Иван Кудряшов

Лекарства

Наверное, один из самых достоверных критериев экзистенциальной значимости и вместе с тем повседневной близости какой-либо темы – это ее цитируемость в желтой прессе и скандальных СМИ. Лекарства и связанные с ними всевозможные ужасы, разоблачения, скандалы, а также рекомендации и советы – на сегодня одна из самых сочных тем рунета, глянцевых журналов (см. ст. Глянец), телевидения и газет. Однако за этими «событиями», происходящими не с нами, мы не видим собственной повседневности, в которой использование различных медицинских средств и препаратов настолько вплетено в нашу жизнь, что и сам факт заметить сложно. Даже наша обычная речь пропиталась темой лекарств, медикаментозных метафор, опытом взаимодействия с той или иной фармакологией. О таблетках говорят уже не только старушки в поликлинике и специалисты, а образ таблетки прочно вошел в современную массовую культуру1. Сегодня все в равной степени и «разбираются в лекарствах» и «не разбираются» (любой ваш знакомый легко посоветует вам что-нибудь «от головы» или «от живота», в то же время только единицы могут ясно определить назначение неизвестного им препарата). Как всякая обыденная тема, таблетки все больше связаны не с конкретным знанием, а с нашим опытом, вкусом, привычкой, авторитетным советом.
В то же время полезно вспомнить, что как минимум две трети живущих ныне людей своей жизнью обязаны лекарствам. Причем большая часть этих препаратов появилась в последние 100-150 лет. Благодаря ним серьезные травмы и вирусные заболевания, не говоря уже о врожденных патологиях и хронических болезнях, уже не столь обязательно летальны. А потому лекарства косвенно виновны в современных глобальных проблемах экологии, голода и перенаселения. Но речь пойдет не об этом.
Несмотря на ощутимое благо, пожалуй, во все времена идея медикаментозного воздействия вызывала много сомнений и нареканий: одним казалось кощунственным прямое механистическое воздействие на тело, других не устраивал риск и искусственность такого метода, третьи критиковали многие виды искушений, связанные  с лекарствами. И в обычной жизни мы нередко встречаем опасливое отношение к таблеткам. Однако отказ от медикаментов в наши дни – удел радикальных религиозных или экологических фундаменталистов, призывающих запретить все, что ни на есть «от цивилизации». В то же время, есть и другая сторона в нашем обращении к теме лекарств – меняется целый слой смыслов и коннотаций, связанных с ними. Мы продолжаем принимать таблетки2, но что-то в нашем отношении (а значит, в нас самих) стремительно меняется. В весомом числе случаев мы можем заметить, что само слово «лекарство» сегодня все больше синонимично словам «зелье» и «снадобье». То есть мы желаем не только излечения, но и все чаще – чуда, какого-то сверхъестественного воздействия – и значения эти уже активно фигурируют как в обыденном, так и в медицинском лексиконах. Пафос эпохи Просвещения, для которого таблетки – это воплощенное знание и прогресс, помогающее превозмочь нашу несовершенную природу, уходит на второй план. Науку заменили технологии, целесообразность вытеснила реклама, а польза превратилась в опосредующий момент удовольствия. Если медицина все еще удерживает статус науки и знания, то фармакология все больше превращается в сферу потребления (где важен эффект, а не истина, движение, а не результат).
Поэтому я предлагаю проследить ряд новых и относительно новых явлений в обществе, связанных с лекарствами.
1. «Быстродействующие лекарства» и «дежурные заболевания».
В последнее время появилась целая мода на скорые лекарства, которые очень быстро и эффективно устраняют неприятные симптомы. Фактически, исчезает целый ритуал, привычно связанный с употреблением таблеток и прочих средств: все эти строгие распорядки (до еды, после, вместо и т.д.), дозировки, длительные курсы. А в итоге и результат теряет характерную «отложенность во времени». Результат теперь вы можете засвидетельствовать сами (а не врач, анализы и исследования). Это очень похоже на боевые стимуляторы: важно снова начать работать, быть эффективным (какой ценой? – вопрос излишний). Вместе с этим укореняется массовое представление о «дежурном заболевании», которые каждый сам умеет распознавать и лечить доступными в аптеке сильнодействующими и эффективными средствами. Причем к таким «дежурным заболеваниям» наиболее часто относят не только простые (мигрень, ОРВИ, геморрой, изжога), но и сложные комплексы (ПМС, бессонница, функциональная импотенция, запор и т.д.). Здесь важно остановиться на довольно сомнительном (но при том массовом) исключении врачей и медицинских процедур, как из постановки диагноза, так и из выбора лечения. Единственным посредником теперь становится аптекарь, но фактически эта фигура представляет собой угодливый экран, а не другую инстанцию (облеченную знанием). И, в общем, мы действительно скорее полезем в интернет узнавать, что с нами (вот уж где кладезь точных знаний!), нежели пойдем к врачу. Наблюдается интересное искажение: вообще-то мы верим в медицину, однако частенько не верим врачам, и на словах критикуем лекарства. И все же наша бессознательная вера в «доброту» и «полезность» медикаментов иногда просто не знает границ: мы не смотрим на дозировку, мы верим что «чем больше, тем лучше» и ударная доза (например, сильного антивирусного средства) резко прекратит наши проблемы. Происходит серьезное вытеснение рационального момента из нашего восприятия медицины и лекарств, что, по сути, есть превращение в миф.
Если в классической западной медицине  (см. ст. Больница) лечение пациента всегда было связано с поиском Истины (т.е. на первом месте – знать чем болен), то в наши дни сама идея лечения (в медицине и вне) все больше тяготеет к обеспечению комфорта и удовольствия. «Не важно, чем ты болен, наше лекарство тебе поможет» - разве эта формула панацеи не стоит за всяким рекламным сообщением? Что искаженным образом говорит обо всех нас – мы втайне разделяем эту веру в спасительную силу таблеток. Рационально было бы учесть, что в конечном счете, вспомогательные препараты могут лишь поспособствовать работе организма, но эта помощь «уравнивается» риском побочных эффектов и скрытого вреда (от неизвестных следствий в далеком будущем до ощутимых психологических проблем). В медицине уже давно используется следующая метафора: в первую очередь важно спасти тонущего человека, и не важно, что при этом будет сломана рука. Однако если в экстремальных ситуациях лекарства (особенно сильнодействующие) необходимы, то как насчет их обыденного использования? Наука устроена довольно простым способом: она может предоставить только приближенную к реальности проверку лекарств (в течение нескольких лет), а потому никто не застрахован от «долгоиграющих» последствий. Кроме того, чем собственно сама тенденция к облегчению жизни за счет доступных лекарств (обезболивающие, антибиотики, антигистаминные и т.д.) радикально отличается от наркотической зависимости? Лишь официальным списком «запрещенных средств»? А как быть с явным психологическим следствием, известным как аддиктивное поведение?
На мой взгляд, помимо этих обычных возражений, о том, что глупо и рискованно ставить в основу всего свой комфорт (особенно в ситуации угрозы жизни), нужно сделать еще одно. Субъект как таковой тоже связан с истиной. В этом различие субъекта и индивида: индивиду – нужно существование в режиме максимально благоприятном, в то время как субъект – связан со смыслом и знанием о себе (ведь болезнь – своего рода «пограничная ситуация). Но разве исключение врача (как большого Другого, говорящего мне, что я за объект – т.е. чем больно мое тело) из переживания собственного заболевания – не сомнительный жест, даже чисто психологически? Субъект и есть «носитель» смысла и человеческого достоинства, но он не может возникнуть без вмешательства Другого. Следуя идеям психоанализа, нужно признать, что такое исключение ведет нас от нарциссической самозамкнутости напрямую к психотическим явлениям. Пациент – это невротик, созданный виной, тревогой, страхом (претерпеванием всего этого, ведь этимологически «пациент» - терпящий) и все это исходит от фигуры Другого – врача. При его отсутствии мы легко впадаем в паранойяльную заботу о себе, что, в конечном счете, ведет нас к полному социальному аутизму.

2. «БАДы»
Нельзя обойти вниманием уже успевшие набить оскомину «БАДы», т.е. биологически активные добавки. Информацией о них пестрят СМИ, где они позиционируются как нелекарственные средства, «как бы» медикаменты, но безопасные, натуральные, использующие мудрость народной медицины. Ни один человек, стремящийся к здоровому образу жизни, уже не может обойтись без них, они своего рода альтернатива витаминам. В этом смысле даже витамины (как товар) несколько «морально устарели», ведь витамин – это субстанциальный продукт, вещество, строительный материал, в то время как БАД – это функциональное средство, эдакий «менеджер» для систем организма. Можно заметить это характерное искажение в рекламе: витамины там – чаще всего просто улыбающиеся безмозглые «кирпичики», которых не хватает организму, в то время как БАД – более совершенное существо, наделенное умом, чудодейственной силой и волей. Иными словами, в рекламной мифологии витамины – все еще средство (пусть и волшебное), БАД – напротив, герой-помощник (а то и главный герой), свершающий чудеса. Но если говорить более точно, то обычные лекарства (в т.ч. витамины) – это продукт науки и промышленности. БАД в этом плане намного ближе по своей мифологии к архаическим представлениям о чудодейственных бальзамах.
Все-таки следует заметить, что вытеснению здесь подвергается не цивилизация и наука (повинные в дурном здоровье и экологии), а рациональная идея лекарства. Рациональная идея лекарства подразумевает амбивалентность, например, еще у Платона используется понятие «фармакон» (pharmakon) – это средство, которое способно изменить человека – как излечить, так и убить (собственно это «яд», который в точной дозе может излечить смертельно больного). Всякое лекарство по своему понятию диалектично: и управление переходом (от тезиса к антитезису – от вреда к пользе) напрямую связано со знанием. То есть, строго говоря, медицинская идея лекарства, сформировавшаяся в античной Греции, включала в себя два важных момента, в наши дни часто избегаемых и замалчиваемых. Первая в том, что лекарство имеет силу только в союзе со знанием, точным конкретным знанием частного случая. Вторая – отражена в античном понятии «кайрос» (часто используется в античной медицине, в т.ч. у Гиппократа), она предполагает риск, определенного рода точку, в которой решается судьба – либо к выздоровлению, либо к смерти. Мы же существуем в обществе, где риск пугает, а знание все менее уважается.
Если проследить историю развития БАДов и их рекламных кампаний, то можно сделать еще один вывод. БАДы знаменуют появление новой группы лекарств, которые  уже не средство для излечения, против болезней, а способ улучшения жизни. Буквально, это не препарат «от» болезни (или для ее профилактики, которая тоже по определению «от»), но ДЛЯ красоты, ума, совершенствования. Это снова приводит к мысли, что в современном обществе польза – опосредующая форма для удовольствия (полезно, потому что позволяет получить больше удовольствия или избежать боли). Нельзя не заметить специфическое историческое оборачивание этих категорий, ведь традиционно (по крайней мере, в ряде научно-философских концепций – эволюционизм, утилитаризм, прагматизм и пр.) удовольствие считалось знаком пользы (это дает удовольствие, значит, полезно). Впрочем, не новость, что сегодня свойства и побочные эффекты становятся самоцелями, теряя свои изначальные корреляты.

3. Таблетка – как идеальный товар.
Рассмотрим еще один примечательный факт: многие современные товары – это уже род медицинской продукции. Сложно найти товары повседневного потребления (подобно пищевым продуктам, гигиеническим средствам и т.п.), которые не были бы маркированы особым образом. Все эти маркировки, «озабоченные» нашим здоровьем, мы хорошо знаем: «с добавками витаминов и/или минералов», или «стимулирующие иммунитет» или «проверенные»3 (на наличие пестицидов, консервантов, ГМО), или «особо заботливые» (маркированные как гипоаллергенные, диетические и т.п.).
Фактически, чтобы понять, почему мы желаем перенести свойства лекарств на продукты, нам нужно разобраться с тем комплексом идей и переживаний, который сегодня сплетен в сознании обычного человека в его отношении к таблеткам. Рискнем обратиться к подробному анализу сознания. Итак, феноменология принятия таблетки.
А. Субъект недоволен своим (телесным) состоянием, т.е. он регистрирует несоответствие желаемого (крайне абстрактная схема, негативное описание проблемного аспекта) и наличного. Говоря просто, переживание болящего живота мы отличаем от желаемого «здорового» состояния, хотя это «здоровье» - целиком негативная характеристика (описание того, чего не должно быть). В этой точке значимы культурные стереотипы и коды, с помощью которых субъект оценивает свое состояние, производит редукцию переживания до словесной формулы, несущей оценочную характеристику. Нельзя не заметить, что в разряд проблемных феноменов в наши дни все чаще переходят не только нездоровые (как то: боль, иммобилизация, функциональная неспособность к чему-либо), но и другие – например, не тот оттенок или сухость кожи, нехватка сил, сосредоточенности и даже плохое настроение. И поэтому таблетка нужна не только больному, но и здоровому, стремящемуся к большей красоте, эффективности, улучшению качеств или условий.
Б. Субъект принимает таблетку с простым расчетом – она даст эффект, снимет проблему (не решит, а устранит из сознания). Важно понять два момента этого представления. Во-первых, человек приучен видеть в таблетке быстрый эффект. Здесь нет места для осознания или полученного знания о побочном действии и значении эффекта, и практически невозможно сомнение – отчего едва ли можно разделить действие лекарств и плацебо-эффект. Пропаганда действенности лекарств столь обширна, что никакая критика ей не угрожает: она простирается от увещеваний родителей и врачей в детстве вплоть до образования, рекламы, социальных мифов, фантастики и прочего. И во-вторых, представляется, что таблетка совершит некую работу (внутри, с моим организмом), которую я не совершил прежде. Говоря просто, мы не уходим дальше банальных схем о том, что таблетка (или что угодно иное) излечит, устранит нехватку чего-либо и тем спасет нас от расплаты за халатность, несделанную работу.
В. Субъект предполагает, что прямое (химическое) и быстрое воздействие – суть подтверждение полезности и рациональности средства. Тело – для нас всего лишь род имущества, доставляющий время от времени хлопоты, и мы верим, что есть простые способы все исправить. Несмотря на все усложняющийся мир, мы все еще фанаты простых решений – эта вера помогает нам жить в наших нарциссических мирках, где нет неисправимых решений и невозвратных событий. Там нет конечности и смерти.
Наши инфантильные надежды о том, что все легко можно поправить (и ничем не жертвовать, а также не страдать, не ждать, не рисковать) очень хорошо легли на просвещенческий миф о лекарствах, как средстве к улучшению жизни. И, по сути, мы действительно желали бы перенести весь комплекс своих иллюзий и ожиданий от таблеток на прочие товары (где это только возможно). Ведь, говоря предельно кратко, образ таблетки – это незаметный и удобный, чертовски действенный Troubleshooter (т.е. «устранитель» проблем). И уже никто не удивляется, что люди стараются решить сколь угодно сложную проблему таблетками – например, вопрос похудения или аборта.
Если же посмотреть на тему в более широком контексте, то можно заметить, что образ таблетки стал также неотъемлемой частью всякой фантастики (от Луи Буссенара и Жюль Верна до пост-кибер-панка). Как ни странно, в далеком будущем таблетка кажется более убедительной, чем например, технологии, приближенные к натуральным продуктам. Тут можно разглядеть еще одну метафору того изменения, что происходит в нашем отношении. Для ранних фантастов таблетка – это знак высоких технологий, минимизации затрат (например, «съел таблетку и неделю не голоден») или получения новых способностей (например, герой получает супер-силу от особых инъекций), т.е. это чудесное средство дающее человеку необходимое, дополняющее его. В современных же science-fiction книгах и фильмах таблетка – символ перехода, радикальной смены состояний (должно быть самый известный пример – сцена из фильма Матрица, где происходит выбор между синей и красной пилюлей). Теперь в фантастике с помощью таблетки мы резко меняем состояние, переходим в другую реальность, т.е. скорее даже реальность меняем, чем себя (о том свидетельствуют множество книг о виртуальной реальности, например, «Вирт» Джеффа Нуна).
Но очевидно и то, что такая зависимость от лекарств порождает серьезные страхи (и  эти страхи эксплуатируют СМИ), вплоть до паранойи. Помимо реальных и литературных историй о вреде таблеток, есть и научные подтверждения о «заговоре таблеток против нас». Я не шучу. Уже давно известно исследование, доказывающее, что таблетки, разложенные в коробочку с маленьким отсекам по дням недели, действуют хуже, чем те же таблетки, но взятые из оригинальной упаковки. Ученые не могут точно объяснить причину и потому склоняются к следующему. Активные компоненты современных лекарств в определенной комбинации «проявляют признаки интеллекта», т.е. они «ощущают тесноту коробочки и близость конца». Кстати, как правило, таблетки продаются в больших емкостях, наполовину заполненными ватой, потому как производители таблеток давно знают об этом эффекте (drug dispenser effect). Вообще соседство таблеток может привести к «обмену информацией друг с другом и выработке стратегии против того, кто собирается их уничтожить – то есть вас». Ученые  напоминают, что в медицине важна каждая мелочь, даже порядок, в котором вы принимаете таблетки. Можно по-разному относиться к этому, однако сам факт подобного исследования – говорит о многом.
И все же сложно сомневаться, что мы будем двигаться именно в этом направлении и дальше. Люди хотят, чтобы жизнь менялась враз и в лучшую сторону, благодаря простой таблетке. И в скором будущем мы станем свидетелями новых товаров, реклам и даже идей, которые нам предложат простые и действенные способы потребления времени своей жизни, столь же эффективные как таблетки.
Но о чем все-таки говорят все эти изменения? Разве я ратую за существование без лекарств? Отнюдь. В личном плане речь идет лишь об индивидуальной свободе от навязанных верований и желаний. О свободе, в противовес зависимости, но вовсе не об отказе. Таблетки – теперь это неотъемлемая часть и культуры, и человеческой природы. Результаты, конечно, могут оказаться амбивалентны – может быть однажды лекарства, спасая от одной напасти, сделают нас жертвами или рабами другой4.
Как бы то ни было, современный человек живет в мире, победившем чуму, оспу и ряд других опасных заболеваний. В то же время угроза эпидемий и страшных вирусов – любимейшая тема массмедиа последних десятилетий. Эта постоянная паранойя (птичий грипп, коровье бешенство и т.п.) естественно соседствует с игнорированием глобальных опасностей: СПИД, новые штаммы гриппа и лихорадки – все это где-то далеко, и нас не касается. На мой взгляд, именно новые болезни станут «бичом человечества» в 21 веке. Медикаменты нас не спасут. Т.е. я верю, что медицина спасет человечество, а вот спасут ли все эти сегодняшние лекарства конкретно вас или меня – крайне сомнительно. Увы. И потому современному человеку как никогда нужно научиться болеть (и умирать).

_ __ __ __ __ __ __ __ __ __ __ __ __ __ __ __ __ __ __ __ _
1 О причинах можно спорить, но на лицо тот факт, что в современной культуре многое (даже чисто визуально) напоминает таблетки – от эргономичных гаджетов до специальных гостиничных комнат в форме капсулы
2 Говоря о таблетках, я на деле имею в виду все множество современных лекарственных форм, а их не мало: порошки, капсулы, гранулы, аэрозоли, мази, гели, кремы, суппозитории, линименты, пасты, растворы, капли, настойки, суспензии, эмульсии, сиропы и т.д
3 Вообще порой трудно понять, откуда вдруг стал столь актуален страх перед «химией», откуда эта внезапная болезненная натуральность? Но это скорее другая тема, связанная с нашим отношением к природе, к своему телу (см. ст. Тело)
4 пример тому мы наблюдаем уже сегодня: повсеместно используя сильные антибактериальные средства (например, триклозан, который содержится во многих сортах мыла и других очищающих средств), мы занимаемся неконтролируемой селекцией новых видов бактерий и штаммов вирусов, против которых у нас просто нет средств.

К списку номеров журнала «ЛИКБЕЗ» | К содержанию номера