

 

 


Пишу тебе

 

Пишу тебе. В одном из городов.

Как без тебя иным всё стало. Новым.
Изгиб, напоминающий подкову:
Вот - дом. Вот - речка. Между берегов.


И мы - наполовину. Пополам.
Располовинившийся мир. 
Раздрай. Влекомы
Друг другом были мы.

 

В твоих руках…
В твоих глазах… Весь мир - в тебе… 
В тебе я - дома.


Пишу тебе. А свет в чужом окне
Напротив - как маяк. И что такого:
Ты снова не ответишь мне
Ты снова 
не 
ответишь
мне
Ты снова не отве...
Во мне
Ты - снова.

 

 


Тридцатое

 

Попрощавшись с тридцатым летом
(Время - жаль - не перемотать),
Посмотреть на осколки света
В изумрудной спине листа.


И, как будто от сна очнувшись,
Когда небо стошнит дождем -
Выйти в осень, 


Не оглянувшись.


Ограниченным
Тиражом.